Игорь с Лисой быстро встретились настороженными взглядами, не понимая, к чему Аня клонит. - А больше не будет, - ее голос окреп, приобрел стальные нотки. – Я не позволю в собственной семье творить всякую гнусь. – Она в упор посмотрела на Лису. – Ты сейчас соберешься и поедешь домой. Лиса ощетинилась, недоверчиво глядя на мать. Та, удовлетворенная эффектом, продолжила: - Иначе я ославлю тебя везде, где только можно. И не только тебя, - взглядом она указала на Игоря, а потом и пригвоздила его взглядом. – Ты от такого не отмоешься. Уголовной ответственности может и избежишь. А хвост растлителя и педофила останется навсегда. Подумай дважды – готов к такому? - А ты, - она стрельнула взглядом в Лису. – На весь район разнесу. И не только Будешь ходить и оглядываться, как бы за тобой добры молодцы, зная о твоем легком нраве, не пристроились. Зубы стиснулись сами собой. Игорь рывком встал с дивана, молниеносно наблюдая, как уменьшается Анькина фигура в кресле. Но только зрительно – жест этот ее, увы, не испугал. - Думаешь, по тебе это не ударит? – спросил он. – А как будешь отвечать на вопросы о своем воспитании? - А что я? – пожала плечами Анька. – Я – жертва обстоятельств и мужа-тирана. А если понадобится, еще и насильника. Меня жалеть надо. Игорь даже не стал пытаться скрыть презрение во взгляде. И бессильно понимал, что скорее всего так и будет. Ощущал себя пойманным в ловушку. - Хорошо, - раздалось из-за его спины. Игорь обернулся. Лиска откинулась спиной на диванную подушку, принимая более удобную позу. Одной ногой уперлась в пол, пятку другой поставила на тот же подлокотник, где сидела. - Ладно, - повторила она. – Я еду с тобой и больше тебя не позорю. Но скоро, если ты не забыла, мне исполнится восемнадцать. И если думаешь, что после того дня еще хоть раз меня увидишь, то очень ошибаешься. На последних словах ее голос дрогнул, и Игорь, чувствуя, как царапнуло по сердцу, разглядел в ее глазах мокрый блеск. - Ты не в той ситуации, чтобы ставить мне условия, - Анькин голос, наоборот выражал неприличное довольство. – Но если думаешь, что хоть немного меня напугала, то ошибаешься еще больше. Она поднялась на ноги, широким движением поправила юбку и с победоносным видом прошествовала в коридор. Лиска виновато посмотрела на Игоря и торопливо спрятала взгляд – слезинка не удержалась и поползла вниз, к носу. А Игорь чувствовал себя стоящим на вершине горы. Вокруг зияющая пустота и огненные реки, как бы пафосно ни звучало. И ему нужно что-то делать, он просто обязан что-то предпринять, но, хоть убей, не видит ни единого хода. Лиса тем временем тоже выскользнула в коридор, и Игорь машинально двинулся за ней. Как бездумно идут за отъезжающим экипажем скорой помощи, увозящего человека в неизвестность. - Собраться можно? – без единой эмоции спросила Лиса, в упор глядя на прямую, как свечка, мать. – Одной? Та неторопливо расстегнула сумку, достала телефон, посмотрела на его экран, демонстративно игнорируя и висящие в прихожей часы Игоря, и самого Игоря. - Пятнадцать минут, - вкрадчиво произнесла и развернулась к двери. – Да, чуть не забыла, - она развернулась к Игорю. – Во вторник можешь забирать свидетельство о разводе. Явно довольная собой, она вышла в подъезд, не преминув хлопнуть дверью. В то же мгновение Лиска метнулась в свою комнату. От былой легкости походки не осталось и следа. И каждый невеселый шаг отпечатывался у Игоря в голове. Крадучись и стараясь производить как можно меньше шума, он проследовал за ней. Стоя к нему спиной, Лиса сворачивала одежду кулями и, не глядя, засовывала в сумку. Конечно, знала, что Игорь там, но специально не оборачивалась. Сумка накренилась с дивана и неловко шлепнулась на пол. А Лиска, так и не оборачиваясь, зло лягнула ее ногой. Не выдержав, Игорь шагнул в комнату. Подошел к застывшей на месте Лиске и осторожно положил руки на плечи. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким бесполезным. И виноватым. Если бы можно было что-то изменить, сиганув прямиком в ад, он бы не задумываясь это сделал. - … сти, - вдруг донеслось до него. Лисины плечи задрожали. Она шустро развернулась и уткнулась ему в грудь. - Прости, это я виновата, - прошептала она. – Не надо было ей рассказывать. На секунду Игорь замер. И сгреб в охапку маленькое, дрожащее тело, пытаясь согреть своим теплом. — Это ты прости, ясно? – он взял в ладони ее лицо и приподнял. На него несмело смотрели огромные серые глаза, мутные из-за слезной пелены. Игорь торопливо коснулся губами горячего лба. – Ты ничего плохого не сделала. И все будет хорошо. Лиса сощурилась, будто хотела рассмотреть что-то далекое. Губы сжались и одновременно растянулись к щекам. Слезы крупными каплями собрались в уголках глаз, грозя выкатиться в любое мгновение. Игорь почувствовал, как у самого в горле сжался ком. Торопясь прогнать его, он наклонился и ткнулся в Лисины губы. Та всхлипнула и снова ткнулась щекой ему в грудь. - Не плачь, - уговаривал Игорь. – Это тоже когда-нибудь пройдет. Скоро пройдет. Потерпи немного, ничего плохого не случится. А потом вернешься. Просто потерпи. Он продолжал гладить ее по шее, по спине, и сам начинал верить в то, что говорит. Лиса торопливо кивнула ему в рубашку, отстранилась и принялась дальше собирать вещи, уже спокойнее, но все еще стараясь больше смотреть вниз, чем на него. Игорь тактично вышел. Стал торопливо шнырять глазами по комнатам, будто в попытке найти зашифрованную подсказку. Машинально открыл шкаф и увидел Лискину демисезонную куртку бирюзового цвета. Усилием воли приказал сердцу «не скрипеть» и полез в свою сумку, молчаливо стоящую в углу того же шкафа. Украдкой глянул в Лискину комнату – нет, еще не идет – и засунул в бирюзовый кармашек несколько продолговатых купюр. Застегнул тоненькую молнию. И машинально посмотрел на время. Оставалось всего пять минут. Лиса вышла уличной экипировке: несмотря на весну, погода стояла даже не обмачивая – просто холодная. Потому Лиса натянула полноразмерные джинсы и толстый свитер под горло. На его темном фоне лицо ее казалось белым-белым. Хорошо хотя бы слез уже нет. - Я там не все забрала, - вздохнула Лиса глухим, но достаточно ровным голосом. – В другой раз тогда… Игорь машинально кивнул. - Ноутбук не забыла? Лиса промолчала. Игорь сам направился к столу, где лежал агрегат. - Не надо! – раздалось ему вслед. – Вдруг сломается… На последнем слове ее голос дрогнул, и Игорь живо представил, кто именно может его сломать. Решительно выдернул провода и засунул вместе с ноутбуком в заводскую коробку – забыли избавиться, и она так и стояла в углу за шторой. - Не сломается, - Игорь вернулся в прихожую и дернул молнию на сумке. – Скажешь, что старый продала и карманные деньги скопила. Протестовать Лиса не стала. Может, не имела сил. Повисла неловкая пауза. Лиса шагнула к пуфику, около которого стояли ее ботинки. - Подожди, - Игорь перехватил ее за талию. Горло вдруг сжало будто наждачной бумагой. До него только сейчас дошло. «Это все». Как будет дальше – неизвестно. А как будет сейчас – предельно ясно. Лиска уедет и… И дальше уже ничего не ясно. В груди потянуло, да и треснуло от тоски. Он сделал глубокий, отчаянный вдох. - Прости меня, - не то. – И ничего не бойся, - ближе. Лиска слабо, но слишком грустно улыбнулась, чтобы хоть как-то унять разгорающуюся тоску. И тогда Игорь решился. Пальцами аккуратно приподнял за подбородок ее лицо и встретился с тревожными глазами. - Я тебя люблю… Лиса часто заморгала, и Игорь не без облегчения увидел, как уголки ее губ непроизвольно дернулись вверх. Улыбнулся сам. - Я… я тебя тоже, - Лисино лицо стало немного розовее, приобретая человеческий оттенок. Она уже улыбалась, хоть и старалась это скрыть. Не сказать, чтобы у Игоря груз с души упал, но ощущался он немного легче, чем минуту назад. Повинуясь порыву, он прижался к ее губам поцелуем. Они оказались неожиданно теплыми и ожидаемо мягкими. И ткнулся лбом ко лбу. - Не скучай, - выдохнул он и выпрямился. Шагнул в сторону, позволяя Лиске обуваться. Вот она уже в полной экипировке: ботинки, бирюзовая куртка и вязаная шапка. И улыбается, полностью избавившись от бледности. - Спасибо! – бодро, чуть ли не весело сказала она. Торопливо обхватила его за пояс и, не глядя, вынырнула на лестничную клетку. Игорь не стал выходить следом – на случай, если Анька была на площадке. Просто взглядом проводил бирюзовую куртку до поворота к лифту. И не закрывал дверь, пока железные ставни не лязгнули на этаже. Вот и все. Он остался в пустоте квартиры. Один. В воздухе раздался звон. То ли тишина, то ли голова. Барабаня пальцами по стенам, Игорь прошелся к окну. Застыл, глядя вниз, на безразличную улицу. Вроде бы и не ждал, но все равно дернулся, когда две знакомые фигуры показались на дороге. Шли к остановке. Анька – впереди, рассекая весенний воздух на манер ледокола. Лиска – чуть позади, таща на плече немаленькую сумку. В голове стукнула мысль, на пару секунд поднявшая внутри радостной надеждой. Вот сейчас она развернется и убежит. Обратно к подъезду или просто в другую сторону – не важно. Анька догонять не будет, только станет, всем видом выражая крайнюю степень неодобрения. Может, окликнет Лиску – Игорь все равно не услышит. Да и Лиска не услышит – ее уже и след простыл. И Аньке придется, злобно топая каблуками, дальше плестись в одиночестве. Но Лиска не убегает. Она умная и понимает, что киношным жестом только усугубит свое положение. Их положение. Опека, полиция – вряд ли они окажутся прогрессивных взглядов. Даже если возраст согласия в России ниже совершеннолетия. Лиса замедлила и без того неторопливый шаг и задрала голову. Ее лица с высоты толком не видно, но Игорь все равно не отводит от него взгляда. Не зная, что еще делать, да и видит ли она его вообще, он поднял руку и несколько раз неуверенно махнул. И убедил себя, что Лиска внизу кивнула. Они исчезли из зоны оконного охвата – как ни крути головой и не меняй угла обзора. Не увидишь. Теперь Игорю нестерпимо захотелось завыть. От одиночества. Тишина перестала звенеть, но неутешительно давила на уши. И на душу. Надо было остановить их. Задержать. Запретить. Да что угодно сделать. Тогда сейчас не было бы так погано. Он-то просто остался в одиночестве, с растрепанным сердцем и ощущением собственного бессилия. А с чем предстоит остаться Лиске? Сердце снова надрывно потянуло. И честное самоубеждение в том, что девушка умная и сможет все разгрести, не помогали. Повинуясь неясному, печальному порыву, Игорь прошел в Лисину комнату. Здесь еще витал дух, но уже не было души. Каждая вещь напоминала солдата, вернувшегося с поля боя. Одинокого, никому не нужного солдата. Особенно заяц со свалявшимся от времени розовым мехом. Сидел на неразложенном диване и молча недоумевал, почему его хозяйки здесь больше нет. Даже он своими плюшевыми мозгами должен понимать, что она не на прогулку отлучилась. Игорь присел на диван и бездумно провел ладонью по заячьей голове. Хотелось утешить хотя бы этого кроху, раз ничего другого он уже не мог. Кстати, почему кроха один? Игорь осмотрел комнату внимательнее, прошелся взглядом по столу, креслу, полкам… Нет, синего кролика действительно нет. Игорь даже приоткрыл дверцу шкафа, но там его встретили только полупустые вешалки, на которые он старался не обращать внимания. Кролика не было и там. Лиска его забрала. Именно того, которого получила на Новый год. Значит, и розового она не забыла. Оставила. Оставила, потому что надеялась вернуться. Игорь за уши посадил его к себе на колени. На бархатном носу образовалась вытертая дырка, обнажающая пластмассовую пуговицу. Бантик съехал на бок. - Ничего, Ушастый, - Игорь поправил тканевую ленточку. – Не переживай. Ночь темна перед рассветом. Улыбнулся. То ли временному «сироте», то ли собственным мыслям. И сжал в ладонь пушистый хвостик. Анька тоже улыбалась. Но другой, неспокойной и чуть ли не дурной улыбкой. На месте ей не сиделось – она то и дело перебирала ногами и ерзала на сиденье автобуса.