Ну да. Став при активации затянет в ловушку вредоносную сущь. Может и духов всосать, любых низших сущностей, а еще программы, подпрограммы и импланты растворить. Только как это на деле выглядит, Серега не представляет. Дед заверил, что если в ловушку попадется эта самая сущь, то ловушка закроется, и тварь в ней уничтожится. «Вот и посмотрим!» На душе муторно. Вера в самого деда присутствует, а вот невиданная до сей поры приспособа внушает беспокойство. Рязанцев неотрывно смотрел в то место, где прикрытый став затаился и ждал своего часа. Фантастика какая-то! После того как сущь будет уничтожена, ловушка может снова открываться и ловить дальше. Работает устройство без вреда для психического и физического здоровья оператора. А также без вреда для людей, которые могут войти в комнату. А для нечисти штука жесткая. И не только для нечисти. Дед вскользь упомянул, что при максимальном воздействии, когда демон особо упорным оказывается, гаджет может с оператора и защиту стянуть. С кем предстоит иметь дело, уже ясно, охотник вычислил. Даздана какая-то. Для Сергея тварь непонятная и незнакомая. Демоница ведет происхождение из Падших Ангелов. Опасная, зараза, прозревающая прошлое и будущее, хорошо хоть не настоящее. Входит в команду герцога Хауреса, под рукой которого находится тридцать шесть легионов вот таких бестий. Сергей оторвал взгляд от места ловушки, наморщил лоб, продолжил теперь уже молча смотреть на манипуляции деда, сжимая в руках массивный пластиковый пульт дистанционного управления с кнопками. Закралось сомнение: «Что-то Лутоня загнул! Это сколько же тварей должно быть? Тридцать шесть легионов!» Он задумался, запутавшись в вычислениях. «В одном легионе…» Услышал команду старика: – Начали! Что там дед начал, Серега не понял, не до того было, да только отчетливо почувствовал, как по закрытой довольно просторной комнате словно порывом ветра пахнуло. И если бы только ветром! Температура как-то резко стала опускаться. Сделалось холодно. Зубы во рту под монотонный бубнеж Лутони, кажется, сами собой чечетку отбивать стали. Что там наставник вещает, Сереге не понять, вот только сейчас он в полной мере осознал, что все происходящее – не прикол, не шутка воспаленного воображения, не гипноз. Все происходит в натуре, и происходит это именно с ним. «Мам-ма! Мам-ма! Все это дурной сон! Разбуди меня! Скажи, что в школу пора, и я проснусь. Мам-ма!» Прямо у них на глазах, шагах в пяти от Сергея и чуть дальше от Лутони, пространство будто разверзлось… Всего на миг. Со звуком вздоха схлопнулось, оставив перед ними очаровательную девушку среднего роста, с красивыми формами, угадывающимися под тканью белого балахона. На прекрасном лице, обрамленном прядями длинных шелковых волос, промелькнула лучезарная улыбка. Рязанцев на красоту не повелся в силу своего испуга и сюрреалистичности картины появления. На ум пришло воспоминание о дедовой классификации конкретно этой лицедейки – Дазданы. Демон четвертого чина – Каратели злодеяний, мстительные дьяволы. Для практикующих заклинателей, вызывающих демонов для определенных целей, область ее влияния – Смерть, Ненависть, Месть… – Кто призывает? – звонким колокольчиком голоса чуть ли не напевно произнесла красотка. Сергей на мгновение скосил взгляд на Лутоню. Сейчас бы кнопку нажать: бабенка, считай, стоит в трех шагах от става, в последний момент прикрытого легким полотном материи! Но нельзя. Мастер попытается вызнать: пройдет ли еще кто из демонов по открытому Раеком каналу или тварь в красивой обертке осталась индивидуалисткой? – Призыв послал я, Кориан Лутын Цахис, охотник на сущей из Мира Тьмы. Девятый ранг в классификаторе корпоративного сообщества Наделенных. На лице красавицы проступила ухмылка, губы слегка обнажили не соответствующие человеческому существу зубы. – Охотник? Да еще высокого ранга. Х-ха!.. Тварь на шаг сдвинулась вперед, этим коротким движением напомнив Сергею хищную кошку, увиденную еще в детстве по телевизору. Вместе с тем до него дошло, что демоница не видит его в обережном круге. Он для нее либо прозрачный, либо воспринимается как неодушевленный предмет, не стоящий внимания. Ф-фух! Он перевел дух. Даздана вызывающе поцыкала языком, проявив в улыбке хищный оскал зубок, скорее похожих на острые клыки. С притворной нежностью проворковала: – Старик, в твоем возрасте давно пора на печке лежать, а не за молодыми красавицами гоняться. Зачем я тебе? – Прошлой ночью ты убила человека… – Он сам виноват! – развязно кривляясь, резко перебила она Лутоню, подпустив в голос оправдательные нотки, отмахнувшись от норм поведения, принятых у людей. – Хотел воспользоваться беспомощностью бедной девушки в своих грязных целях, а правил не знал, за что и поплатился. Еще шаг. – Тем более он сам себя задушил. – А может, все же не сам? Если не ты его, то наверняка кто-то из твоих помощников постарался. – Глупости! Головой подумай. – В темных глазах, в которых, кажется, белки совсем отсутствуют, промелькнула насмешка. – Совершенно свежий мир, в котором магичат лишь дикари-неумехи. И что? Скажешь, демон моего уровня с кем-то своим призом делиться станет? Шаг. – Этот мир полностью мой, и души людские тоже мои… Может, демонесса и делала попытку как-то воздействовать на наставника, да только Сергей видел, что Лутоня не особо подпадал под ее влияние, а потому предполагать можно было только физическую схватку между ними. – …и твоя душонка тоже… – Ста-ав! Дедов крик заставил Сергея вздрогнуть и вдавить кнопку на пульте в то самое время, когда Даздана, как хищная кошка, меняя свой облик, прыгнула к наставнику, стоявшему перед подставкой с открытым гримуаром. – Я сдеру с тебя кожу, ты будешь молить меня о пощаде, у нас с тобой много времени, пес Создателя! Поди разбери этих демонов! Только что перед тобой была красивая девушка, а тут – на тебе! – чуть ли не черт с рогами. Нет, конечно, не черт, но отдаленно его все же напоминает. Ага! Небольшие рога на совершенно безволосой голове. А в целом гоблин какой-то. Кожа ярко-красного цвета, по плотности – как кирза на сапогах, и так же лоснится. Тело с мощным торсом и длинными конечностями, сильное, ловкое. И все же против става изворотливостью не поперло, увернуться не смогло. Включенное вовремя в метре от деда устройство сбило демонессу с выбранной траектории движения и, встряхнув, крутнуло в воздухе, ногами вперед затянув по пояс куда-то в себя через образовавшуюся в материи дыру, при этом нарушая и целостность ковра. С невероятной для глаз скоростью, иногда даже смазываясь в зрительном восприятии картинки, демон и Наделенный мочалили друг дружку. Мелькание. Мелькание. Норма. Разрыв. Снова мелькание… Восприятие запаздывает. Так на экране скачет видео при быстрой перемотке кадров на плеере. Тварь по грудь застряла в устройстве. Верещит, как резаный кабан. – Ага-а! – в восторге подбодрил себя Сережка. – Получила, гадина? Зря он это! Стоял бы и дальше, не отсвечивая, сопя в две дырки, наблюдая со стороны. Но кто ж будущий расклад знал? Свое назначение став оправдал полностью – поймал в ловушку ненавистную сущь. Да только при всем при этом сотворил для обоих охотников подляну. Его неумеренный аппетит показал себя в полной мере, когда потащил в себя и магическую основу обережного круга. По сути, устройству все едино, что «пережевывать»: негатив, порчу, духов – злых или добрых, нежить или демонов… Ничего не попишешь, специфика такая. Серега не дух – он живой! Короче говоря, когда оберег стащило, остался он как тот тополь на Плющихе. Без защиты, видимый демоном. Ко всему прочему совсем не богатырь. Ну и, как тот фашист, тут же заполучил гранату от обиженного создания Тьмы! Сильна, гадина! Если по-простому, то демонесса, заметив еще одного человека, как ей ни было тяжко сейчас, сразу на мозг присела. Неведомая, невидимая глазу сила заставила пальцы рук Сергея разжаться и уронить пульт на пол. Дальше – больше. Невероятней. Его собственные руки проявили непослушание: потянулись к шее и, ухватив ее мертвой хваткой, словно тиски, сжимались намертво, а придушив… разжимались. Накатывало и отпускало. Снова накатывало… Катаясь по полу, он дышал тяжело, урывками, кашляя от периодической нехватки воздуха в легких. В какой-то момент закрыл глаза, а когда резко открыл их, кругом была непроницаемая темнота, словно он находился под землей или был заперт в склепе. Только боль, как ни странно, придавала сил. Вдруг отпустило. Первые несколько секунд он не знал, что ему делать. Только кашлял и сильно нервничал, но умом во время случившейся передряги не повредился. Все помнил. К тому же шум борьбы где-то совсем рядом с ним подсказывал, что бездействие пагубно, а может, и смертельно. Под спиной он ощутил пульт става. Собрав всю свою волю в кулак, Сережка повернулся на живот. Нащупав рукой пульт с кнопками на нем, с силой вдавил в корпус уже опробованную верхнюю. Уши наполнились визгом сирены, со звуком вернулось и зрение. Из лежачего положения он видел, как над верхней половиной еще живой и деятельной воющей твари, почти по грудь втянутой в хагалаз устройства, будто в раструб мясорубки, мечется дед. Встрепанный, непохожий на самого себя прежнего и уверенного, наставник как-то лениво и даже медлительно, при такой-то передряге, наносил удары клинком своей сабли, пытаясь зайти то с одной, то с другой стороны. Рубаха на нем разорвана, а сам Лутоня помятый и весь в ошметках и сгустках черной крови нечистой сущи. Из ступора Рязанцев вышел быстро, хотя увиденное казалось неадекватным и нереальным. Что дед, что сущность – оба устали. Первоначально-то действовали куда как проворней! Сергей пересилил себя, на мгновение оторвавшись от происходящего, и ткнул пальцем в следующую кнопку. Активированный кнопкой ДУ став вновь благополучно запустился и привел в действие УР – усилитель середины става, заставивший продолжить процесс «пожирания» упиравшегося демона. Устройство сработало как часы. Вольфсангель – ловец энергии – сделал монстра вялым и обессиленным. Демонесса уже поняла, что конец неизбежен и ей не выбраться, но упорно цеплялась левой конечностью за кромку хагалаза, а правой, выпустив из почему-то ставшей четырехпалой кисти длинные когти, похожие на клинки ножей, отмахивалась от полоски стали. Когда из раструба уже торчала только голова с мелкими рогами, тварина смолкла, но став продолжал работать. Тяжело дышавший дед отступил назад, шалым взглядом окинул пространство перед собой, нашел им ученика, растянувшегося на полу. Выдохнул подсказку: – Кнопку квеорта нажми. О-хо-хо! Все тело болело, а говорить что-либо так и вообще не хотелось. Сергей, усевшись на пол, нажал нужную кнопку. Блок квеорта производит сжигание мертвяка, сущи или нежити, превращая его останки в пепел. Над ставом пыхнуло, лишь на мгновение создав клубок сизого тумана. – Все! – подвел итог дед. – Теперь бы помыться. – Посетовал: – Однако она права. Стар я стал для таких трудов праведных. Пора на покой. – Я в этой избе спать не буду, – заявил Сергей. – Это я образно. Сейчас проход законопатим и будем домой собираться… Погост Северский. Граница западной окраины Боричского княжества Девять дней спустя Дед Лутоня был для аборигенов чем-то вроде скорой помощи в случаях с прорывом потусторонних сил или неадекватного поведения местной нежити. Уничтожение демона послужило спусковым крючком для череды происшествий, заставив забуксовать учебный процесс, пересмотреть планы и далее натаскивать ученика на ходу. Короче, жизнь вносила свои коррективы. И десяти дней не прошло, как последовал новый вызов. В Северском погосте дала о себе знать неупокоенная душа. Неупокоенные души, или мытари – они сущности своеобразные. Это души безвременно ушедших людей либо души, отягощенные своими грехами. Таковыми также могут оказаться души, которые мытарствуют из-за того, что их кто-то или что-то держит в определенном месте. Это могут быть как незавершенные дела, так и сожаление об утрате близких людей. Делать нечего, поехали в погост, стали разбираться. Жена купца Осяни, дура-баба, с недавних пор чуть ли не в развалину превратилась, словно ее высосал кто неведомый. Обессилила, сникла, а знахари помочь не могут. – Энергоотсос, – проанализировав состояние болящей, подвел итог Лутоня. – Только кто мытарит? Спросил Осяню, дородного мужика с замашками добряка-мецената для жителей населенного пункта, в котором тот проживал: – Купец, у тебя в роду давно смертей не было? – Чаво? – не понял вопроса тот. – Из близких в ближайшие годы никто не умирал? – Слава богам, миловали. Уж добрый десяток лет не мёрли. А что?