– Здравствуйте госпожа Элис, – заговорил по-китайски незнакомый женский голос. – Вам звонит госпожа Ли. Я знаю, что вы не умеете говорить на корейском языке. Китайский язык вам понятен? В этот момент снова раздался звук взвившегося сверла, начисто перекрывший слова собеседницы. – Простите, я плохо слышу! – Девушка закрыла одно ухо пальцем. – Кто вы? – Мать Ким Чжуна… После звонка верховной му-дан Элис ходила, как под гипнозом. Несколько раз она порывалась позвонить Чжуну, но набирала номер и скидывала, не дождавшись длинных гудков. Видимо, удивившись нерешительности возлюбленной, он перезвонил сам. – Что-то случилось? – раздался в трубке тихий голос с мягкими бархатными интонациями. – Нет… – Она помолчала. – Ты сегодня вернешься домой? – Соскучилась? – Угу. – Элис вдруг почувствовала, что в горле встал горький комок слез, а глаза закололо. – Соскучилась. – Что с твоим голосом? – Все хорошо с моим голосом. Приезжай, есть разговор. И вечером, когда рабочие удалились, она, закутавшись в толстый плед, дожидалась Чжуна в потемках стылой веранды. Осветив фарами двор, в ворота въехал его автомобиль. Заглох мотор, захлопнулась дверь. Заскрипели ступеньки, пропищали клавиши на новомодном замке, похожем на считывающее устройство для кредитных карт. Элис сжалась. – Капчагия33! – охнул Чжун, заметив в темноте нахохлившуюся девушку. Вспыхнул свет и Элис поморщилась. – Почему ты сидишь на холоде? – изумленно вопросил кореец. – Хотела перехватить тебя раньше Марка. Она поднялась, уронила плед на пол, но совершенно не почувствовала холода. – Сегодня звонила твоя мачеха. Ким Чжун мгновенно посерьезнел, в глазах появился незнакомый холодок. Видимо, он понимал, о чем пойдет речь. – Шагай в дом, а то ты окончательно замерзнешь. – Он попытался открыть дверь, но Элис резко придавила ее ладонью. – Я сначала удивилась, с чего вдруг верховная шаманка снизошла до русской любовницы своего пасынка. Она же предпочитает действовать через поверенных… – Мне не нравится твой тон и то, что ты говоришь, – перебил кореец. – Мне тоже! Но, Чжун… Поставить клеймо, перекрывающее дар?! Ты рехнулся? Мужчина мгновенно ощетинился: сунул руки в карманы, бросил высокомерный взгляд. Он был готов спорить и доказывать правоту, и Элис не сомневалась, что нашел бы сотни слов на любом языке мира. – Как ты смеешь превращать меня в человека, которого возненавидишь через пару лет?! – воскликнула она, услышав в собственном голосе истерику. Чжун поменялся в лице. – Молчи! Я знаю, что ты сейчас скажешь! – Наплевав на запрет, он резко дернул Элис за руки и крепко прижал к себе. – Господи, ты ледяная! Сердце разрывалось на части. Может быть, поэтому колдуны превращали его в камень, чтобы не чувствовать оглушающей боли? – В конце концов, клеймо – не приговор, его можно снять. – Можно снять, – согласилась она, – но ты даже не представляешь, как сильно изменится мир после того, как ты вернешься. Возможно, ты больше не сможешь писать заклинаний. Она попыталась отстраниться, но Чжун не собирался сдаваться. Сжав хрупкие плечи теплыми руками, он заглянул Элис в лицо: – Услышь меня! Я собираюсь стариться с тобой! Рожать детей, ловить рыбу, ходить в горы и делать еще сотни вещей, какие делают обычные люди. Если мы не можем жить в теневом мире, значит, это будет человеческий, а если не в нем – то уедем на необитаемый остров. Понимаешь? – Понимаю, что ты просто никогда не жил без дара. Она освободилась от рук корейца и решительно открыла дверь. – Не сработало, Эр-а, – донеслось в спину, когда девушка перешагивала порог. – У тебя не вышло меня бросить. Хорошо, что Чжун не мог видеть, как она кусала губы, стараясь сдержать слезы. *** Алиса улетала в Гонконг вечерним рейсом. Она просила не приезжать в аэропорт, сказала, что ненавидит прощания и обязательно напишет сообщение, как только приземлится в далекой чужой стране, но Марк все равно собирался проводить подругу. Колдун уже выехал из дворцовых ворот, когда зазвонил мобильник, и секретарь Модесты объявил, что бабку серьезно прихватила сердечная болезнь. Нешуточно испугавшись за зловредную старуху, Марк развернул машину и рванул в противоположную от аэропорта сторону, в родовой особняк. На скорости он влетел в элитный колдовской поселок, проскочил по извилистой улице между викторианских особняков и резко завернул в ухоженный двор с круглым фонтаном в центре. Позабыв выключить фары, Марк выбрался из автомобиля и, перепрыгивая через ступеньку, ринулся к входной двери. Однако, к удивлению колдуна, она оказалась заперта. Прежде чем глуховатый старик-дворецкий открыл, пришлось несколько раз настойчиво постучать старомодной медной колотушкой – электрические звонки Модеста считала пошлыми. – Как бабуля себя чувствует? – едва переступив порог темного холла, накинулся Марк на престарелого слугу. – С утра скушала яйцо пашот и выпила черный кофе, днем с большим аппетитом съела две порции лукового супа, а теперь ужинает стейком с кровью в парадной столовой, – глядя на обеспокоенного внука выцветшими от возраста глазами, проинформировал дворецкий. – Спасибо, – сквозь зубы процедил Марк. Выходило, что, даже находясь при смерти, аппетита бабка не потеряла. Ему бы уехать немедленно, чтобы наверняка успеть к отлету Алисы, но злость победила. Чеканя шаг, он направился в столовую с чадящим камином и с гобеленами, изображавшими запорошенные вековой пылью подвиги Вознесенских. За длинным столом, предназначенным для пытки большого семейства, восседало двое: Модеста и молодая темноволосая женщина. При появлении долгожданного гостя незнакомка оглянулась и Марка неприятно поразило, что внешне девушка сильно напоминала Алису, словно приходилась той сестрицей. Видимо, старуха-сводница так хотела угодить капризному внуку, что наступила себе на горло и привела в дом клон ненавистной Лазаревой. Или же кандидатка в невестки Вознесенских подкрасилась магией? – Явился наконец! – не оборачиваясь, звонким молодым голосом, явно выправленным косметическим заклинанием, прокомментировала Модеста. – Что-то ты не особенно спешил, как я посмотрю. Если бы я собиралась преставиться, то ты бы приехал к хладному трупу. – Значит, мне повезло, что сегодня ты не собиралась умирать, – сохраняя маску спокойствия и закипая внутри, отозвался Марк. Под пристальным взглядом бабкиной гостьи он уселся за стол, расстегнул пиджак. – Рыбу или мясо? – точно стюардесса эконом-класса спросила Модеста и схватилась за колокольчик, чтобы подозвать лакея. В прежние времена капризная хозяйка вызывала слуг, раздавая тем ментальные затрещины, теперь дар угас, и она не расставалась с колокольчиком, словно боялась потеряться в темных коридорах стылого особняка. – Я не голоден. – То есть ты думал, что я помираю, но все равно успел набить утробу? – Удивительно, правда, как твои сердечные приступы поднимают аппетит наследникам? – усмехнулся Марк и обратился к гостье: – Добрый вечер, Марина. Та покосилась на Модесту, точно вопрошая, откуда будущий муженек прознал ее имя, если даже не догадывался о хитроумном плане знакомства. – Не удивляйтесь, моя бабуля подобрала невест с одним и тем же именем, – любезно пояснил Марк. – На мой взгляд, очень дальновидно. Мариной звали мою первую жену. Бабка поперхнулась, а внучек, захлебываясь злостью, продолжал: – Так вы, Марина, увлекаетесь сочинением изящных заклинаний? Словно ища поддержки, девица снова глянула на сообщницу, но та яростно распиливала на ломтики мясо и не заметила отчаянной попытки найти защиту от взбеленившегося женишка. – Я с детства страдаю синдромом магического дефицита и плохо колдую, – призналась невеста, нервно теребя ладанку на длинной золотой цепочке. – Я занимаюсь юриспруденцией. Марк запретил себе проводить параллели, почти уверенный, что подозрительная схожесть с Алисой Лазаревой – хитроумный маневр бабки, похоже, взявшей женитьбу непокорного внука под собственный неусыпный контроль. – То есть, – отпив воды из стакана, протянул он, – вы разберетесь, как обобрать меня до нитки в случае развода? – Довольно уже! – не выдержала старуха и с такой силой шибанула ножом по тарелке, что становилось чудно, что не откололся кружевной фарфоровый край. – Почему ты злишься? – фыркнул внук. – Учитывая, что с последнего свидания я попал к венчальной чаше, вопрос вполне насущный. Наверняка в глазах сидящей напротив красивой и, без сомнений, умной женщины он выглядел абсолютным кретином, но ничего не мог поделать с клокотавшим внутри гневом. – Почему вы выбрали столь полезную специализацию? – продолжил изливать ярость Марк. – Отец Марины – судья, – для чего-то вклинилась хозяйка ужина и тут же закудахтала, проявляя нехарактерную рачительность: – Попробуйте спаржу, дорогушенька. Она страсть, какая хрусткая! Неожиданно, кажется, даже для себя, Модеста схватила щипцы и принялась наваливать девушке обваренные в кипятке зеленые ростки.