— В ванной, — мама отвела глаза. Я, нахмурившись, подошла к приоткрытой двери. Дима сидел на подставке, которую использовали, чтобы Кирюше удобнее было доставать до раковины. Катя устроилась на стиральной машине и с детской непосредственностью сдавала мои секреты. — Я танцую, люблю петь и учусь играть на пианино. Меня мама учит, ну и другие педагоги в ее школе. — У мамы своя школа? — поинтересовался Дима. — У нее их несколько! — хвасталась Катя. — Па, дяй, — Кирюша показал на резиновую лягушку, свалившуюся за бортик. Я отошла от двери и прислонилась спиной к стене, прикрывая глаза и смиряя бешено колотящееся сердце. Папа… Кирилл назвал Диму папой. Всего несколько дней, а уже привыкли друг к другу. Стоит ли позволять ситуации так стремительно развиваться? Я оттолкнулась от опоры и спокойно подошла к двери, открыла и ровным взглядом обвела присутствующих. — Давайте, закругляйтесь. Время. Небесный как минимум должен со мной согласовывать свои визиты! И вообще, он не работает, что ли?! Зачем приходить каждый день?! — Дима, можно тебя, — позвала, когда он передал Кирилла, укутанного в большое пушистое полотенце, маме. Мы стояли в коридоре напротив друг друга. Я сердито смущенная; он взъерошенный, мокрый и очень серьезный. — Нам нужно обговорить время твоих визитов. — Хорошо, — легко согласился и стянул мокрую футболку. — Я переоденусь? — спросил, когда уже стоял передо мной с голой грудью. Значит, мне не показалось, что стал шире в плечах, мощнее и крепче. — Да, конечно, — кивнула, не отворачиваясь. Пусть видит, что меня его близость больше не волновала. Дима бросил футболку на пуфик и натянул светлый джемпер с горлом. — Я так понимаю, устные договоренности тебя больше не устраивают? — поинтересовался он. — Правильно понимаешь. — Я все устрою. Нам действительно нужно многое обсудить… официально. Небесный ушел, предварительно пожелав спокойной ночи детям. И мне. Возможно, он действительно будет хорошим отцом. А вот муж, как я и предсказывала изначально, вышел из него неважный. Это факт. Неправильно начавшиеся отношения не станут правильными. Это касалось и Иры, и меня. — Алена, тут кое-что для тебя, — мама передала мне две бархатные коробочки. — Это в розах, — кивнула на красную. — Эта в пионах, — на розовую. Я удивленно открыла, не сразу сообразив, что это, от кого и вообще подкуп! На красной подушечке лежали серьги с рубинами. На розовой — кольцо из того же комплекта. Красивое… С силой захлопнула футляры. Вот значит как: не понял с первого раза, что его максимум — общение с сыном! Я поставила три условия, одно из которых: не пытаться через Кирюшу воздействовать на меня. Дима нарушил правила, значит, будем говорить по-другому! Вечером во вторник я ужинала со Стасом. Он пока не в курсе моих проблем в виде двухметрового, эгоистичного робота и по совместительству отца моего сына. Но адвоката как раз-таки порекомендовал именно Стас. Я очень расплывчато рассказала, для чего мне. Но объясниться все же нужно. Мы не просто любовники и партнеры. Мы друзья. За два года сотрудничества Стас много раз помогал и выручал. Я должна быть честной. — Спасибо за контакт Алексея. Он мне очень помог. И еще поможет. — А что у тебя случилось? — пригубил легкого белого вина. — Может, и я сгожусь? — как всегда юморил. — Ален, — накрыл мою ладонь своей, вмиг став серьезным, — расскажи. Я развела руками и выдала: — Из Америки вернулся отец Кирилла. Он хочет участвовать в жизни сына. Я не знакомила Стаса с детьми, а его намеки на нашу женитьбу считала дружеским троллингом. Нас обоих устраивал такой формат отношения. Вроде бы. Только почему сейчас Стас ощутимо напрягся? — Два года не нужно было, а сейчас в отца решил поиграть? — поинтересовался с саркастичной холодностью. Я особо не распространялась, какие у меня были отношения с отцами моих детей, но рассказала, что один умер, второй уехал и никак не контактирует со мной. — Он не знал, — проговорила я. — У нас были сложные отношения… — Насколько сложные? — задал вопрос, сжимая мои пальцы, поощряя к откровенности. — Мы были любовниками. Потом он женился. Уехал с женой в Штаты. Я не сказала о беременности. Он случайно узнал и вот теперь… — Интересненько, — задумчиво проговорил. — Ты сама-то хочешь видеть его в своей жизни? — В своей… — начала и замолчала, заметив, как на второй этаж поднимался Дима, а рядом женщина. И если память меня не подводит, это не Ира. Высокая, фигуристая брюнетка, блестящие волосы собраны в высокий хвост, на губах ядовито-красная помада. Я не знала, кто она, но не вербально, на расстоянии ощущала, чего хочет. Небесного. Именно его. Он неожиданно замер и резко обернулся, взглядом окидывая зал, меня глазами выцепляя. Нашел. Как всегда. Я быстро отвернулась, делая вид, что не заметила его. — Нет, не хочу. Но общаться с сыном он имеет право, — дернула плечом, сбрасывая назойливое ощущение, что за мной следят. — Поехали к тебе, — попросила шепотом. Да, я каждый раз после встречи с Димой доказывала самой себе, что он для меня ничего не значит, и я могу быть близка с другим. У меня получалось. Стас умел обращаться с моим телом, был страстным и стремительным. С ним я очень ярко ощутила, что можно получать удовольствие без любви. Симпатии и желания вполне достаточно. — Надеюсь, это не сублимация? — пошутил, расплачиваясь по счету, но в глазах отчетливо отражалась важность моего ответа. — Нет, — поднялась и поцеловала его. Легко и нежно. Я этого хотела. Сама хотела. Вернувшись домой чуть за полночь, обнаружила у входной двери букет белых тюльпанов и коробочку с рубиновой подвеской внутри. Я фыркнула и занесла цветы. Привык к торжеству закона в своей Америке, позабыв, что у нас легко заберут все, что не приколочено! Проверила телефон. Два пропущенных от Небесного и сообщение: в десять утра ждет меня в адвокатской конторе на Воздвиженке. Отлично, пора расставить точки над «и». И подарки вернуть, естественно! Глава 34 Дима — Дмитрий Александрович? — Кристина деликатно коснулась моего плеча, невербально напоминая, что нас непростительно долго ждали партнеры. Я слишком засмотрелся на женщину и мужчину за центральным столиком. Когда они поднялись, и ОНА сама поцеловала его, чуть не задохнулся от жаркой волны ревности. Я стопроцентный визуал! Пока не увижу, не поверю. Теперь более чем очевидно, что Алена не обманывала, заявляя, что не одинока. С ее внешностью это в принципе невозможно, но крошечная надежда оставалась: вдруг сказала на зло. Ага, хрен мне! — Пойдем, — бросил и пошел дальше, но боковым зрением успел заметить, что Алена пошла к выходу, позволив хахалю положить руку на свою невероятно тонкую талию. — Ваша знакомая? — между делом поинтересовалась Кристина и, споткнувшись, схватилась за мою руку. — Извините, — прижалась к ней пышной упругой троечкой. Я не то чтобы ценитель чужих сисек, но глаз наметан. Мужик ведь. — Кристина, давай договоримся так, — будь мое настроение чуточку лучше, я был бы не так категоричен, но оно слишком хреновое, — мы либо работаем, либо завтра ты будешь уволена. Моя личная жизнь под запретом. Я не мой отец. Мне услуги шлюхи от тебя не нужны. Это ясно? — Предельно, — отозвалась сухо, но в глазах такой пожар. — Нас ждут, пройдемте. Ладно, поглядим, что дальше. Пока не до нее, позже подберу замену. Мы сели за стол, пожали руки с новыми предполагаемыми партнерами. «Теско» нужны инвестиции для глобального расширения. Мы покорили Америку, а вот с западной Европой туговато, пора налаживать горизонты. Я полностью подавил эмоции и занялся делом. Кристина, когда выключила соблазнительницу, оказалась очень полезной, действительно разбиралась в специфике и финансах. Через два часа все разошлись, а я остался у бара. Заказал доставку цветов вместе с приготовленным подарком и инструкциями для курьера. Алене звонил, но она не отвечала. Занята, наверное. Сильно… Ревность черной резью вспыхнула внутри, стоило подумать, что какой-то другой мужик в данный конкретный момент раздевал ее, целовал божественное тело, своей делал… Бля! Что она вообще в нем нашла?! Он же совершенно ей не подходит! Обычный, белобрысый, лапы огромные! И эти лапы мою женщину загрести пытались! — Кофе сделай, — попросил бармена. — Покрепче. Нужно голову проветрить. Как бы меня сейчас ни крутило внутри, а сделать ничего не мог. Начать предъявлять Алене — последнее дело. Буду послан далеко, надолго и справедливо. Мне нужен шанс, маленькая возможность, и смогу зажечь ее снова. Между нами было что-то волшебное. Пусть мы (или только я?) не поняли, не распознали, не поверили, но оно было. Иначе не болело бы так долго, не щемило в душе, не рвалось навстречу, словно и не было трех лет. Не родился бы Кирюха. Мой мальчик! Я узнал о нем неделю назад, но уже представить не мог, что его могло не быть. Даже не думал, что отцовство такая радость. Я ведь реально перехотел детей. Ира так продавливала эту тему, что мне опротивела сама мысль. Сейчас все иначе. Да, вполне вероятно, что я еще не вкусил всех прелестей: капризы, бессонные ночи, простуды и что там еще бывает? Но готов исправиться! Именно это обсудим завтра: официально, с адвокатами, именно так, как хотела Алена. У меня есть предложение, и надеюсь, она от него не откажется. Алена уже не та девочка, которую можно принудить, и она еще больше не доверяла мне. Считала, что стыжусь ее. Это такая глупость, даже странно, что в голову ей пришла! Да, глядя на нее, мне обзавидуются все мужики без исключения, вне зависимости от положения в обществе! Но права была, когда говорила, что нужен был повод, чтобы остаться с ней. Я ведь давал слово, что оставлю в покое через три месяца. Во мне не было уверенности, что наши отношения сколько-нибудь жизнеспособные на отдаленную перспективу. Что сама Алена испытывала ко мне больше, чем принужденная страсть. Я был слишком практичным и рациональным, чтобы действовать сердцем. И Ира. Да, ее беременность сыграла роль в моем решение оставить все как есть и жить по накатанной. Телефон, лежавший экраном вниз, пополз по стойке. Я схватил его — вдруг Алена? Нет. Ира. Это первый звонок после нашего расставания. Я решил, что ей нужно время, чтобы начать воспринимать меня более-менее ровно. Поручил адвокатам вести переговоры. — Да, — ответил на звонок. — Мы можем поговорить? — услышал тихое. — Да, конечно, можем. Когда? — Сейчас. Можешь приехать домой… К нам… Я посмотрел на часы — поздно для визитов. — Давай завтра, Ира. — Пожалуйста, приезжай. Мне нужно тебя увидеть. Пожалуйста… — она говорила тихо и надломлено. Мне стало не по себе. Ире сложнее далось наше расставание. Я не мог допустить, чтобы с ней что-то произошло. — Приеду.