У Берта всё это время стучало в затылке. Как же эта ситуация демонски напоминала ему то, что случилось десять лет назад с Агатой… Да, точно. Десять лет назад. Как же он забыл? В тот год, когда Эн училась на первом курсе — именно тогда жизнь в его семье пошла под откос. Тогда тоже была портальная ловушка, установленная в парке возле университета, и она не сработала, потому что Арена защитила Агата. Она была артефактором, и очень талантливым. Она просто успела выплести нейтрализатор — в буквальном смысле выплести, из волос наследника, — но только для Арена, не для себя. Но что защитило Эн? Всего лишь ошибка тех, кто хотел её убить? Берт покачал головой и поморщился. В такие ошибки он не верил. Скорее, не учли всех факторов, и у Эн в её чудо-сумке, которую она несла с собой, был какой-то… хм… подпортивший формулу «нейтрализатор». Хотя… — Айл Янг, — Арманиус шагнул вперёд, обращая на себя внимание мальчишки, — я, к сожалению, не специалист по артефакторике, поэтому прошу вас кое-что прояснить для меня. Активатор может быть у… жертвы просто-напросто с собой, или он обязательно надевается на неё? — С собой. Где угодно, хоть под пяткой в туфле. — А нейтрализатор? — Тоже, — Рон нахмурился, — но к чему этот вопрос, архимагистр? У Эн не было нейтрализатора. — Откуда ты знаешь? — удивился Валлиус. — Я встречался с ней накануне, — проворчал мальчишка. — Я всегда на всякий случай сканирую её, мало ли что. Эн не очень хорошо умеет чувствовать посторонние амулеты и артефакты. В общем, вчера всё было чисто. — Так то вчера, — резонно заметил главный врач. — А убить её пытались сегодня. Может, захватила что-нибудь с утра? Янг промолчал, а Берт закусил губу, задумываясь. Защитник, что она могла захватить… неужели… — А ментальная магия? — Что — ментальная магия? — спросил Рон, а Валлиус просто поднял брови. — Ментальная родовая магия императорской семьи, — повторил Арманиус, не в силах толком сформулировать вопрос — мысли путались, как клубок ниток. Молчание. А потом Янг начал бледнеть. Сначала побелела шея, затем щёки, лоб, губы, и словно даже белки глаз посветлели. — Рон?.. — пробормотал Валлиус с беспокойством, когда мальчишка позеленел. — Механизм воздействия на артефакты родовой магии, особенно если она принадлежит Альго, не изучен, — сказал Янг каким-то деревянным голосом. И, сглотнув, добавил: — Что с Эн? — Мы как раз пришли. — ?лавный врач распахнул дверь в палату Эн и кивнул. — Заходи, смотри. Она минуты через три проснётся. Рон продолжал таращиться на Валлиуса глазами, полными ужаса, и Брайон сжалился. — Она потеряла память. — Демоны… Янг запустил обе ладони в светлые кудрявые волосы и, взъерошив их, ринулся в палату. Пока мальчишка осматривал Эн, Берт продолжал размышлять. Родовая магия Альго… Что он вообще о ней знает? Конечно, все секреты династии знали только члены семьи, но кое-что было известно и другим аристократам. Все Альго рождались магами, и все умели заходить в огонь. Среди остальных магов это было доступно лишь архимагистрам. Все в разной степени были эмпатами, то есть, умели ощущать эмоции. О чтении мыслей здесь речи не шло — насколько Берт знал от Арена, Альго могли чувствовать лишь общую направленность эмоций. Испытывает человек симпатию или антипатию, любит или ненавидит. Среди простого люда ходили слухи, что Альго умеют отличать правду от лжи, однако это было не так. «Я могу ощутить лишь волнение говорящего, — объяснял Берту когда-то Арен. — Но понять, почему именно он волнуется — это мне недоступно. Лучше всего ощущаются сильные чувства вроде страсти или ярости, любви или ненависти, а слабые подобны дуновению ветра — схватить их, чтобы понять, что они из себя представляют, невозможно». А вот ментальная магия была прерогативой лишь императора или императрицы и появлялась с возложением на его или её голову Венца власти. «Ничего особенного, — сказал тогда Арен, потирая виски и морщась, — просто теперь я умею внушать мысли. — И, увидев изумлённые глаза Берта, добавил: — Не волнуйся, не всякие мысли». Оказалось, что после возложения Венца император может внушать своим собеседникам лично или через артефакты мысли, которые не противоречат желаниям этих людей. Если человек категорически не хочет кого-либо убивать, внушить это не получится. Так же, как не получится внушить что-либо рассказать, если желание это рассказывать полностью отсутствует. «Поэтому я дознавателям, как правило, абсолютно бесполезен», — разводил руками Арен, смеясь. После коронации именно он ввёл это правило — людям, входящим в круг близких и друзей правящей династии, обязательно дарились артефакты, содержащие ментальную магию, не позволяющую носителям причинить какой-либо физический вред членам семьи Альго. Как раз такое кольцо подарил Арчибальд Эн, а Берт, получивший свой «знак отличия» одним из первых, носил крошечную и почти невидимую серьгу в ухе. Ничего странного или опасного в этой традиции не было, но как родовая магия, заложенная в кольцо, могла повлиять на портальную ловушку, Арманиус не знал. Впрочем, вряд ли это знает даже Велмар… — Активаторов я не вижу, — произнёс Янг, и Берт очнулся, — а нейтрализатором — точнее, его подобием — наверняка послужило это кольцо. Откуда оно вообще у Эн?! Накануне же не было… — Видимо, она его сняла. Точнее, так и не надела, — пояснил Арманиус. — Сняла его она ещё у меня дома… чтобы перчатки надеть. — Краем глаза Берт заметил, как Валлиус скептически усмехнулся. — Потом просто забыла, а перед сном или утром вспомнила. — И хорошо, что вспомнила, — проворчал главный врач. — Полагаю, оно спасло ей жизнь. Рон молчал, глядя на Эн с таким несчастным выражением на бледном лице, словно уже с ней прощался. — Да… спасло… Но… — Мальчишка отвернулся и посмотрел на Валлиуса. — Я… конечно, я не уверен, пусть Велмар тоже… Но… — Ну?! — хором прорычали Брайон и Арманиус. — Я думаю, действие этого кольца необратимо, — произнёс Рон с болью в голосе. — И Эн потеряла память… навсегда. ГЛАВА ВТОРАЯ Берт ввалился к себе домой поздно вечером, уставший настолько, словно несколько суток воевал с демонами Геенны. Сказанное Янгом поразило Арманиуса настолько, что на несколько мгновений он онемел. А вот Брайон явно ожидал нечто подобное, врач всё-таки, и лишь устало кивнул, поглядев на Эн с ласковой болью и горечью. Потом она проснулась. И опять сразу обратила внимание на Берта, улыбнувшись ему. Всех остальных словно не замечала, пока Рон не сделал шаг вперёд, подходя ближе к койке, и не спросил шёпотом: — Как ты себя чувствуешь, Энни? Тогда она перевела взгляд на Янга, облизнула губы и ответила: — Хорошо. Только есть хочу. А ты кто? — Я Рон. Твой друг. Мы с тобой вместе учились в университете. Эн нахмурилась, явно пытаясь вспомнить, и от этого жеста Берту стало больно физически. — В каком университете? Янг оглянулся и неуверенно посмотрел на Валлиуса. — В магическом, — ответил Брайон и сел на табуретку рядом с койкой Эн. — Не волнуйся, милая, ты потом всё вспомнишь. А то, что хочешь кушать — это хорошо. Значит, выздоравливаешь. Она радостно и немного по-детски улыбнулась, неожиданно став похожей на маленькую девочку. И Берту показалось, что он видел у неё такую улыбку… но не сейчас, а когда-то… давно. Ерунда, быть не может… — Сейчас тебе принесут что-нибудь поесть. Что ты хочешь, Энни? — продолжал говорить Валлиус. — Будешь кашку? — Буду, — Эн кивнула. — И пить тоже хочется. — И пить принесут. Компотик клюквенный тебе, как выздоравливающей. Ничего не болит? — Не-ет, — она помотала головой. — Голова только чуть-чуть. И спать хочется. — Это скоро пройдёт. Вот как поешь, так и станет легче. — Хорошо! — Эн снова посмотрела на Арманиуса. — А ты, Берт? Ты не хочешь кушать? Рон изумлённо вытаращил глаза, и Валлиус, кажется, тоже слегка удивился.