Когда мы приближаемся, голоса затихают, и когда, наконец, подходим, все молчат. Кингстон встает первым. — Джордан, выглядишь потрясающе. — Он наклоняется и прижимается губами к моей щеке. Как всегда, он пахнет потрясающе и позволяет своим губам задержаться на секунду дольше. — Надеюсь, он оценил всю мою тяжелую работу, — шепчет он так, чтобы слышала только я. — Рада снова тебя видеть. Я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда человек, который мог бы стать двойником Пирса Броснана, поднимается на ноги. Миниатюрная блондинка, которая выглядит намного моложе него, следует его примеру. — Разве это не сюрприз? — Он смотрит на Александра, потом снова на меня. — Ты та самая женщина, о которой мне так много рассказывал Хейс. — Он протягивает руку, и яркое золотое кольцо, усыпанное бриллиантами, почти ослепляет меня. — Август Норт. — Приятно познакомиться. — Я протягиваю руку для рукопожатия, но мужчина оставляет влажный поцелуй на костяшках моих пальцев. Я убираю руку и осторожно вытираю ее о свитер Александра. — И не верьте ни единому слову Хейса обо мне. Хейс свирепо зыркает на меня, в то время как Август хихикает и жестом подзывает блондинку. — Это моя жена, Лесли. Вместо того чтобы пожать друг другу руки, мы обмениваемся любезностями. — У вас прекрасный дом. — Этот? — Она размахивает рукой со стаканом мартини в руке, проливая немного через край. — Это клетка в бетонных джунглях. Я предпочитаю наш дом за городом. Я смеюсь про себя. Видела бы она мою клетку в Бейонсе. Некоторые люди реально оторваны от жизни. Хейс все еще смотрит на меня так, словно я только что потушила их огонь, присев на корточки и помочившись на него. — Хадсон опаздывает, — натянуто говорит Август. — Как всегда. — Мужчина возвращается на свое место рядом с женой. Я смотрю на Кингстона, и он смело смотрит на нас с Александром с блеском удовлетворения в глазах. — Почему бы вам двоим не выпить? — говорит Лесли слегка заплетающимся языком. Александр отходит от костра, а затем резко останавливается, как будто врезается в невидимую стену. Поворачивается и откашливается. — Джордан, что бы ты хотела выпить? По его напряженной челюсти могу сказать, что ему было трудно спросить, чего я хочу, а не решать за меня — как он всегда делал в прошлом. — Я пойду с тобой. Он ждет, пока я доберусь до него, и я молчу, пока мы не оказываемся внутри, у бара, подальше от подслушивающих ушей. Мужчина наливает себе газированной воды. — Ты не пьешь? — Нет. — Никогда? — Больше нет. — Его карие глаза вспыхивают, когда встречаются с моими. — Что бы ты хотела? Я просматриваю свои варианты и выбираю вино. Он наливает мне бокал, и я поражаюсь качеству хрупкой на вид стеклянной посуды, которая не крошится под его большой рукой. — Благодарю. — Я делаю глоток и выглядываю наружу, чтобы увидеть, что большая часть семьи Александра смотрит на нас. — У меня такое чувство, что на ваши семейные ужины никто обычно не приводил пару. Александр подходит к концу бара, чтобы встать рядом со мной, и видит, что его семья наблюдает за ним. — Никто и никогда. Я надеюсь, что твое присутствие гарантирует, что все будут вести себя наилучшим образом. — Он выжимает в воду дольку свежего лайма. — Хм, буфер? Я могу это сделать. — Спрыгиваю с барного стула и прижимаюсь к нему всем телом. Так близко, что мужчина слегка вздрагивает. Александр смотрит на меня, нахмурив брови. Я просовываю свою руку в его. — Расслабься. Давай дадим им повод для разговора. Его большие пальцы обхватывают мои. — Наклонись и сделай вид, что шепчешь мне что-то на ухо. — Зачем? — Просто сделай это. Нахмурившись, он наклоняется и нависает губами в нескольких дюймах от моего уха. — Убери мои волосы. Он убирает волосы с моей шеи, и кончиками пальцев касается моего горла. Я подавляю дрожь. Его дыхание скользит по моей коже, и я чувствую, как мужчина глубоко вдыхает, когда его нос касается моего горла. Я поднимаю подбородок, закрываю глаза, прикусываю губу и улыбаюсь, чувствуя на себе взгляды его семьи. — Отлично, — шепчу я и отступаю. Александр медленно поднимает голову, и когда его глаза встречаются с моими, во взгляде кипит жар. — Я не силен в таких вещах. — Ты гораздо лучше, чем думаешь. — Приподнимаюсь на цыпочки и чмокаю его, не ожидая, что он ответит мне взаимностью. Но Александр обнимает меня за поясницу и притягивает к себе. Он наклоняет голову, раздвигает губы, и его язык скользит по моему. Я цепляюсь за его свитер, пока мои колени не дрожат от интенсивности его поцелуя. — Извините, что опоздал! — Голос Хадсона доносится из фойе. Александр прерывает поцелуй не резко, а медленно отодвигается назад. Его рот отрывается от моего и я оказываюсь одна. — Ого, — тихо выдыхаю я, пытаясь собраться с мыслями. — Ты в порядке? — шепчет он почти безразлично. Как он это делает? — В порядке, — выдыхаю я, делаю большой глоток вина и хватаю Александра за руку. — Пошли, Гризли. Давай покончим с этим. В детстве меня миновали семейные ужины. Мы с мамой редко ели вместе, в основном потому, что она редко ела, предпочитая заполучить шанс с парнем, которого в тот момент пыталась развести на деньги или наркотики. Не прошло и десяти минут после начала трапезы, как я осознаю, насколько опасными могут быть семейные ужины. Похоже, никто из парней не любит своего отца. Мачеху они в основном просто терпят, а близнецы безжалостно дразнят ее. Не то, чтобы ее это заботило. Полагаю, для этого и нужен весь употребляемый ею алкоголь. Не могу точно сказать, откуда именно исходит напряжение, но, тем не менее, оно есть. Александр был напряжен с тех пор, как мы сели. Хейс перестает смотреть на меня только для того, чтобы посмотреть на своего отца или Кингстона. Кингстон, похоже, находится в центре негативной энергии Августа, когда тот делает ехидные замечания обо всем, начиная с отсутствия направления в жизни его младшего сына и заканчивая его сомнительной сексуальной ориентацией. Даже Хадсон сменил свою легкую улыбку на что-то более близкое к хмурому виду. — Итак, расскажите нам историю о том, как вы познакомились, — говорит Август во время четвертого из пяти блюд. Я смотрю на Александра через стол от меня. Его плечи напряжены, спина прямая, а пустой взгляд направлен в тарелку. Мускул на его челюсти дергается, как будто ему неудобно от внимания его отца. Он не единственный. Я кладу вилку и вытираю салфеткой рот. — Вы имеете в виду, как Александр спас мне жизнь? Взгляд Александра скользит вверх, чтобы встретиться с моим. Я рассказываю историю о том, как заблудилась и упала в овраг. О буре. Как Александр нашел меня и принес в хижину. Опускаю детали наших споров и его проявляющуюся темную сторону, придерживаясь историй о его героизме. — Если бы не ваш сын, меня бы здесь не было. — Александр — герой, — с сарказмом говорит Август, его голос звучит немного развязно с тех пор, как мы приехали, из-за бутылки вина, которую он выпил с тех пор, как мы сели за стол. Хадсон слишком громко роняет вилку на тарелку. Хейс смотрит на своего отца с выражением явной скуки, в то время как Кингстон качает головой, как будто он слышал все это миллион раз раньше. Братья чертовски обижены за Александра, это очевидно. Август поднимает свой почти пустой бокал. — Тост за Александра, который успешно изменил свой имидж. — Он хихикает, как будто ему рассказали шутку, но никто за столом, похоже, не в курсе. Я поднимаю свой бокал, но Александр не отрывает взгляд от тарелки. Мне бы хотелось сидеть рядом с ним, а не напротив, чтобы положить руку ему на бедро и успокоить. Не то чтобы я знала, почему его нужно успокаивать. — Из одной крайности в другую, да, мальчик? — Август допивает остатки вина. Я опускаю стакан, не выпивая, потому что от того, как он назвал Александра «мальчиком», у меня волосы встали дыбом. Руки Александра сжаты в кулаки по обе стороны тарелки, а голова втянута в плечи. Его щеки покраснели, а мышцы выглядят достаточно напряженными, чтобы сломаться. — Август. — Хадсон наклоняется над тарелкой, чтобы поймать взгляд отца. — Достаточно. — Что? — громко говорит Август, игнорируя тонкую просьбу Хадсона. — Что я не так сказал? — Официант наполняет его бокал вином, подливая масла в огонь.