Игорь сосредоточенно следил за его реакцией. Витька, конечно, пуританскими взглядами на страдает, но мало ли какая картина сложится в его дурной голове. К тому же он давно подозревал… - А подскажи: ты жалуешься или хвастаешься? - уточнил Витька, саркастично приподнимая бровь. Игорь ненавидел, когда Витька так делал — тот сразу становился похож на надменного бультерьера. - Каюсь, - коротко отозвался он. - Не по адресу, Игореша, - Витька картинно откинулся на спинку диванчика. - Не имею ни рясы, ни белого квадратного воротничка. - А все-таки? – как бы то ни было, а мнение друга для Игоря вес имело. И сколько не думай, что ты взрослый и сам все решаешь – реальность накладывает свои ограничения, с которыми надобно считаться. Витька снова наклонился вперед, уперся локтями в колени. - А все-таки я предполагал, что так и будет. И считаю, что ты сейчас в полном де..ме. - Де..мо случается, - пространно произнес Игорь. И молчаливо порадовался, что друг не спешит жечь костры инквизиции. - Если ее матушка накатает на тебя заявление… Молись! - Матушка в курсе и вроде не спешит. - Тем более молись, - не пощадил Витька. - Я Аньку знаю чуть дольше, чем ты. У нее рано или поздно взыграет самолюбие и неоправданные амбиции. Вот тогда жди подставы. Ответ Игоря не порадовал, но и не слишком огорчил. - … и с кем ты меня свел? - обреченно он глотнул пива, желая освежить пересохшее горло. - С будущей тещей, - осклабился Витька, за что был беззлобно послан. Витька еще шутканул про определенную мужскую фантазию о разновозрастных партнершах, и Игорь даже рассмеялся. Правда, не очень весело. Хорошо, что Витька не заклеймил его растлителем и педофилом. Плохо, что оптимизма по поводу Аньки он не выказал. Но все равно стало почти легко. Тайна – разделенная с кем-то уже не такая и тайна. *** Лиска, стоя перед зеркалом, вырисовывала угольно-черные стрелки в сторону висков, отчего лицо ее приобретало сходство с портретами древних египтян. Так уверенно орудовала карандашом, что сомнений не возникало – именно так и нужно выглядеть в приличном обществе. Не удержавшись, Игорь под шумок стащил у нее тюбик помады и мазнул бордовой палочкой подушечку указательного пальца. Палец приобрел теплый мерцающий оттенок, который, кажется, Игорю не шел. Улучив момент, он щелкнул Лиску по кончику носа, оставляя на нем маленький темный след. Сходство с Нефертити мгновенно рассеялось — теперь из зеркала смотрела обыкновенная, не слишком довольная лисичка. - Игорь, что ты наделал! Этот оттенок совершенно не подходит под общий градус макияжа! - возмутилась Лиса, теребя ладонью испачканный нос. – И вообще - что за ребячество?! - Что поделать? - Игорь безнадежно развел руками. - Тридцать три года для мужчины — еще совсем детство. - Тебе тридцать три? - Лиса сделала удивленное лицо. – Офигеть, ты старый… Она разочарованно покачала головой и потянулась за салфеткой, делая вид, что не замечает, как Игорь притворно хватается за сердце и грозит ей пальцем. Джинсовая крутка смотрелась на ней как с чужого плеча – слишком объемная и одновременно какая-то плоская, с обилием черно-белых нашивок. Укороченные штаны под кожу, демонстрирующие голые щиколотки, казались Игорю не по весенне-прохладной погоде, но комментировать он не собирался, решив, что Лиска взрослый и умственно полноценный человек, который сам в состоянии разобраться со своими представлениями о прекрасном. Да и, чего греха таить, вид ее ему нравился. Хоть и весьма отдаленно напоминал то, к чему он привык во времена своей далекой юности. - Ну, все, - сообщила Лиса, цепляя на шею медальон со сложенной в «козу» ладонью. Игорь встал напротив нее и принял назидательную позу. - Итак, Золушка, помни о времени и возвращайся к полуночи, - он по-отечески положил руки ей на плечи. – Иначе крысы превратятся в тыквы, а ты – в радикальную феминистку. Лиса неявно хмыкнула – шутки о современных активистских движениях еще вызывали у нее тревогу, как у человека, не до конца разобравшегося в их сути, но уже тревожащегося кого-то обидеть. И самому пострадать на этот счет. Потому прямота Игоря вызывала у нее нечто вроде восхищения, смешанного с ощущением близкой угрозы. Она удобнее перехватила черный рюкзак и постаралась сделать невинной выражение лица. Вкупе с не-милым макияжем вышло достаточно забавно. - Хорошая попытка, Фей, - оценила она. – Но не удачная: ты все равно идешь со мной. Игорь отпустил ее и обреченно выдохнул. На этот рок-концерт они действительно должны были идти вдвоем. Что Игоря не сказать, чтобы беспокоило, но делало отдельные нервы. Он уже давно не ходил по тем местам, которые считаются молодежными, потому боялся оказаться там не в своей тарелке. В любом месте главное – адекватность, а насколько адекватен взрослый мужик в месте, где собираются в основном подростки? Игорь не без иронии подумал, что Лиска была права, обозвав его стариком. Он еще раз спросил, нормально ли он смотрится, но очередной утвердительный ответ не слишком укрепил его уверенность в себе. Во-первых, Лиска сама не была тусовщицей настолько, чтобы четко чувствовать уместность того или иного наряда. Во-вторых, могла и слукавить – просто чтобы не отбивать желание идти на этот несчастный концерт. Она радовалась ему больше, чем Игорь. Лиска уговорила его ехать на метро под предлогом того, что у концертного зала нет нормальной парковки. На самом деле просто иррационально хотела, чтобы побольше народу лицезрело их вместе. Пусть все знают, что этот интересный, классный мужчина – с ней, а не с кем-то из них. Пусть даже всем все равно. Ей – нет. В студенческие годы Игорь гордился своей способностью держать баланс в ревущем скоростью вагоне – он еще застал те времена, когда поезда напоминали бомбоубежища и постоянно погружались во тьму перегонов. В современных коробочках с вай-фаем особой ловкости уже не требуется – ход ровный и тихий – но Лиска все равно упирается ему в плечо, щелкая что-то на смартфоне. В вагоне свободно, хоть сидячие места и заняты. Знакомые между собой о чем-то переговариваются – кто-то тихо, чья-то речь слышна с другого конца вагона, но это не раздражает. Мужчина в очках и аккуратной бородой задумчиво переводит взгляд с экрана планшета на мигающие огоньки станций. После третьего перегляда он убрал компьютер в рюкзак, встал и подошел к дверям, хотя до остановки было еще далеко. Игорь догадался, что бедолага по ошибке сел не в ту сторону. Девушка в белых кроссовках лениво ругалась на парня, в шутку пытающегося их испачкать своей подошвой. Старичок в сером пальто, словно гость из прошлого, подремывал над газетой. И совершенно никому не было до них дела. Игоря это несколько успокаивало. Значит, мир не такой уж дремучий и средневековый. Перед клубом действительно не было предусмотрено парковки. Игоря неприятно кольнуло то, что организаторы, видимо, не предусматривали у потенциальных посетителей наличия личного транспорта. То есть рассчитывали, скорее всего, на молодежь. Игорь инстинктивно поднял глаза на фонарный столб, стилизованный под часы. Время на циферблате соответствовало реальному, и сообщало, что двинуться обратно можно не ранее, чем через два часа. В зале еще малолюдно. Напоминает огромный танцпол с оборудованием на сцене. Игорь задрал голову. Потолок так высоко, что голова начинает покруживаться. Металлические конструкции тяжело смотрят вниз, но падать, вроде бы, не собираются. По бокам стилизованные балконы, делающие пространство отдаленно похожим на современный Колизей. Этот архитектурный ход Игорь нашел весьма интересным и немного расслабился. Еще что-то в культуре он понимает. Лиска, кажется, уже утомилась, хоть и старалась не показывать вида. Жалась ближе к стене и особого интереса к происходящему не выказывала, лишь изредка озираясь по сторонам. - Тоже к таким местам не привыкла? – спросил ее Игорь, ненавязчиво касаясь ее плеча. Лиса отрицательно покачала головой. - Как на арене, - полушепотом произнесла она. Игорь припомнил фильм про подростковую игру на выживание и хмыкнул: - И пусть удача всегда будет с вами. Лиска сначала перевела на него непонимающий взгляд, но уже через пару секунд сложила ему три торчащих пальца. Хорошо. Значит, он еще способен давать понятные молодежи отсылки. В зале становилось шумно – народ торопливо пребывал к запланированному времени. Как ни странно, засилья мальчиков-колокольчиков Игорь не наблюдал. Молодежь хоть и была, но выглядела так, будто поголовно хотела прибавить себе возраста. И среди них достаточно весьма взрослых мужчин и женщин. Многие в неформальной одежде, какой ее помнил Игорь. В общем, белой вороной он не стал. И сам собой вытащил Лиску ближе к середине площадки – у стены она точно ничего не увидит. Оказалось, запланирован был не просто концерт, а что-то вроде тяжелого мюзикла с фантастическим сюжетом, какой-никакой игрой и мощным звуком. Все это ловко уносило от ощущения взрослой реальности, в которой обычно приходилось существовать. Которая тоже неплоха, но иногда желается чего-то и над-реального. Ближе к середине Игорь даже проникся, искренне болея за протагониста, хотя и подозревая, что действо все равно идет к хеппи-энду. Не опасаясь потерять нити повествования, он огляделся по сторонам. Вокруг неформалы, грозные на вид, но совершенно не агрессивные, подтанцовывающие на местах и трясущие шикарными шевелюрами в такт музыке. Единый порыв веры на огромную толпу народу. Когда каждый по отдельности, но переживает схожие чувства. Бунтарство, кураж, надежда… и что-то еще, чего Игорь никак не мог сформулировать. Вроде передачи управления над собой кому-то другому. Не страшную, потому что временную. Но сильную, потому что правдивую. Повинуясь драматическому порыву, Игорь прижал к себе Лиску за талию. Та запрокинула голову, и в неверном, мигающем освещении, Игорь разглядел ее радостное, счастливое лицо. Она подпрыгнула, обхватила его, машинально присевшего, за шею и чмокнула в щеку. На месте прикосновения остался мягкий след помады и человеческого тепла. Хохоча в голос, не боясь, что может кому-то помешать, он подхватил ее на руки, поднимая на уровень своего роста. Лиска не стала протестовать, только опасливо вцепилась ему в плечо, но продолжила смотреть на сцену. В один момент он покачнулся, неловко двинувшись в сторону, но кто-то сзади, кого Игорь не видел подтолкнул его в противоположную сторону, помогая твердо встать на ноги. - Спасибо! – прокричал он, не оборачиваясь. Потому что благодарность была адресована не тому человеку, так и оставшемуся неизвестным. Не только ему. Всем. Всем присутствующим. Всем играющим. Всем существующим. Дорога домой пролетела куда быстрее, чем ожидалось. Лиска то и дело убегала вперед, нетерпеливо дожидаясь его на пустой улице, но шугаясь обратно всякий раз, как на пути вырисовывался нежданный прохожий. Игорь же нарочито не торопился. В голове все еще звучали бодрые мотивы, несмотря на то что слова и даже их общий смысл мгновенно давно из памяти. Игорь пытался запомнить. Свежий ночной воздух и рассеянный, какой-то безопасный свет фонаря. Деревья, напоминающие человеческие артерии, по которым бежит сама жизнь. И ненормально круглую Луну, тихо смотрящую на них с черного неба. Плевать, что через пару часов ему вставать на работу. Плевать, что уже сегодня его ждет внеочередная планерка с разбором полетов. Какая вообще разница, что будет потом, если сейчас у него есть ночь и веселая девчонка, машущая ему из-под козырька подъезда? *** Приятная расслабленность и безразлично-приятная нега сменилась вялостью и першением в горле. Все ясно. Взрослый, сформировавшийся иммунитет не выдержал испытания толпой и ранне-весенней ночью. Отсчитывая часы до конца рабочего дня, Игорь склонился над отчетом. Буквы покорно складывались в слова, слова – в предложения, но стоящий за ними смысл неуловимо ускользал. После пятой неудачной попытки Игорь оставил все надежды и перестал делать вид, что работает. Организм, подтачиваемый болезнью, активно сопротивлялся любому напряжению. Срочных задач не было. Поэтому оставалось только поддаться неизбежному и честно пропинать балду оставшееся рабочее время. Если бы пару лет назад Игорю заикнулись о том, что на работе иногда можно не работать… Он счел бы этого человека подлецом и презренной личностью. Это же с детства известно: в школе нужно учиться, на работе – работать, семью – строить. Где в этом уравнении место для просто жизни – предстоит решить самому, хотя задача, на первый взгляд, выглядит нерешаемой. Считать себя волевым – очень удобно. Это не тебя не зовут на тусовки, просто ты волевой и занимаешься важным делом – готовишься к экзаменам в отличие от. Ты волевой и ответственный, потому задерживаешься на работе, а не просто не имеешь желания идти в пустой дом. Ты волевой и ответственный, потому не можешь себе вести себя как «скотина и плут», который неизвестно чем очаровывает девушек. Наверное, эти девушки не очень умные, раз готовы променять пустозвона на сильного, пусть и немногословного человека. Игорь ухмыльнулся. Легко находить простое и выгодное объяснение, натягивая многочисленных сов на не менее многочисленные глобусы. Но, как оказалось, гораздо легче принять свои косяки и успокоиться уже. Тебя не зовут на тусовку, потому что ты скучный. С тобой не хотят отношений, потому что ты неповоротливый зануда. Женщины уходят, потому что тебе нечем их заинтересовать, а не потому, что они меркантильны или глупы. Один раз признаться себе в этом – и дальше уже легче. И видишь, где и как ошибся, где нужно было спустить на тормозах, а где сделать больше, чем казалось нужным. Тогда появляются силы. Наверное, их перестает засасывать в черную дыру самооправданий. Их больше не нужно тратить на попытки вытащить весь мир на своих плечах. Наверное, только с возрастном понимаешь, что от твоей воли мироустройство не меняется. И есть вещи, на которые нельзя повлиять, только принять. И жить дальше. Например, к таким относится роман с подростком. Высказывать такие соображения в слух – это рыть себе могилу. Но с собой нужно быть честным. В Лиску он влюблен безотносительно ее возраста. Просто есть такие люди, с которыми сам немного меняешься. И тебе нравится то, каким ты становишься. Чуть смелее. Чуть веселее. Чуть лучше. Лиска из таких. У нее определенно есть талант ненавязчиво, но уверенно менять о себе впечатление. И о тебе тоже. Игорь прекрасно помнил, как в первую встречу принял ее за бестолковую пигалицу. Скажи ему тогда что-то, что через несколько лет он ее полюбит… Даже свою возможную реакцию представлять стыдно. Вообще, стыдно за многое, что он делал. Сейчас бы он так не поступил, но время прошло. Значит, надо просто жить дальше. И тихо радоваться, что Лиса отвечает ему взаимностью. Не раскладывать моральную сторону вопроса. Не просчитывать лихорадочно будущее. А просто жить в настоящем. По возможности, хорошо. Оказывается, если не тратить нервы на тщетные попытки изменить прямо все и прямо сейчас, это не трудно. А сейчас нужно просто дождаться конца рабочего дня. И ехать домой. Туда, где тепло. Туда, где Лиска. *** - Заболел? – деловито осведомилась она, видя, как Игорь выкладывает на стол пачку леденцов от горла. - Чуть-чуть, - хрипловато отозвался он.