- Землю жри, гадина, раз больше нечего! По-хорошему предупреждаю: лучше забудь дорогу в Детский дом. Еще раз дочь сдернешь - пойдешь по статье за решетку! - Да кто ты такая, сучка, чтобы мне указывать?! Да я многодетная мать! - Лярва ты многодетная, а не мать! - Пошла ты на х... - Посыл звучит громко, и прохожие оборачиваются. Я чувствую, как моя рука начинает дрожать. - Значит, слушай сюда, тварь! - встряхиваю ее за грудки. - Хочешь спокойной жизни - оставь дочь в покое. Не оставишь - потом вини себя. Я найду способ оградить от тебя Наташу. Говоришь, за воровство сидела? А не ты ли у меня только что цепочку сорвала? - Что? Какую еще цепочку?! - Вот эту! - Я срываю с шеи золотое украшение и со злостью сую его в карман этой горе-матери, способной запросто уйти от покалеченного по ее вине собственного ребенка. Способной использовать дочь любым способом, лишь бы прокормить себя и очередного сожителя. - Эй, мужчина! - обращаюсь к прохожему. - Вызовите полицию! Срочно! Я поймала воровку! Женщина под моими руками начинает вырываться, но со мной не так-то легко справиться и у меня получается ее отмутузить. Даже по затылку треснуть и, главное, что ни капли не жаль. - Ах ты ж сука белобрысая! Шмаль подорванная! Я у тебя ничего не брала! - Брала! Мы тоже видели! Она брала, дяденька! Господи, я на секунду от бессилия прикрываю глаза: я и забыла, что здесь Егор и Надя. Хороший же пример я подаю детям. - Ну! - встряхиваю за грудки гниду, от которой несет потом, дешевым пойлом и страхом. - Вызываем полицию?! Будь уверена, я не отступлю! Сядешь у меня и не вякнешь! Еще и за Наташу ответишь, что спрыгнуть заставила! За увечья пожизненным расплатишься! - Хватит, отпусти! Поняла я! Поняла! Она пугается, начинает реветь и затихает. Вытирает нос кулаком и вот в этом они действительно с дочерью похожи. Разве что горечь у каждого своя. - Девушка, что? Уже не нужно вызывать полицию? У меня зять работает в отделе по борьбе с организованной преступностью, давайте я прямо ему позвоню? А вдруг за ней банда стоит? Всех сразу и повяжут! Я совсем забыла о мужчине. А он молодец, сразу сообразил. - Нет, спасибо! - я нахожу в себе силы поблагодарить человека кивком. - Она мне сейчас все вернет. Ведь вернешь?! - протягиваю ладонь, и мать Белуги трясущейся рукой отдает цепочку. Шепчет, словно яд сплевывает: - Сука. - Вот и хорошо, что поняла. - Я отпускаю ее и отступаю на шаг, пытаясь унять дыхание. - Девчонка у тебя хорошая, не будешь трогать - человеком вырастет, не в пример тебе. Уж мы постараемся. Завтра же найдешь ее в больнице. -Что? - Что слышала! Придешь и скажешь, что уезжаешь. Далеко на север - лечиться от пьянки. Скажешь, чтобы училась и училась хорошо! Она у тебя книги любит -скажи, пусть читает. И приди трезвая, дай ей запомнить тебя матерью, для которой дочь - это не пустые слова, и не способ заработка. И чтобы письма писала! И сыну и дочери, поняла?! А теперь пошла отсюда, дрянь! Видеть тебя не могу! Я возвращаюсь во двор Детского дома с колотящимся сердцем и на непослушных ногах. Егор подбирает мои босоножки и идет рядом. Десятилетняя Надя берет за руку, прижимается к моему боку и хлюпает носом все время, пока скорая перекладывает Белугу на носилки и увозит в больницу. - Светлана Анатольевна, а Наташа выздоровеет? - Конечно, Надя. Обязательно - Она больше не убежит? - Не знаю, - и я правда не знаю От группки взволнованных воспитателей, окруженных детьми, отходит заведующая, подходит ближе и просит. - Светочка, Ираида уехала, запри медпункт, пожалуйста. И останься сегодня на часик после работы, очень прошу! Сама понимаешь, надо успокоить детей -Белугина сильно травмировалась и все на их глазах. - Хорошо, Ольга Владимировна. Конечно. Я поворачиваюсь, чтобы окликнуть Егора. Где-то у паренька моя обувь, но почему-то не могу найти его взглядом. Жара, волнение и перенесенный стресс - все в один момент подкатывает к горлу, заставляя ощутить приступ острой тошноты. Слабость накрывает с головой, и воздух кажется настолько плотным, что его не вдохнуть. - Светлана Анатольевна, вам плохо? -Что? - Вы побледнели. Светлана Анатольевна! Да, мне плохо. Мне вдруг становится настолько нехорошо, что даже не получается устоять на ногах. Только удивиться, что я, кажется, первый раз в жизни теряю сознание. - Егор, помоги... - успеваю сказать, чувствуя, как подламываются колени, и слышу крик: - Помогите! Глава 19 - Ну. наконец-то она пришла в себя. Света, ты меня слышишь? Света?! -Да, Ольга Владимировна, слышу... Я прихожу в себя, словно выныриваю со дна темного океана на свет, и в глаза сразу же бьют солнечные лучи. - Дети, кто-нибудь принесите скорее Светлане Анатольевне воды и мокрое полотенце! Светочка, ну и напугала же ты нас! Сначала Наташу забрали, потом тебе стало плохо, а у нас даже номера телефона твоего мужа нет! Я лежу на лавочке, куда меня положили руки воспитанников, жмурюсь от солнца, прикрывая глаза ладонью. Слабость в теле ужасная, на висках выступила испарина, а сердце так частит, словно зашлось в испуге. - Зачем, - я пробую сомкнуть сухое горло. - Зачем вам его номер? - Как зачем? Позвонить, конечно! Мало ли что с тобой, а Андрей врач! Я уже хотела бежать звонить твоему отцу - это же надо, не день, а испытание для нервов какое-то! Я пробую сесть, и у меня получается. Дети приносят воду, и я пью долго и жадно. Найдя руку заведующей, пожимаю ее. - Не нужно никому звонить, Ольга Владимировна, я сама... - Что ты сама, детка? - женщина старше меня на двадцать пять лет, ей можно простить и детку. Мы все здесь для нее воспитанники. - Все сама. Все. Голова кружится, но мне уже лучше и, выровняв дыхание, я встаю. Держусь за виски, пытаясь сосредоточить взгляд: такого со мной еще никогда не случалось, чтобы мурашки в глазах. Когда в наследство от родителей получаешь крепкое здоровье, странно вдруг ощутить себя слабой. - Давай-ка я отпущу тебя сегодня домой, Светочка, - качает головой заведующая. -Не нравишься ты мне. - А как же вы тут сами? - Ничего, справимся. Старшие дети помогут. А ты иди. Света. И все-таки позвони мужу, будет лучше, если Андрей тебя заберет. Мне не хочется оставлять Детский дом в такой момент, дети излишне взбудоражены, о Наташе пока никаких вестей, но силы не возвращаются, и я уезжаю домой. Конечно же, никому не звоню. Приезжаю в квартиру Шибуева, где, запершись, наконец остаюсь наедине со своими мыслями. С тем, что меня пугает. Я живу в доме Андрея уже две недели, обустраивая его, как настоящая хозяйка. Возвращаюсь сюда каждый вечер и провожу в одиночестве ночи. Комната Андрюшки готова, холодильник полон, вещи Шибуева лежат на видных местах, словно мой муж вот-вот вернется с работы к своей счастливой и любящей жене. Я даже ковер в прихожую купила уютный и поставила в углу мужские тапочки -надеюсь, хозяин мне это простит. Я строю иллюзию семьи и дома изо всех сил, настолько убедительно, что иногда и сама боюсь забыться. Строю, с каждым днем все больше пугаясь собственной одержимости. Жду с нетерпением, когда заберу мальчика, и понимаю, что ломаю жизнь Андрею. Ту легкую и свободную жизнь Шибуева, в которой он был никому и ничем не обязан. Которой он жил до меня и жил бы после. Честное слово, я и подумать не могла, что все окажется куда сложнее фиктивных документов. Я захожу в ванную комнату и становлюсь под душ, смывая с себя прошедший день. Надеваю халат и долго смотрюсь в зеркало, проводя полотенцем по мокрым волосам. Вглядываюсь в знакомое отражение девушки, в лицо без косметики -болезненно-бледное, похудевшее, и в растерянные глаза. Что со мной могло случиться? Что сегодня произошло? Куда исчезла сильная Светка Уфимцева? Всего мгновение, и я сломалась спичкой. Легко, словно исчезла. А что, если я и правда исчезну? Навсегда? Ведь это не солнце и не нервы виноваты - себе-то я могу признаться. Что-то происходит со мной, что отбирает силы, заставляя чувствовать слабость и тошноту. Неуверенность и страх. Заставляя думать о странных вещах. Что будет, если я возьму Андрюшку, а меня не станет? Что, если избавившись от кокона, научившись заново улыбаться, он вновь останется в этом мире один?! Нет, мои родители никогда его не отдадут и вырастят как родного, но для малыша это станет настоящим потрясением. Аппетита нет, голова снова кружится. Я вхожу босиком в спальню, задергиваю шторы и сворачиваюсь на кровати клубком. Закрываю глаза, забывшись... Всего пять минут отдохну, а потом перезвоню Андрею. Надо узнать, как обстоят дела с обследованием Андрюшки. - Света?! Света... В комнате полутемно и я вздрагиваю, не сразу узнав мужскую фигуру склонившуюся надо мной. В этой квартире я успела привыкнуть к одиночеству - Андрей, ты? - Я. Ты не отвечала на мои звонки, и я сам открыл дверь. В Детдоме мне сказали, что с тобой случился обморок, и ты уехала домой. Почему ты мне не позвонила? Как ты себя чувствуешь?! Он только успел задать вопросы, а его рука уже легла на шею и скользит под волосы. Андрей наклоняется, пробует губами сначала лоб. затем висок. Опирается коленом о постель, почти накрывая собой. Под халатом я обнажена и это ощущается неожиданно интимно. - Шибуев, что ты делаешь?! - Температуры нет, но пульс пониженный. Похоже на потерю сил. Ты никогда не страдала анемией? - он резко встает, чтобы раздвинуть шторы. Вновь возвращается, садится на кровать. - Посмотри на меня, Света, я хочу увидеть твои зрачки. Ему бесполезно сопротивляться, да я и не успеваю. Руки Андрея вновь касаются моего лица и плеч. Он приподнимает меня, чтобы подложить под спину еще одну подушку. - Ты смеешься? Какая анемия с моим ритмом жизни и аппетитом? - Даже не думал. Судя по всему у тебя упало давление и мне хотелось бы понять причину. Что ты чувствуешь? Шум в ушах? Судороги? Боль в сердце? Тошнота, дрожь, холодный пот. Что беспокоит Света?!