Ванная сжалась до привычных размеров, лишилась темных уголков и загадочных жрецов. Вода все-таки перелилась через бортик. *** Что может быть лучше природы? Первозданные красота и свежесть, которые создавались задолго до появления человечества и будут продолжаться много после него… Лучше мог быть только телепортер, позволяющий преодолевать дьявольскую сцепку между городом и первозданной природой — дорожную магистраль. Гейман, кажется, писал, что такие вещи придумал подчиненный Дьявола? Игорь бессильно постукивал по рулю ладонями, не зная, чем ещё ускорить стояние в километровой пробке. Слева на него старательно не смотрела полная женщина, обмахивающаяся изрядно помятой газетой. «Коррупция. Хищение из бюджета скоро станет преступлением», — на автомате прочитал заголовок Игорь. И не стал удивляться ни безграмотности журналистов, ни суровой правде, прорывающейся с желтых страниц. Слишком он привык и к тому, и к другому. Аня отчаянно боролась с желанием закинуть ноги на приборную панель — они давно затекли и настойчиво требовали переменить позу. Останавливала только страшная картинка, недавно увиденная на просторах интернета — о том, куда в последствии может вывести позвоночник при аварии. Лиса была, наверное, в самом выгодном положении. Развалившись на заднем сиденье, она облокотилась макушкой на заблокированную дверь и смотрела в космически чистое и высокое небо. И неважно, что дверной выступ скоро отпечатается у нее вмятиной на голове, и одежда пропиталась потом. К тому же её укачало от запаха бензина и неровного движения. Но со стороны казалось, что Лиса устроилась лучше всех — ей не надо ни следить за дорогой, ни мучиться от тяжести в ногах. Лиса прикрыла глаза, слушая дорожный гул и ощущая всем телом духоту. Попыталась представить, что она на пути к морскому побережью, а в машине ее друзья и парочка киношных героев. И скоро они подъедут к какому-нибудь спокойному приморскому городу. Кто-нибудь отчебучит что-нибудь смешное, как в молодежном фильме, и все они будут хохотать и радоваться лету, солнцу и всему, чему вообще положено радоваться. Загородного дома у них не было — пришлось долго искать того, кто уступил бы свою резиденцию за приемлемую плату в разгар сезона. Аня втайне надеялась, что такой вид отдыха замотивирует Игоря на приобретение личной недвижимости — ей не очень-то хотелось жить в чужом доме. Но решение этого вопроса она благоразумно отложила на потом. Медленно и не слишком верно, они передвигались по дороге, ведущей к новому временному обиталищу. И обиталище в конце концов встретило их не самым уютным видом. Чем ближе они подъезжали, тем старше казался небольшой одноэтажный домик. Краска во многих местах облупилась, обнажая серо-черные пятна, будто дом болел ветрянкой. Забор, хоть и ровный, сделан из обычных деревяшек, если и покрытых когда-то краской, то в гораздо лучшие годы. Рядом с высоким крыльцом, куда увлекали штук шесть ступеней, сиротливо стояла железяка, о которую в слякотную погоду предлагалось счищать грязь с подошв. Из окон на улицу смотрела пустота. — А внутри точно никого нет? — боязливо спросила Аня, держась ближе к Игорю, как раз доставшему из кармана ключи. — Нет, конечно, — уверенно ответил он. — Дом же закрыт. Вдвоем они шагнули на ступени — впереди Игорь, за ним Аня. Лиса торопиться не стала. Ей, в отличие от матери, дом понравился. Глядя на его обшарпанные, местами неровные стены, она думала о том, что в этом доме, в отличие от рекламных собратьев, кто-то жил. Проживал жизнь со своими радостями и горестями, решал проблемы или, наоборот, создавал их, стремился к чему-то. Лиса подошла вплотную к дому, коснулась ладонью его стены и, не опуская руки, зашла за угол. Кожу холодно защекотало, и на ладони остался белесый след старой побелки. На уровне Лисиного плеча скрипнула рама — Аня, оказавшись внутри, заспешила впустить внутрь свежий воздух. Женщина высунулась из окна по пояс, глядя в сторону еще одной калитки. — Смотри, там сад, — Аня разглядела за оградой фруктовые деревья. — Интересно, нам можно рвать урожай? — Можно, наверное, — пожала плечами Лиса, соображающая в правилах съема загородных домов не больше, чем Аня. — Если что, свалишь всё на местных. Аня бросила на неё осуждающий взгляд, которого Лиса не заметила — ушла открывать калитку. Сад был небольшим и, по виду, не слишком плодоносным. Несколько яблонь, пара кустов смородины и, почему-то, ель. Огорожен сад не был — за деревьями и кустами открыто просматривалась линия горизонта и не было ни намека на ограничение. Так что экономить хозяйский урожай не следовало — если не они, так кто-то другой. Лиса дернула с ветки крупной твердое яблоко — ветка густо зашелестела листвой и тяжело вернулась на место. Пригнувшись, чтобы не зацепить зелень, она пошла ближе к горизонту, туда, где кончался сад. Под ногами шуршала суховатая земля и невысокая трава. В тени деревьев было не жарко, но едва она вышла на открытое пространство, зной и цикады обрушились с удвоенной силой. Пустое поле разбегалось в обе стороны. Перед Лисой пробегали две неширокие колеи среди травы — самоорганизованная машинная дорога. Повернувшись против солнца, Лиса вздрогнула — как в плохом кино там стояла высокая фигура. Вроде мужская. Одетая во все темное и длинное. Четче не разобрать — перед глазами поплыли синие и красные следы солнечного света. В голове разом возникли все страшные истории про тёмных незнакомцев. Струхнув, Лиса поспешила ретироваться в спасительную тень деревьев и, не останавливаясь, к дому. Аня с Игорем уже вышли на улицу, и Лису отпустило. Мистическая ерунда никогда открыто не нападет на компании, особенно если среди них есть те, кто владеет «ментальным каратэ». Лиса, на всякий случай, оглянулась и окончательно успокоилась, не увидев никого за спиной. — Не переживай, мы тут всего на пару дней, — бодро увещевал Игорь, стряхивая с перил невидимую пыль и стараясь не смотреть на Аню. — Нет, я многого не ожидала, но не думала, что здесь будет так… убого, — Аня не нуждалась в зрителях, чтобы высказать свое мнение по поводу убранства снятой территории. Лиса окончательно успокоилась — мистический ореол без следа растворился, столкнувшись с бытовой реальностью. — А что там? — спросила она, пытаясь заглянуть в непроницаемые окна. — Иди сама посмотри, — хмыкнула Аня, отряхивая юбку неизвестно от чего. Внутри дома тихо и прохладно. Мерно тикают ходики, затаившиеся где-то в глубине нехитрого убранства. Стены покрывают блестящие бежевые доски — то ли имитация, то ли настоящее дерево. На стене — плоский телевизор, смешно прикрытый вязаной салфеткой. Видимо, хозяева этого дома не до конца определились, каких взглядов они придерживаются: современных либо традиционных. У дальней стены большие дачные качели с мягкой скамейкой и белыми перекладинами. Предполагалось, наверное, выносить их во двор. Вещи предлагалось раскладывать в неновую полку, а в самом углу притаилось трюмо с тремя зеркалами на покосившихся ножках. Лиса подошла к нему. В ярком солнечном свете на покрытых лаком поверхностях отливали белесым паутинки трещины. Лиса слышала о мистической силе старых зеркал. Вроде не верила, но раз оказалась один на один со старым зеркалом… — Ну, как тебе здесь? Лиса дернулась, как от толчка. Оказывается, она уже не одна — Игорь тоже в комнате. Голос его прозвучал наигранно-беззаботно, хоть он и убеждал себя, что Анина реакция его нисколько не задела. Каждый имеет право на собственное мнение. — Как и должно быть в прошлом — старо и лампово, — без тени издевки отозвалась Лиса. Игорь хмыкнул и стал бездумно щелкать по чёрной кнопке стоящего на полке квадратного будильника. Оказывается, это от него по дому волнами расползается мерное тиканье, которое отчего-то не замечаешь, пока не сосредоточишься. Будильник, отвыкший от подобного обращения, опрокинулся, выставив, как щит, короткие пластмассовые ножки. Лиса мимо него вышла на улицу, где Аня, незаметно переминаясь с ноги на ногу, беседовала с женщиной, по виду местной. Увидев Лису, Аня кивнула в ее сторону, уводя за собой взгляд женщины, и с надеждой сделала ей большие глаза. Лиса хмыкнула про себя– она-то знала, как мама «любит» вести светские беседы с незнакомыми людьми. Но подходить не стала — у каждого в жизни свои проблемы, которые нужно учиться решать. Кивнув, она торопливо обогнула забор, будто там ее ждут важные дела. Знойная тишина. Горячий воздух обнимает всё тело, вязко шумит в ушах трелями цикад. Душно. И хочется расплавиться где-то между безоблачно-голубым небом и тихой зелёной травой. Лиса глубоко вдохнула и прикрыла глаза. Внутри робко подрагивало счастливое ощущение, что в мире она совершенно одна. Когда она открыла глаза, наваждение исчезло. До неё стало доносить обрывки высоких голосов, а на краю горизонта появились две лениво вышагивающие из пустоты фигуры. Лиса разочарованно отвернулась и дернулась, будто ее окатили ведром воды. Она считала себя здесь единственной, а в это время доказательство обратного сидело метрах в пяти от нее. Лисе стало стыдно. Ни за что. Просто за свой дурацкий вид и ложное ощущение величия. Она развернулась и, стараясь не глядеть на человека, поспешила прочь. — А ты отличаешь Гигера от Гегеля? — вдруг раздалось у нее за спиной. Спокойный и монотонный голос, который подошёл бы для дикторской работы. Лисе даже показалось, что она участвует в радио постановке, а значит все происходящее немного не всерьез. Поэтому она не стушевалась и обернулась. Конечно же, как в предсказуемом кино, она увидела того же человека, что минут двадцать назад возле почти ее сада. Это действительно был мужчина, скорее даже парень, в черной водолазке и таких же штанах, неестественно бледный и худой. Но с умным и каким-то детским взглядом, внушающим безоговорочное доверие. Лиска мельком глянула на дом — взгляд, может, доверие и внушает, но это еще ничего не говорит о его обладателе. Мало ли что… Мама продолжала беседу с «туземкой», Игорь курил чуть поодаль от них. Если закричать — услышат. Она снова посмотрела на парня. Обычный, даже не очень похожий на сельского жителя. Наверное, если Лиса не пойдёт «смотреть щенков у гаражей», то волноваться не о чем. — Гигера? Не отличаю, — честно ответила она. — Жаль, — посетовал незнакомец. — Я тоже. Он чуть отклонился назад и прикрыл глаза, подставляя лицо солнечному жару. Лиска удивилась, как ему не жарко — она, будучи в белых футболке и шортах, уже не знала, куда залезть от зноя. Постояв несколько секунд, она шагнула в высокую траву и присела недалеко от парня. Он её не знает — пусть думает, что она уверенная в себе девчонка, а не скрытая социальная трусиха. — Зачем отличать Гегеля от Гигера? — Суть эрудиции [1]. — Там не так было, — в памяти Лисы смутно всплыл образчик студенческого юмора. — Надо Гегеля от Гоголя отличать. — Это тоже затруднительно, — обманчиво уничижительно отозвался парень, и Лиса невольно улыбнулась. И чего она шарахнулась там, на условной границе сада? — Меня Сашка зовут, — не открывая глаз представился парень. — А я Лиса. Сашка не выказал ни малейшего удивления. Мимо них прошла худая девушка в хлопковом халате. Без рукавов, с цветочным узором и длиной чуть выше колена. Достаточно приличном для выхода в свет, но сохранившем ту дачную игривость, которая приходит в голову при мыслях о деревенских девушках. Девушка недобро (а может так только показалось от того, что смотрела она против света) глянула на Лису, и обратилась к Сашке: — Не запарился? В голосе её прозвучала молодая, королевская требовательность, встречающаяся только у лиц с высоким статусом внутри группы. Но напыщенности в её голосе не было, скорее предупреждение о территориальных правах. — Немного, — ответил Сашка, окидывая её рассеянным взглядом. — Так иди оденься, — отозвалась девушка и так звонко рассмеялась, что Лиса тоже невольно улыбнулась. Сашка кивнул, и девушка пошла дальше. Лиса проводила ее взглядом. Оказывается, у той была русая коса до пояса. Не слишком толстая, но все равно впечатляющая. Двигалась девушка легко и уверенно, шагая будто по ниточке. Подул теплый ветерок, зашуршал плотной травой, и Лиса вдруг ни с того, ни с сего почувствовала себя «в своей тарелке». Она наблюдала за мамой с Игорем, снова что-то обсуждающими на повышенных тонах, и ей не было до этого никакого дела. Впереди ее ждала свобода и солнце, и это вселяло радость вне зависимости от внешних обстоятельств. Примечания: [1] Суть эрудиции. Вы знаете, чем отличается эрудированный человек от неэрудированного? Эрудированный может отличить Гоголя от Гегеля, Гегеля от Бебеля, Бебеля от Бабеля, Бабеля от кабеля, кабель от кобеля, а кобеля от сучки. Неэрудированный же может оперировать только двумя последними понятиями. В.Б. Тригуб, физфак, ВГУ. Глава 3. Цветение папоротников и его последствия Лиска хорошо помнила первый день в новой школе. Та приветствовала новенькую пугающе тихим ожиданием перемены и ощущением безысходности. Аккуратным коридором, убегающим мимо приличной на вид раздевалки, покрывавшим стены позитивными призывами к учёбе и внутренней гармонии. Тяжелым тюлем на окнах и отсутствием малейшего дуновения ветра. Внутри скрипнуло. Не в такой обстановке жила Лиска. Чувствуя, будто проглотила кол, она, еле шевеля ногами, двинулась по "дороге из пепла". Класс синхронно оторвался от тетрадей и устремил к ней кучу глаз. Симпатичные мальчики и девочки, кажущиеся светлыми. Не в школьной форме, но в единой стилистике одежды с преобладанием белого и черного. Лиска, в джинсах и красном свитере, ощутила себя мишенью инаковости. Учительница, что удивительно, не стала просить её рассказывать о себе — то ли у них так не принято, то ли своим педагогическим чутьем почувствовала, что ничего дельного Лиска рассказать не сможет. Просто назвала ее имя и указала, куда можно сесть. Парты в классе одиночные, так что соседа у нее не оказалось. Урок Лиса провела на волнительном взводе, стараясь смотреть только перед собой и не привлекать внимания. И вот раздался звонок с урока — желанный для любого ученика, который не был на месте Лисы. Сглотнув ледяной комок и стараясь не показывать вида, она стала ждать. Следующий урок был в этом же кабинете, поэтому ученики, побросав вещи за партами, стали расходиться по своим делам. Несколько ученических кучек остались — у опустевшего учительского стола и около окна. Та кучка, что образовалась возле стола, бросала на Лиску быстрые взгляды. Непонятные. Внутри захолодело, и сердце ускорило свой темп, словно желая подтолкнуть минуты, оставшиеся до звонка. Девчонка с длинным светлым хвостом решительно отделилась от компании и направилась к ней. «Началось». — Привет, тебя Лиса зовут? — весьма дружелюбно спросила девочка. — Да, — Лискиным голосом можно было резать стекло. — Я Настя, — представилась девочка. — Иди к нам. С рассеивающейся тяжестью Лиса встала из-за парты. Внутри бились смутное подозрение и несмелая надежда. Может, все будет нормально? Новые одноклассники смущались не меньше Лисы. Но старались по-взрослому поддержать светскую беседу. Лиса тоже старалась. Вроде все прошло неплохо для первого раза. Вечером, после школы, она искала в шкафу лососевую водолазку и классическую черную юбку. Туфли, найденные в самом дальнем углу, немного покосились мысками внутрь, но это не страшно — до конца недели хватит, а там она упросит маму купить новые. Тем более та уже давно говорила, что пора обновлять гардероб.