– Все достанется внучкам. Конечно же, это при условии, что ты вернешься к моему сыну. Будь мудрой, Кристина, обеспечь будущее своим дочерям. Если хочешь, мы с тобой вместе проедемся куда следует, и я при тебе составлю завещание. Как тебе идея? Обалдеть идейка… Она всерьез собирается шантажировать меня наследством, лишь бы я не разводилась с ее сыном? Отчаянная женщина. – Клара Карловна, что вы несете? – упираю руки в боки. – Хотите, чтобы я терпела вашего сына до конца своих дней? Да с ним невозможно жить! И это если забыть тот факт, что он изменял мне на каждом шагу… – Какие глупости, – машет рукой она. – Гульнул один раз, это вполне можно пережить. А по поводу его прижимистости, тут я беру дело на себя. Сама составлю ему смету, сколько всего нужно для девочек… – Стоп, – выставляю вперед ладонь. – Не надо ничего составлять! Я к вашему сыну возвращаться не хочу. У меня, может быть, только-только началась нормальная жизнь, я занялась работой, строю счастье с настоящим отцом Евы. У меня все хорошо, мне ваш Максим не нужен! – Ой ли, – цокает языком она. – Прямо-таки все у тебя хорошо… Что же у тебя такого хорошего, Кристина? Сменила шило на мыло, еще и с придатком, и рада? Мне не нравится ни то, что она говорит, ни то, как она это говорит. – Никакое не шило на мыло! – качаю головой. – У меня в кои-то веки здоровые, полноценные отношения с человеком, который полностью принимает чужих детей… – Ты про своего армянина? – спрашивает она, иронично вскинув бровь. – Да, про него, – киваю, ведь скрывать бессмысленно. – Кристиночка, ну что же ты? Я думала, ты умная девочка, а ты… – свекровь цокает языком. – А что я? – изумляюсь ее словам. – Да он же использует тебя как бесплатную рабсилу, при этом еще и потискивает в спальне. Хорошо устроился. Мне Максим все рассказал, как ты на него батрачишь, с поварешками бегаешь. Вот ему и бесплатная няня, и кухарка, и на шлюх тратиться не надо, все, так сказать, в одном флаконе. А ты принимаешь это за любовь. – Что за ерунду вы несете? – Мне становится плохо от ее слов. – То есть ты сейчас не выгуливаешь его отпрысков, да? Вон тех, чернявых, что играют с Сашей и Таней? Я оборачиваюсь в сторону близнецов, которые продолжают самозабвенно скатываться с горки и при этом визжат от счастья. – Спорим, ты для них уже как мамочка, – продолжает язвительным голосом свекровь. – Очень нравится нянчиться с чужими детьми? Мало своих? Ну и шустрый этот твой Давидян, забрал тебя у Максима, еще и своих отродий на тебя повесил, сплошная выгода мужику. – Не смейте называть его детей отродьями! – я уже откровенно злюсь. – И ничего он на меня не навешивал, я сама предложила за ними следить, ясно? – О-о, уже и защищаешь его сыновей с пеной у рта, – качает головой Клара Карловна. – Ты подумай, Кристина, зачем приличному мужику женщина не первой свежести, к тому же без материального достатка, да еще и с тремя детьми? Нянька ты для его детей, да еще койку греешь и на кухне шустришь. Посмотри правде в глаза, а то, что они – исчадия ада, а не дети, так это видно невооруженным взглядом. – Кхм, кхм… – вдруг слышим мы. Обе оборачиваемся к дородной женщине с черными волосами. Навскидку ей лет пятьдесят, а в руках она держит с дюжину пакетов, не меньше. – Вы, простите, кто? – тянет с недовольным видом свекровь. – А я бабушка исчадий ада, которых вы так старательно черните… Да, да, тех, которые Давидяны, – звучит совсем уж неожиданный ответ. Глава 45. Была ваша, стала наша Кристина Совсем не так я хотела познакомиться с мамой Рафа. И совсем не при таких обстоятельствах. Мне настолько стыдно и неприятно за слова свекрови, что хочется провалиться сквозь землю или на худой конец забраться под лавочку, рядом с которой стою. Я судорожно вспоминаю ее имя-отчество. Хорошо хоть, догадалась спросить об этом у Рафа, когда он рассказывал про мать. Асмик… Абрик… Кто вообще выдумывал эти армянские имена? А, точно! Вспомнила! – Здравствуйте, Аревик Артуровна! – я растягиваю губы в смущенной улыбке. – Мы с вами не знакомы, меня зовут Кристина, я… – Я уже догадалась, – важно заявляет Аревик Артуровна. При этом сверкает огромными карими глазищами, выразительными, прямо как у Рафа. Раф, где же ты, когда ты так нужен! – Давайте, я вам помогу, – тут же кидаюсь к ней, подхватываю часть пакетов. – Поставим их на лавочку, да? Мы вместе водружаем ее поклажу на деревянную поверхность. Однако, моя прыткость совсем не нравится Кларе Карловне. Ну еще бы, как это – не она в центре внимания? Непорядок. – Что ты перед ней лебезишь? Она тебе никто, – чеканит свекровь. Как только Клара Карловна это говорит, у меня щеки загораются красным. Я, конечно, не из тех, кто привык молчать в тряпочку и глотать чужие грубости. Но и ругаться с женщиной лет моей почившей мамы попросту не умею, будто стоит какой-то внутренний ограничитель. Старший – значит мудрый, значит по умолчанию уважаемый, даже если это мама Максима. А ведь придется ругаться, свекровь определенно настроена на ссору. Бедная я! Но неожиданно мне везет. Едва я успеваю набрать в рот побольше воздуха, чтобы возмутиться грубостью, как меня опережает Аревик Артуровна. Она упирает руки в боки и говорит: – Как это я ей никто? Очень даже кто. Это вы, милейшая, ей никто. У Клары Карловны вытягивается лицо. Эта дама не привыкла, чтобы ей перечили. Она меряет маму Рафа циничным взглядом и вступает в спор: – Вообще-то, я ее свекровь, она моя невестка, а вы… – Была ваша, стала наша, – вдруг выдает Аревик Артуровна. – Вам все понятно? Наша! Я замираю с обалдевшим видом. Ух ты ж-ка… Это что сейчас происходит? Я настолько ценный экземпляр, что за меня сражаются мамы двух мужчин? Кому сказать, не поверят! Свекровям ведь по статусу положено недолюбливать невесток, а тут… Прия-я-ятно. – Но-но, не паясничайте тут мне! – не унимается Клара Карловна, даже грозит указательным пальцем. – Кристина – жена моего сына! – Недолго осталось, – хмыкает Аревик Артуровна. – Вы, милейшая, лучше бы следили за своим сынком, может от него и не сбегали бы жены. Воспитывать надо лучше! – А где ваша предыдущая невестка? – зыркает на нее Клара Карловна. – Уж не сбежала ли от вашего расчудесного сына? И кому кого надо лучше воспитывать после такого? Вы на место сбежавший хотите нашу, чтобы ваших внуков нянчила, да сына ублажала. Я этого не позволю! – Кто же вас спросит? – фырчит Аревик Артуровна. – Мой сынок, в отличие от вашего, любит своих детей и проявляет щедрость. А ваш купил пятидесятирублевых Барби целых две штуки, когда девочек три, и рад. Вам самой не стыдно, что воспитали такого сына? А должно бы… Отмечаю про себя, что для женщины, со мной не знакомой, Аревик Артуровна удивительно хорошо осведомлена о моей жизни и отношениях с бывшим мужем. Это же обстоятельство, кажется, возмущает и Клару Карловну. Она активно машет руками и спрашивает: – При чем тут какие-то там Барби? Нормального я сына воспитала, рачительного хозяина, думающего о будущем, хорошего! – Держались бы вы от Кристиночки подальше со своим хорошим… Шли бы восвояси! – Да как вы смеете? – вконец выходит из себя Клара Карловна. – Я пришла поговорить с невесткой, навестить внуков. Вы не имеете права меня прогонять! – К внукам, значит? – Аревик Артуровна щурит глаза. – А что же с пустыми руками? Даже на пятидесятирублевых Барби не расщедрились? Каков сын, такова и мать! Клара Карловна открывает рот, потом закрывает его, хлопает ресницами. Поворачивается ко мне и возмущенно говорит: – Кристина, вмешайся наконец, что ты стоишь столбом? А мне, если честно, было так интересно наблюдать, как они препираются, что невольно заслушалась. – Клара Карловна, – закусываю губу, соображая, как бы не очень нагрубить. – Шли бы вы домой. Правда… – Ах ты так… – сверкает глазами свекровь. – Что ж, мы посмотрим, чья возьмет по итогу и кто окажется прав. Цыплят по осени считают. Хорошего тебе дня, Кристиночка.