— Ты готова? Я поворачиваюсь и вижу, что он вытирает руки черным полотенцем. — Никаких фотографий? — Кого мне фотографировать? — Твою семью. — Зачем? Я вижу их каждый день. — Хорошо, тогда, может быть, фотография, на которой ты делаешь то, что любишь. — Зачем мне фотография, на которой я работаю в том месте, где работаю? Я закатываю глаза. — А как насчет твоей фотографии в хижине, или на рыбалке, или еще где-нибудь? — Моя собственная фотография? — сухо отвечает он. Я качаю головой. — Не бери в голову. Он нажимает на выключатель на стене, который превращает стекло из туманного в чистое. Я благодарна, что Хейс не стоит там и не ждет, иначе мое лицо может наполниться таким количеством крови, что взорвется. Александр провожает меня до лифта и ждет вместе со мной, пока он не прибывает. Он заходит внутрь вместе со мной и нажимает кнопку вестибюля, прежде чем выйти обратно. — Я и сама могла бы это сделать. — Я немного разочарована, что он не поцеловал меня на прощание. — Знаю, но я хотел сделать это для тебя. Увидимся вечером. Двери закрываются, и хотя я не получила прощального поцелуя, его слов достаточно, чтобы отправить меня в путь с чувством обожания. АЛЕКСАНДР Я не извиняюсь за опоздание, когда вхожу в конференц-зал. Я верю, что клиенты в течение нескольких минут знают, одобрят они мои планы или нет, и если они хотят того, что я предлагаю, им наплевать, если я опоздаю или вообще появлюсь. Сажусь на свое место в конце стола и игнорирую пристальный взгляд Хейса, пока Саванна, наш руководитель отдела продаж, продолжает презентацию моего дизайна. Мои мысли все еще в моем кабинете, с Джордан, прижатой к стене. Здание могло загореться, и этого все равно было бы недостаточно, чтобы вытащить меня из этой комнаты. Эта женщина притягивает, раздражающе возбуждает, и она первый человек, которому удалось отвлечь меня от работы, даже не пытаясь. — … есть что добавить? Семь пар глаз поворачиваются в мою сторону, и брови Саванны приподнимаются, как будто она ждет ответа. — Нет. Она обращается к нашему потенциальному клиенту, Андерсону Рэю, который управляет деньгами десяти процентов миллиардеров в стране и строит новый офис в Лос-Анджелесе. Мы встаем в унисон, и команда Андерсона Рэя говорит Саванне, что они скоро с ней свяжутся. Я пожимаю руки, и она их провожает. — Мне нужно поговорить с Александром, пожалуйста. — Хейс пинком выгоняет миссис Миллер и двух других помощников из комнаты и запирает за ними дверь. Никто из нас не садится. — Ты не хочешь объяснить мне, что происходит между тобой и Джордан Уайлдер? Я хмурюсь и качаю головой. — Нет. Он сжимает губы в тонкую линию. — После того дерьма, которое она там натворила, тебе следовало бы арестовать ее, а не трахать в своем кабинете. Я сжимаю челюсти. — Это не твое дело. — Не мое дело? — Он невесело смеется. — Это все мое дело. Последние десять лет они все были моим делом. Я смотрю на носки своих ботинок, ненавидя это напоминание. Он бормочет несколько ругательств. — По крайней мере, она подписала соглашение. Точно, подписала. Я помню, как она швырнула его мне в лицо. И все же она согласилась переехать ко мне. — Я не хочу, чтобы ей затыкали рот кляпом. Брат непонимающе уставился на меня. — Что? Ты с ума сошел, — шипит он. — Это и ее жизнь тоже. Она должна быть в состоянии говорить об этом, если захочет. — За исключением того, что эти несколько недель ее жизни могут испортить всю компанию. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — рычу я, чувствуя, как мои мышцы напрягаются. Хейс наклоняет голову. — Если ты хоть раз выйдешь из себя, причинишь ей боль любым способом, даже эмоционально… Видения того, как я приставляю винтовку к ее голове, нажимаю на спусковой крючок, хватаю ее за шею и прижимаю к дереву, прикусываю губу, проносятся в моей голове. Черт. Он вздыхает. — Я подумал, что вы двое трахались в хижине. Что еще можно сделать в такой глуши? Но тебе не нужно держаться за нее теперь, когда ты вернулся. Держись профессионалок — так безопаснее. Не позволяй ей погубить нас всех из-за твоего сентиментального члена. Хейс ошибается. Мой сентиментальный член было бы легко игнорировать. И мой чересчур мыслящий мозг тоже. Та часть меня, которая не хочет, чтобы Джордан заткнули рот, — это совершенно другая сила внутри меня, с которой мой член и мозг бессильны бороться. Я наполняю легкие воздухом, пытаясь набраться терпения. — Ты прав. Дай мне соглашение. Я хочу посмотреть, на что она согласилась. Он хватает документ и протягивает его мне. Когда я делаю движение, чтобы схватить его, Хейс отдергивает его. — Поступи правильно. Я беру документ, затем открываю замок и выхожу из конференц-зала. Вспомнив кое-что, я останавливаюсь. — Мне нужно, чтобы ты попросил кого-нибудь из департамента здравоохранения заглянуть в местечко под названием «Чабби» в Бронксе. Попроси их зайти сегодня. — Если это место пройдет санитарную проверку, я буду шокирован. — А потом позвони владельцам и скажи, что ты адвокат, работающий над коллективным иском против них по обвинению в сексуальных домогательствах. — Что? Почему? Потому что я не хочу, чтобы Джордан работала со своим бывшим, который сказал, что хотел бы, чтобы она никогда не возвращалась, ни на секунду дольше. Уведомление за две недели неприемлемо. Но я не могу рассказать все это Хейсу. — Просто сделай это. — Я отворачиваюсь от него и возвращаюсь в свой кабинет, сдерживая довольную улыбку. ДВАДЦАТЬ ДЖОРДАН