– Нет, нет! Не надо! Она живая. Схватить меня хотела… Уведите меня… Люди добрые, простите! Отпустите. Больше никогда не буду! – Отпустите его, – попросил студент, – Бог с ним. – А ты раньше поклянись, что воровать больше не будешь, – сказал дворник. – Клянусь! – Ну, нет! Не так просто. Чтобы клятва была верная, поцелуй этот самый «шкилет», – смеясь, добавил дворник. Гришка испуганно, широко открыл глаза. – Дяденька… Боюсь… – едва проговорил он и зарыдал. – Ну, нет! Этого я не допущу! – горячо запротестовал студент. – Он и так от испуга чуть не умер. Отпустите его! Он ведь ничего не успел украсть. – В каких видах происходит происшествие? – внезапно раздался вопрос пришедшего полицейского урядника. Через несколько минут трясущегося Гришку повели в становую квартиру. На предварительном следствии и была выяснена вся невесёлая жизнь Гришки в столице. Окружной суд, признав, что Гришка как малолетний действовал без разумения, избавил его от наказания и постановил отослать его к матери на исправление. Успевший отъесться в тюрьме, Гришка равнодушно слушал чтение разных бумаг. Когда он, наконец, понял разъяснения, что он будет отправлен в деревню к матери, он упал на колени, отвесил земной поклон и от души сказал: «Спасибо вам, благодетели!» Искра Божья{15} Лето. В зале заседания Окружного суда подсудимый, обвинявшийся в краже, был только что оправдан. Председатель прочёл резолюцию, которой объявил подсудимого свободным, и ушёл с судьями в совещательную комнату. Старшина присяжных заседателей с двумя-тремя из них подошёл к подсудимому, передал ему через судебного пристава небольшую сумму денег и сказал несколько слов наставления. Подсудимый, молодой парень с бегающими плутоватыми глазами, кланялся, благодарил и клялся, что никогда больше красть не будет. – Помилуйте! Да чтобы я опять воровать?! Ни за что! Провалиться на этом месте! Умру с голода, а воровать не стану! На этот раз и сам не знаю, как это случилось. Должно быть, от голода… Благодарим покорно! – Смотри! Ещё раз попадёшься, не оправдаем. Вот защитника благодари. Ему обязан оправданием. Молодой элегантный присяжный поверенный любезно улыбнулся, поклонился и, в свою очередь, вынув депозитку, передал её оправданному. К защитнику подошло несколько помощников присяжных поверенных и кое-кто из публики и с жаром стали поздравлять его за удачную защиту, за горячую, полную чувства речь. Защитник скромно улыбался и пожимал всем руки. Публика стала расходиться. Защитник направился в другое отделение Окружного суда. Навстречу ему шёл его помощник. – Ах, как жалко, Николай Петрович, что я не слышал вас. По такому пустому делу и, говорят, была блестящая защита. Обыкновенная кража, подсудимый – рецидивист, защита, назначенная судом, а не по соглашению, и тем не менее замечательная речь. Должно быть, очень хорошо говорили, если этот воришка оправдан. – Я и сам не ждал оправдания. А вот что я вам предлагаю. Теперь я должен пойти в гражданское отделение, и там меня продержат часа два-три. Приезжайте на вокзал к пятичасовому поезду, и мы поедем ко мне на дачу. Дорогой я передам вам мои впечатления по делу, по которому присяжные заседатели так неожиданно подарили мне оправдание. На даче пообедаем. Кстати, жена справлялась, почему вы у нас давно не были? После обеда займёмся с вами новым делом. Вечером можем совершить какую-нибудь дачную прогулку. – С удовольствием. – Итак, до свиданья. Встретившись на вокзале и усевшись в вагон, Николай Петрович сейчас же начал передавать своему помощнику перипетии дела. – Вся защита моя, между прочим, – говорил Николай Петрович, – сводилась не к оправданию, на что я не рассчитывал, а к тому, чтобы подсудимому было дано снисхождение. Нужно играть на психологии. Улик было немного, но самое главное было то, что подсудимый Ферапонтов уже два раза отбыл наказание за кражи. Я и ударил на этот пункт. Основное положение было то, что у каждого человека, как бы он не погряз в пороке, есть искра Божья. Деталь, что нельзя признавать человека виновным, потому что он раньше крал. Прежняя судимость, на которую особенно напирал прокурор, должна быть забыта. Ну, и оправдали. Конечно, по такому пустому делу не стоило копья ломать, но я увлёкся. Вообще, я твёрдо убеждён, что у всякого, даже закоренелого преступника есть искра Божья. Станция, на которую они ехали, была вблизи Петербурга. В разговоре время пролетело незаметно. Они подъехали к станции. Николай Петрович соскочил на платформу. За ним последовал помощник. Недалеко от них прошёл какой-то субъект в пальто и котелке с узлом в руках, направляясь в III-й класс. – Вот удивительная случайность, – сказал Николай Петрович, указывая на него своему спутнику, – пальто и котелок две капли как мои. Издали этого господина можно было бы признать за меня. В это время показалась быстро идущая к ним навстречу Любовь Михайловна, жена Николая Петровича. Заметно было, что она чем-то сильно расстроена. – Что с тобой, Люба? Что случилось? – спросил Николай Петрович, заметив испуганное лицо жены. – Коля, нас обокрали! Я ушла гулять, и в это время кто-то забрался к нам в комнаты через незапертое окно. Украли много вещей и, между прочим, моё любимое кольцо с бриллиантом, которое ты мне подарил в день нашей свадьбы. Украли и пальто твоё, и шляпу… – Пальто?! – вскрикнул Николай Петрович. – Значит, это в моём пальто только что прошёл мимо нас вор. Николай Петрович бросился бежать к вагонам. Человек с узлом в руках спорил с кондуктором, который не впускал его в вагон без билета. – Держи его! Это вор! – закричал Николай Петрович. Отшвырнув далеко от себя узел, вор пробежал мимо вагонов, соскочил с платформы и направился к лесу. За ним погналась целая толпа с криками: «Держи вора»! Немного ему пришлось пробежать. Погода была хорошая, гуляющих было много. К нему бросились навстречу и задержали. Он был приведён на станцию и передан в руки жандарма, который повёл его для составления протокола в дежурную комнату. Пошёл туда и Николай Петрович с женой. – Ферапонтов?! Это ты! Вот не ожидал! – вскрикнул Николай Петрович, взглянув на задержанного. – Я же тебя ещё только сегодня утром защищал! Только благодаря моей речи тебя оправдали! И ты в благодарность за это меня же обокрал! Не ожидал я этого от тебя. – Простите, господин защитник! Ей-богу не знал, что это ваша дача. На соседнюю пошёл бы. Простите! Отпустите! Никогда больше не буду! – Ну нет, брат, довольно! В суде тоже клялся. Ещё и денег ему дали! Составляйте протокол. Он сознаётся. – Я сознаюсь? Никогда! Я сегодня судился по делу, по которому был действительно виноват. Это точно. А вы посоветовали не сознаваться. Меня поэтому и оправдали. А теперь я не могу сознаться, потому что я совсем не виновен, не крал… – А узел с похищенными вещами? – Узел этот дал мне подержать незнакомый господин. «Подержи, – говорит, – пока я схожу билет купить». Я и ждал его. Теперь уж он, верно, уехал с поездом. – А пальто? Котелок? – В этом я виноват перед тем господином. Он велел только подержать до его прихода, а я без его позволения надел. Неспособно было вместе с узлом держать. – Бог с ним! Прости его, Коля! – вмешалась Любовь Михайловна. – Пусть только он отдаёт кольцо. Все вещи я просмотрела и вижу, что всё налицо. Кольца только нет. Николай Петрович подошёл ближе к Ферапонтову. – Послушай, Ферапонтов! Помнишь ли ты, что я сегодня говорил? – Даже и очень. – Неужели же в тебе нет той искры Божьей, о которой я говорил?! Отдай кольцо. Это её любимое кольцо. Глаза у вора хитро заблистали. – Любимое? Я не брал. – Послушайте, отдайте кольцо! – просила Любовь Михайловна. – Я вам денег дам. – Ничего не знаю. Не воровал и кольца не брал. Обыщите! Обыскали и кольца не нашли. Прошла неделя, а Любовь Михайловна всё не могла успокоиться. Ей очень хотелось возвратить себе кольцо. Муж предложил ей купить новое, лучше, но она отказалась. Ей нужно было именно то, которое украли, то, с которым были связаны воспоминания о счастливых первых днях супружеской жизни. Ей казалось, что с потерей кольца она потеряет и счастье. Исполнить просьбу её повидаться с Ферапонтовым и ещё раз попросить его возвратить кольцо муж решительно отказался. – Не только видеть его, а имени его я равнодушно слышать не могу! – горячился Николай Петрович. – Надоели мне с ним! Каждый день и по несколько раз в день у меня спрашивают, правда ли, что меня обокрал тот самый, которого я защищал. Острят, смеются… Не напоминай мне, пожалуйста, о нём. Пощади же меня хоть ты! Любовь Михайловна решилась действовать помимо мужа. Она по секрету от него написала в тюрьму Ферапонтову, обещая прислать двадцать пять рублей, если кольцо будет возвращено. Через несколько дней она получила ответ. Ферапонтов писал, что он невиновен в краже и сидит в тюрьме безвинно и без копейки денег. Если она исполнит своё обещание и пришлёт двадцать пять рублей, он уверен, что она найдёт своё кольцо, потому что один арестант обещал сказать ему, где оно спрятано. Любовь Михайловна тотчас же послала в контору тюрьмы на имя Ферапонтова двадцать пять рублей. В здании Окружного суда в комнаты присяжных поверенных Николаю Петровичу было подано письмо. Он распечатал его и стал читать. После первых строк Николай Петрович нахмурился и хотел было разорвать письмо, но когда дочитал до конца, лицо его просветлело. Письмо было от Ферапонтова. Он благодарил Николая Петровича за прежнюю защиту, сожалел, что Николай Петрович как потерпевший не может опять защищать его и просил рекомендовать ему защитника. В конце письма Ферапонтов советовал осмотреть железный лист на подоконнике в дежурной комнате на станции, потому что, когда его вели мимо окна, ему показалось, что под листом лежит кольцо. – Господа! – громко сказал Николай Петрович, высоко поднимая письмо. – Вот полное подтверждение моих слов, что у каждого преступника есть искра Божия! Аркадий Францевич Кошко. Воспоминания русского Шерлока Холмса Сашка-студент{16} Поимка этого ловкого вора относится к рижскому периоду моей деятельности.