— Я с тобой, — с готовностью согласилась она. — Нет, — решительно запротестовал Игорь. — А если сюда вернется? Я дам тебе знать, если что. Аня тоскливо кивнула. И, провожая Игоря до лифта, долго и грустно посмотрела на него. Игорь улыбнулся, стараясь сделать это ободряюще, но подозревая, что получилось жалко. В сомнениях он шел к машине. Правильно ли оставлять Аньку одну? Но Лиска действительно может прийти к нему… Или не может? Как, вообще, так получилось? Черт… Из Аньки слова за день не получилось вытянуть. Сговорились они что ли с ее классухой? Въезжая в свой район, Игорь напрягся. Тревожно обшаривал взглядом все мыслимое пространство. Только сбивающие с толку проходимцы. У подъезда сердце Игоря уже вовсю отстукивало в кадыке. Он, отчего-то чувствуя себя преступником или сообщником, в робкой надежде двинулся вокруг дома. На одной из скамеек сидела веселая компания, притихшая при приближении Игоря. Тот уже хотел было спросить о Лиске, но передумал. Признать, что такие забулдыги могут быть в курсе — унизить и себя, и Лиску. А с них на сегодня хватит. Его дом — многоподъездный змей. Каждый подъезд имеет свой зарешеченный подвал. Но один из подвальных ходов оказался открыт — решетка болталась на одной петле. Игорь подошел ближе. Расписанные маркером ступеньки вели вниз. Спустился. Зачем? Просто не мог уйти, не проверив. Его встретила железная дверь с кодовым замком. Не слишком рассчитывая на удачу, Игорь потянул за выступающую ручку. Как ни странно, дверь отошла от стены, и перед Игорем открылось темное пространство, пахнувшее мочой и холодом. Игорь полез в карман за телефоном. «Плохая примета — айфоном дорогу подсвечивать», — мелькнуло у него в голове. Игорь хрюкнул. Расплывчатое пятно выцепило только грязно-серый бетон. Надо, наверное, позвать, но Игорь не решался — будто это будет окончательной констатацией, что Лиска ютится в зловонном подвале. Но вскрикнуть все же пришлось — не для Лиски, от неожиданности. Ему на голову одномоментно обрушилась тонна когтистой и горластой шерсти. Игорь рефлекторно выпустил телефон, чтобы вцепиться в обидчика, но тот успел сам душераздирающе мявкнуть и бухнулся на все четыре лапы. Оглянувшись, Игорь только успел проводить взглядом его мохнатый хвост. Телефон, как ни странно, не потух, и Игорь, чертыхаясь, поднял его. — Не разбился? — участливо поинтересовались у него. В ходящем ходуном свете вырисовалась лежащая на полу фигура в грязных обносках. — Если разбился, тут на соседней улице ремонт, — доверительно сообщило лицо, явно без определенного места жительства. — Скажешь, что ты от Эльдара, тебе скидку сделают. Игорь посмотрел на бесхитростно-красное лицо бомжа. Потом перевел взгляд на экран телефона. Не треснул. Увидел катящуюся к нему пустую бутылку. И засмеялся. Нет. Заржал в голос. Как конь. До слез и икоты. Над котом. Над Эльдаром. Над собой. И никак не мог остановиться. Только мельком заметил, как Эльдар боязливо группируется. Тогда, придерживаясь пыльной стены, Игорь выволок себя из подвала. Поднял по ступенькам. И только глотнув свежего воздуха, смог немного успокоиться. Отдышался. И, больше не глядя по сторонам, направился к подъезду. Дошел до лифта. Поднялся на свой этаж. Почти не разочаровался его пустотой и тишиной. На автомате открыл дверь и бухнулся на кровать. Уткнулся лицом в подушку. Повернулся на бок и свернулся комом. Спал он в ту ночь или нет — неизвестно. Тело вроде не могло двигаться, но в усталой голове не стихал поток мыслей. Лиса… Лис… Ну, где ты? Найдись… Только найдись… Только вернись… Не будет тебя Анька ругать. Никто тебя ругать не будет… Приходи только… Глава 7. Напряжение и облегчение Открывая дверь, Игорь не волновался мыслями — ни хорошими, ни плохими. Просто поворачивал холодную металлическую ручку. Привычки смотреть в глазок он не имел, посему каждый раз его ожидал небольшой сюрприз. Чаще всего в виде торгашей и свидетелей Иеговы, которые ничего на самом деле не видывали, но звали за собой уверенно. Дверь наткнулась на ойкнувшее препятствие. Игорь запоздало дернул ее на себя, давая возможность пришедшему отойти подальше. Но пришедший делать этого не стал — вместо этого метнулся в сторону, чтобы пролезть в образовавшийся проем. И Игорю стало стыдно вдвойне — гостья (а это была девочка) оказалась юна и некрепка на вид. — Здравствуйте… А вы Игорь? — Да, — отозвался он, не сообразив ни извиниться, ни открыть дверь по-человечески. Просто выжидающе пялился прямо на нее без единой мысли в голове — волнение последних дней дало о себе знать общей заторможенностью. Девушка смутилась, щеки ее стали краснее, чем надо, но она смогла взять себя в руки и продолжила: — Я с Лисой раньше училась… Как овчарка, среагировавшая на кодовое слово, Игорь подобрался и вперился в девчушку еще сильнее, безмолвно требуя продолжения. — В школе слухи ходят, что она пропала, — продолжая теряться, продолжила она. — Там классный час проводили на тему безопасности… А она мне звонила пару дней назад… Сердце Игоря больно трепыхнулось надеждой и страхом. — Заходи, — велел он, распахивая дверь на полную. Девочка вздрогнула, не без подозрения оглядев открывшееся пространство, и приглашение принимать не спешила. — А, извини, — сообразил хозяин «подозрительной» квартиры. — Давай на улицу выйдем, если хочешь. Она кивнула, и на лице проступила легкая тень улыбки. Ни слова друг другу не говоря, они вышли из подъезда. Одеться можно было и потеплее — осенний ветер продувал домашнюю футболку насквозь — но Игоря это заботило мало. Подумаешь, возможная простуда… Расположившись на неудобной скамейке, Лукерья — так звали девочку — рассказала, что три дня назад Лиса звонила и спрашивала ее об одном месте. — Ну, там не то что стремно… — смелее, и от того сбивчивее продолжала она. — Мы туда не ходим, но знаем, что там типа вписок. Я один раз там была, там все тусуются. Ну, алкоголь бывает там, сигареты… Но я туда больше не ходила! — Где это? — Игоря совершенно не взволновало, ходила туда Лукерья или нет и для чего. А вот то, что этим интересовалась Лиска… — Ну, вас туда не пустят, — девочка опустила взгляд. — Там хозяйка детдомовская. Она никого не пускает, только школьников. Ну, и своих… — И как на это участковый смотрит? — скептически осведомился Игорь, бессильно понимая, что интересоваться этим надо не у Лукерьи. — Не знаю, — не приняла она на свой счет. — Может, договорились как-то. У Игоря, несмотря на уличную прохладу, зажгло лицо. Мысли отказывались собираться. Только билось желание сейчас же начать что-то делать. — Слушай, ты все равно расскажи, где это. Лукерья задумалась. — Давайте я вас туда провожу. Только не сейчас — сейчас мне с братом надо сидеть. Я зайду тогда, — Лукерья встала со скамейки. Игорь сдержал разочарование и, кивнув, и тоже поднялся. Уже направился к подъезду, но у самой двери обернулся и окликнул Лукерью. — Спасибо, — сказал он. — Правда, спасибо! Лукерья смущенно улыбнулась, отчего на ее круглом личике проступили задорные ямочки. Первое желание — звонить Аньке и вселять в нее надежду — Игорь подавил. Второе — связаться с участковым — тоже. После общения с органами у него поубавилось веры в их компетентность. Но чтобы унять внутреннего законопослушного гражданина, дал себе обещание сообщить в полицию позже. Да и мало ли — не хотелось стать виновником ложного вызова. Ожидание давалось тяжело — то и дело он перекладывал вещи с места на место, перемывал посуду и не знал, чем еще себя занять. Для важных дел не хватало концентрации, неважные были не способны занять задерганный разум. Зря Игорь считал себя выдержанным человеком. С какой вообще стати он так решил? Что в детстве покорно стоял с мамой в длинной очереди, и в, отличие от других детей, не хныкал и не канючил, не просился домой и на руки? А у него были варианты? Ни домой, ни на руки он все равно бы не получил, а вечером еще огреб бы от отца — сурового прямолинейного мужчины — нахлобучку за плохое поведение. Интересно, как бы этот суровый прямолинейный мужчина поступил, сбеги Игорь из дома? По возвращении наверное схватился бы за ремень. А в процессе поисков? Что бы он делал? С несмелым звонком в дверь Игорь победоносно захлопнул крышку ноутбука — бесцельно серфил по интернету, и не вчитываясь толком в предлагаемые тексты. Лукерья заметно осмелела: безбоязненно зашла в прихожую и даже без приглашения села на пуф, приняв покоящуюся на нем ложку для обуви. Возможно, девочке на самом деле не была присуща стеснительность. А может дело было в том, что пришла девочка со спутником — темноволосым парнем ростом немногим ниже Игоря. — Это, что ли, брат твой? — хмыкнул Игорь. Не сдержал неумной шутки — несмотря на подвешенное состояние, в нем теплилась надежда вкупе с неплохим предчувствием. — Ну, типа того, — зарделась Лукерья, а парень басовито представился: — Максим. И, в обход этикета, первым протянул Игорю руку. Игорь окинул парня быстрым взглядом. Высокий, но вида неспортивного, несмотря на спортивный наряд: кроссовки, олимпийка и спортивные штаны. Не робкого десятка — выдержал оценивающий взгляд как нечто само собой разумеющееся. Взгляд его остался спокойным и твердым. Уверенным. Игорь невольно задумался, умел ли сам в его годы так выглядеть, и пожал протянутую руку. Представился без отчества. — Я другу звонил — он в том доме живет — у них там сейчас движ, — деловито начал Максим. — Надо идти, пока соседи хейт не подняли. А то полиция может приехать — вообще никого не отыщешь. Игорь отметил про себя, что полиция все же в курсе нехорошей квартиры. И поспешил за выходящей молодежью. Никогда он не имел дел с представителями подрастающего поколения (кроме Лиски), а теперь ведом ими по важному делу. Хмыкнул про себя. Шли они на окраину района, где высотки перемежались с «карликами» в пять этажей. У одного из таких «карликов», в окно первого этажа которого Игорь легко залез бы без рук, они и остановились. На короткой железной двери вяло поблескивал старенький кодовый замок с тремя затертыми клавишами. Максим одновременно нажал именно их, и дверь с сухим щелчком открылась, демонстрируя темную холодную муть. Игорь запоздало «опомнился» — он неизвестно где и неизвестно с кем. Собирается заходить в недружеский на вид подъезд. В месте, где искать его, если что, догадаются не ранее весны… И уперся локтем в шуршащую на место дверь. Пропустил Лукерью и сам шагнул в темное после улицы пространство. Уже на ходу понимая, что смысла заманивать его сюда нет никакого. Что можно сделать здесь, чего нельзя в его квартире? — Вы здесь останьтесь, — Максим кивнул на ведущий вверх пролет. — Я зайду и посмотрю, там она или нет. — Я с тобой, — Лукерья проворно подскочила к двери и надавила на белую пупырку звонка. — Ты один подозрительно смотришься. Максим не успел возразить, только выразительно покосился на Игоря и шагнул к двери. Тому оставалось только покорно поспешить по ступенькам вверх. Почти дойдя до второго этажа, он перегнулся через перила и торопливо сказал: — Если минут через двадцать не выйдете, я иду… Максим только торопливо кивнул и сделал шаг от двери — там послышалось бряцанье замка. До Игоря донеслись только вырвавшаяся на свободу низкая музыка, приглушенные голоса коротким разговором и хлопок. Дальше — тишина. Игорь мельком выглянул из «укрытия», убедился, что Максима с Лукерьей запустили и остался бдеть в неуютном одиночестве. Оглядевшись по сторонам, можно без труда понять, что за контингент населяет хрущевку. В воздухе плыл неприятный запах горелого супа и безнадеги. На стенах вялые, ничего кроме банальных ругательств не выражающие надписи, будто даже молодежный протест не может нормально удержаться в необжитых стенах. Игорь шагнул к межэтажному окну, лишенному даже символического ограждения. В верхнем углу колыхалась на сквозняке паутина. Игорь задержал на ней взгляд, вяло подумывая о том, как одна и та же деталь может может смотреться и признаком деградации, и символом непокорности жизни. В зависимости от контекста. В последний раз окинув антураж, Игорь привалился плечом к оконной раме и посмотрел на нужную дверь. Абсолютно не выделяющуюся на фоне двух других. Ожидание потекло вязкой временной волной. Игорь старался не думать ни о чем важном. Подсчитывал количество ступеней. Прикидывал их общее количество в пятиэтажном подъезде. Потом во всем доме. Лиска может быть там. А может и не быть. Может сказать, что ее там нет. Или не захотеть уходить. Что тогда делать? Звонить все-таки в полицию? Или что? Когда там ушли ребята? Игорь, как на зло, не посмотрел на часы, а теперь потерялся во времени. Может, уже пора ломиться в злополучную квартиру? А если Лиски там действительно нет?.. Это неизменно обострит скрывшееся за адреналиновой волной отчаяние, которое уже начало проступать в неспокойной, едва ли не кладбищенской тиши. Щелчок грохнул в унисон с подскочившим к гортани сердцем. За секунды, бесконечно долго тянущиеся из-за бултыхающегося в ушах пульса, на площадке появился Максим. Что-то весело бросил в открытую дверь и посторонился. За ним вышла Лукерья, до последнего придерживая дверь за ручку… и Лиса… Выход из подъезда прямо напротив злополучной квартиры — можно дойти с закрытыми глазами. Максим с Лукерьей, по всей видимости, туда и направлялись. Но Лиса дернулась взглядом прямо на межлестничное пространство. Туда, где замер Игорь. Встала, как вкопанная, и по ее растерянному взгляду Игорь понял, что гонцы опустили факт его наличия. Лиса как-то качнулась в сторону, цепляясь за лямку школьного рюкзака. Мелкая по сравнению с одноклассниками. Едва доходящая до плеча Лукерье. Замешкавшаяся. Максим предусмотрительно шагнул вбок, оказавшись между ней и дверью, опасаясь, по всей видимости, что Лиса дернется обратно. Она смотрелась чужой. Потрепанной, как и полагается человеку, проведшему несколько дней вдали от привычной жизни. Усталой — темные тени видно даже в неярком свете из окна. И безразличной. Последнее разочаровало Игоря больше всего. Но он со стыдом одернул себя — сам бы побыл на ее месте. За дверью что-то гронуло с такой силой, что Максим отшатнулся, а Лукерья подпрыгнула на месте. На втором этаже — аккурат над злополучной квартирой — забряцал замок. Судя по возмущенному восклицанию ее обитателя, терпение его было на исходе. — Пойдемте отсюда, — опомнилась Лукерья и за локоть увлекла Лису к выходу. Максим двинулся за ними. Следом поспешил и Игорь, не имея времени и желания объяснять уже вышедшему на разборки соседу, кто он и почему здесь ошивается.