Чтобы собраться с мыслями понадобилось некоторое время. – Я не злюсь. – Ради убедительности она даже покачала головой. – Мне просто кажется, что у меня сейчас взорвется сердце. – Прости меня. – Почему ты извиняешься? – Словно со стороны она услышала в собственном голосе злость. – Это я сбежала. Зачем ты заставляешь меня чувствовать себя дрянью и просишь прощения? – Я понимаю, почему ты уехала, но не могу отпустить. Он помолчал, повернулся. Даже со стороны было заметно, как сложно ему давались правильные слова. Хотя в их ситуации имелись ли эти самые правильные слова? – Ты можешь дать мне немного времени? – В мягком голосе зазвучала мольба, во взгляде светилась надежда. – Можешь подождать меня? Я обязательно придумаю, что сделать с заклинанием. А? Ей стало больно дышать. Они походили на большой остров, разделенный на две части чудовищной бурей, мечтали снова оказаться единым целым и страдали от невозможности воссоединения. Как долго Чжун будет истязать себя, пытаясь приблизиться к ней хотя бы на дюйм? Сколько времени Элис сможет наблюдать за его безуспешными попытками? Для них, разделенных островов, надежда на воссоединение обернется самоубийством. – Нет, Чжун. – Она заставила себя проглотить горький комок. – Как только я выйду из машины, ты превратишься для меня в незнакомца. – Эр-а! Быстро открыв дверь, она выбралась в обжигающий холод. Чжун нагнал беглянку в два шага. Схватил за локоть, развернул. – Всего пять секунд, и сделаешь вид, что мы незнакомы. Он прижался крепко-крепко, а Элис сжала кулаки, лишь нечеловеческим усилием воли не позволяя себе вцепиться в любимого. Лента на руке дрогнула, тревожным звоночком напоминая, как быстро разрушилось хрупкое заклятье, но ей хотелось стоять в объятиях Чжуна вечность. – Саранхэ38, – прошептал кореец ей в волосы, а потом резко отступил. Словно под гипнозом она следила, как, не оглянувшись, он уселся в автомобиль, захлопнул дверь и тронулся с места. Седан давно скрылся из вида, поглощенный лесной темнотой, а оглушенная Элис по-прежнему стояла у ворот поселка. «Саранхэ» – умрем вместе – говорили корейцы, признаваясь в любви. Запросто о таком не попросишь, абы кому – случайно не обронишь. И она мечтала умереть вместе с Чжуном в глубокой-глубокой старости, окруженная десятком счастливых правнуков, но это была история не их романа. Точка. Ослепнув от слез, Элис добрела до домика со счастливой для колдунов цифрой тринадцать, открыла дверь. В комнате горел свет, а оцепенелая хозяйка даже не обратила внимания на зажженные окна. На диване, закинув ногу на ногу, в расстегнутом пальто вольготно развалился Виктор Полоцкий. Он сладко улыбнулся и протянул: – Добро пожаловать, домой. Элис словно ударило током. – Как ты узнал, где меня искать? – Не ругай сестренку, Принцесса. Она была под принуждением. – Мила здесь?! Вместо того чтобы сделать шаг назад, девушка, словно запутавшись в собственных ногах, перешагнула через порог… *** Его мир молчал. Чжун бездумно гнал автомобиль, все дальше от общины одержимых, хотя хотел бы вернуться обратно. Перед мысленным взором стояло лицо Эль, скраденное темнотой. Становилось досадно, что если бы он действительно собирался уйти навсегда, то запомнил милую ироничную девушку из манхвы вот такой – охваченной смятением. Фары рассеивали царивший вокруг ледяной мрак и неожиданно озарили человеческую фигуру, словно ледяное изваяние застывшую посреди снежной дороги. В ярком свете мелькнуло белое неживое лицо, широко распахнутые бесцветные глаза. Чжун резко крутанул рулем, стараясь уйти от столкновения. Автомобиль вильнул, пошел юзом на ледяной дороге и, развернувшись, с толчком остановился. Кореец вцепился в баранку. Сердце билось как сумасшедшее. Показалось, что он увидел чхонё-кишин, призрак убиенной девственницы, но в свете автомобильных огней, безвольно опустив руки и глядя вперед, шла босоногая живая девушка. Безумная, решившая замерзнуть намертво? Отстегнувшись, колдун выбрался из автомобиля. – Агасси! Она точно не услышала его оклика и попыталась пройти мимо. Чжун схватил незнакомку за локоть, пытаясь расшевелить. – Агасси, придите в себя! Совершенно заледенелая, она подняла лицо. В пугающем создании, похожем на призрак, кореец не сразу узнал младшую сестры Эль и изумлением изогнул брови. – Ты как здесь оказалась? Мгновением позже она обмякла и Чжун едва успел подхватить холодную, не лучше трупа, невестку на руки. – Оттокэ39? – пробормотал он, в смятении оглядываясь по сторонам, словно вокруг него собрались люди, способные дать человеческий совет в столь дикой ситуации. Уложив бессознательную Эмилию на заднее сиденье автомобиля, он врубил на полную мощность печку и рванул обратно, в сторону общины. Девушка вдруг глухо закашляла и застонала. Она что-то забормотала себе под нос. – Мво? Что? – повторил он по-русски. Притормозив, Чжун оглянулся назад. Пассажирка медленно приходила в сознание. Она скрючилась на сиденье вопросительным знаком, тело сотрясала крупная дрожь, зубы выбивались чечетку. Пожимая колени к подбородку, девушка снова что-то прошептала. – Что ты говоришь? – прикрикнул Чжун. – Спасите мою сестру… *** В первый раз Элис очнулась в салоне авто – водитель резко вильнул рулем, и она скатилась в проход между сиденьями. Перед глазами плыло, голова ныла, точно при тяжелом похмелье. Девушка застонала, привлекая внимание похитителей. Сквозь туман ей привиделось, будто через пассажирское кресло к ней перегнулся Адам и объявил, глянув в сторону шофера: – Она открыла глаза. – Выруби ее, – раздался приказ голосом Виктора Полоцкого. – Спокойной ночи, Принцесса, – осклабился Адам и дотронулся до лба похищенной девушки указательным пальцем. Брызнула ослепительная вспышка, а следом наступила темнота… Элис пришла в себя и не сразу поняла, что валяется в темноте на ледяном полу. Она пошевелилась и в голове взорвался фейерверк боли. Вокруг царила настороженная тишина. Совершенно пустая комната расплывалась перед глазами, стены изгибались. Из-под закрытой двери пробивалась яркая полоска. Последнее, что осталось в памяти – это глумливая ухмылка Виктора, когда хозяйка маленького домика в селении одержимых перешагнула через порог, а очнулась она в совершенно незнакомом месте. Ее похитили?! Но, ради всего святого, зачем? Держась за стену, Элис поднялась на нетвердые ноги. Действие одурманивающего заклятья не успело развеяться до конца и реальность точно подернулась туманной дымкой. Кое-как пленница добралась до двери в коридор, но, открыв, буквально нос к носу столкнулась с Адамом, видимо, собиравшимся войти в комнату. – Проснулась? Колени подгибались. Элис схватилась за косяк и просипела, не узнавая собственного голоса: – Что происходит? – Прощай, Принцесса, – странно улыбнулся Адам, ткнув пальцем ей в лоб. Слепящая вспышка ударила по глазам и за спиной разверзлась бесконечная черная пропасть… Очередное пробуждение вызывало новый приступ головной боли. Застонав, Элис открыла глаза и с ошеломлением обнаружила себя скорченной на полу в центре круга из горящих свечей, распространяющих дурманный запах цветущего вереска. Языки пламени стояли вертикально, как наконечники копий, не дрожали от холодных сквозняков, только вытягивались и сужались под действием магического заклятья. Магический свет едва-едва рассеивал мрак, обступавший огненный круг. Пленница медленно села. – Очнулась! – прозвучал в гулкой тишине чей-то голос. – Кто здесь? – забывая про мигрень, Элис резко развернулась и вгляделась в темноту. От стены отделилась фигура, точно бесшумная тень от монолита тьмы, и появился Виктор. Не произнося ни слова, он перешагнул через границу, обозначенную свечами, и шаг за шагом наступал на Элис. Невольно она заскользила на полу, как загнанный зверь, отодвигаясь назад. Подол длинного платья зацепился за бляшку на сапоге и неприятно затрещал. – Виктор, что происходит? – требовательно, точно стараясь подбодрить саму себя, вопросила Элис. Виктор поддернул брюки на коленях и присел рядом с пленницей. – Я искренне удивлен, что ты способна справляться с отключающим заклятьем, – последовало неожиданное признание. Он протянул руку, выставил указательный палец, желая лишить жертву сознания, словно та являлась безмозглой зверюгой, не имевшей прав на объяснения. Элис схватила колдуна за запястье и быстро произнесла: – Не надо больше магии, это может быть опасно. Я зачарована, и если заговор истает, то нам всем придет конец.