– Ну ладно, я, в таком случае, заходить не буду, да и рано ещё для гостей. – Слушай, а что там конкретно произошло? – Где? – Да в Миррор. – Да пока ещё не установили. И, сдается мне, официальная версия будет очень сильно отличаться от реальной. Ну, хорошего тебе дня. – И тебе, Йорген… И тебе… Один мужчина ушел. А второй зашел в пристройку. Мужчина открыл прицеп и стал загружать в него большие ящики, в которых лежали странные деревянные вещи, очевидно, ручной работы. Он загрузил одиннадцать ящиков и уже хотел взяться за двенадцатый, когда где-то на улице женский голос окликнул его по имени. Мужчина вышел из пристройки и зашагал в направлении дома. Это был мой шанс. Резко вынырнув из своего укрытия, я подбежала к прицепу, запрыгнула в него и, подвинув правую стену из трех ящиков, втиснулась между ними и задней стеной прицепа… Мужчина вернулся уже через минуту. Загрузив в прицеп двенадцатый и, судя по удару, самый тяжелый ящик, он закрыл прицеп, говоря себе под нос явно довольные слова: “Какая же ты хорошая”. Он ничего не заметил… Через несколько секунд машина завелась, тронулась с места и поехала сначала по кочкам, потом, очевидно, по ровной дороге, но уже спустя три минуты неожиданно остановилась. Выглянув в тонкий разрез матерчатой обивки прицепа, я увидела табличку с двумя непонятными и одним понятным словом: “КПП. Блокпост. Досмотр”. Глава 17 – А ты не в курсе? – Ты ведь знаешь, что до этой клоновской богадельни от моего дома больше десяти километров, – голоса звучали прямо у меня за спиной. – Ночью же произошло, мы спали, хотя Сельма и говорит, что посреди ночи проснулась от шума. Говорит, что было ощущение, словно бахнуло что-то вроде фейерверка, но в окно она не выглядывала. – Если бы выглянула, увидела бы незабываемое зрелище: огненный столб возвышался до самого неба. Такая картина была, что даже здесь видно было. У новенького от ужаса зубы свело. Теперь наверняка останемся без работы, ведь охранять то, как выразились пожарные, ничего не осталось: только пепел да обугленный камень, – не успел хриплый мужской голос договорить эти слова, как прицеп открыли! От паники я вся сжалась, будто снова оказалась в ящике, утыканном гвоздями… – Говорят, там все стекла расплавились. Не будет здесь больше блокпоста, помяни моё слово. Уже завтра снесут. – Да брось, наверняка вас оставят, нужно ведь как-то сдерживать прессу. – Да уж, кто ж вашу семью убережет от этих назойливых мух, если не мы с новеньким. Нет, конечно может ещё какое-то время нас и подержат на этой мили, а потом точно ликвидируют, если только восстановить сгоревшее не захотят… Что, Карл, всё строгаешь? – Хочешь прикупить себе чего-нибудь из этого добра? – они начали двигать ящики! От нахлынувшего ужаса я зажмурилась до боли в глазах… – У меня за десять лет службы здесь уже весь дом обставлен твоим добром, дружище, – ящики перестали двигаться! – Попридержи себе, да и продай повыгоднее в городе. Езжай уж, а то вон, слышишь, мигалки. – Полиция, что ли? – Не первая колонна. Скоро будут здесь. Давай езжай, пока еще не обратили внимание на твою скромную персону. – Ну, если остановят, так мне нечего скрывать. Прицеп захлопнулся. Водитель неспешным шагом вернулся за руль. Шаги второго мужчины остановились где-то сбоку от меня. Секунды потекли страшно медленно, но вот машина снова завелась и снова тронулась с места… Мигалки звучали всё ближе и ближе, и уже совсем впритык… Их было много. Так много, что от их звучания мне начало резать уши, но я не стала прикрывать их ладонями, чтобы не признавать своего испуга. Я думала, что эти мигалки не пропустят, остановят, вытрясут меня наружу, будут допрашивать, потом по-настоящему пытать – с гвоздями! – после чего обязательно разберут моё тело на кусочки, которые раскладут по морозильным камерам… Но ни один из моих страхов на сей раз не свершился. Всё прошло по-другому. Мы ехали больше получаса. Я выглядывала через щель обшивки прицепа и видела только асфальт, и пустырь: ни одного дома, ни одного человека, ни одной машины, только трава, возвышенности, впадины, странные знаки на металлических столбах… Значит Баркер не врал и не преувеличивал, когда говорил, что Миррор располагается вдали от цивилизации… Располагался. Погода продолжала ухудшаться, снаружи всё больше темнело, из-за скорости в прицепе сильно похолодало. Прижавшись спиной к стене, я спрятала руки в длинных рукавах кофты, а затем засунула их под мышки. Примерно спустя пять минут после этого, мы вдруг начали по чуть-чуть останавливаться и вскоре совсем остановились. Я сразу же услышала человеческие голоса и приникла глазами к щели в матерчатом каркасе прицепа: мимо машины проходила молодая девушка с ребёнком, который, судя по его возрасту, не мог быть её собственным. – Матильда, подожди же, у меня развязался шнурок! – Из-за тебя мы опоздаем на автобус! Если бы ты раньше проснулся, а не играл до полуночи в приставку… От слова “автобус” меня запоздало закоротило. Машина снова тронулась с места, девушка с мальчиком исчезли из вида, я мгновенно вскочила на ноги и, поспешно переступая через ящики, направилась в хвост прицепа. Отстегнув край материи, я уже представляла, как буду выпрыгивать на ходу, и надеялась, что мне повезет не переломать себе костей, как вдруг машина снова начала тормозить. Дождавшись полной остановки, я поспешно спрыгнула на асфальт и машинально пробежала двадцать метров вперед. Резко остановившись, я обернулась и увидела, как водитель уже стоит у прицепа и с недоуменным видом осматривает приоткрытую материю. Заметив, что он начинает поворачиваться, я резко отвернулась и сразу же увидела, как девушка с мальчиком переходят дорогу по направлению к большому зелёному зданию, на крыше которого большими красными буквами было начертано заветное слово “АВТОСТАНЦИЯ”. Сразу после этого мой взгляд выхватил ещё больше деталей. Вокруг меня развернулось нечто невообразимое: много одноэтажных домиков, огоньки, знаки, гирлянды, слова, цифры – все краски покрыты серостью, рожденной пришедшими с севера тучами. Рассматривать всё это диво было некогда: мальчик с девушкой скрылись в здании, а я слышала, как девушка отчётливо сказала раздраженным тоном о том, что они опаздывают на автобус… Автобус. На него можно опоздать? Нужно успеть! Девушки с мальчиком нигде не было. Но зато были автобусы: целых два! Стояли припаркованными к зданию. Такие большие, что даже не верилось… Засунув руки в карманы кофты, я начала разглядывать эти интересные машины – как они, такие большие, не опрокидываются? А вдруг сейчас возьмут и уедут? Мне нужно уехать с ними, чтобы оказаться как можно дальше от Миррор или, вернее, от того, что от него осталось. Я снова начала осматриваться по сторонам в поисках девушки с мальчиком, и вдруг мой взгляд зацепился за молодого мужчину. Он вёл на поводке настоящую собаку! Его образ как будто с фотографии глянцевого журнала сошёл, только мужчина был не красавцем, а самым обыкновенным и в придачу заметно невыспавшимся оригиналом. Мужчина подошел к странному окну, выпускающему из стены тусклый голубоватый свет. Я стала наблюдать. Он что-то положил в выемку под окном. В ответ ему выдали какую-то бумажку. Приняв её, он направился в сторону автобуса, и в этот момент меня словно громом поразило: над окошком мерцали белым светом буквы, сложенные в слово “касса”. В голове зазвучало эхо воспоминаний: “– А где оригиналы берут эти билеты? – Я же сказал, покупают за деньги. В специальных кассах”. Это ведь касса?! По крайней мере, именно это слово настораживающе-неуверенно мерцает над этим окном. Значит, это так… Нужно пробовать, иначе не узнаю. Глава 18 Под звук накрапывающего дождя я достала из рюкзака все деньги Баркера, что у меня были, искренне надеясь на то, что их хватит на билет, но ещё больше надеясь на то, что передо мной именно та самая касса, которая мне нужна – с билетами на эти большие машины, называемые автобусами. Натянув кепку на лоб и сдвинув брови, я наигранно уверенным шагом подошла к тускло освещенному окошку и сразу же опешила от странной картины: по ту сторону окна сидела женщина, несомненно оригинал, а её коротко подстриженные волосы… Они были такими ярко-красными, что в солнечную погоду от такого цвета могло бы резать глаза! Таких волос в Миррор ни у кого не было: ни у клонов, ни у оригиналов. Это зрелище настолько поразило меня, что я даже не поняла того, что разглядывая прическу незнакомки, замерла с приоткрывшимся от удивления ртом. Мне повезло, что распространительница билетов на автобусы оказалась сонной, в противном случае она бы обратила внимание на мой растерянный взгляд. – Куда желаете уехать? – тяжело вздохнув через подавленный зевок, совсем незаинтересованным тоном задала неожиданный вопрос женщина, явно обращаясь ко мне. От ещё большей растерянности я забегала взглядом по окну и вдруг выхватила на его правой стороне приклеенную карту. – А куда можно? – наконец отозвалась неожиданным ответом-вопросом я. – Как куда? Да хоть в Норвегию или в Финляндию. Я читала книги по географии и хорошо знала названия, и расположение практически всех стран мира. – Нет, в Норвегию и в Финляндию мне не нужно, – вспомнив слова наставника Баркера, касающиеся паспорта, я непроизвольно нахмурилась. – А куда тебе нужно-то? – Я окончательно растерялась. Не дожидаясь от меня внятного ответа, женщина решила продолжать говорить: – Из ближайшего есть билеты на автобусы до Йокмокк и Лулео. Мой взгляд впился в большую красную точку на карте. Кажется, я только что узнала, куда именно мне хочется – в эту точку. – А в Стокгольм можно? – Конечно можно. Но единственный автобус до Стокгольма будет только через четыре часа, плюс одиннадцать с половиной часов придётся провести в пути. – Отлично, давайте Стокгольм. – Уверена? Быстрее будет добраться до столицы на скоростном поезде – всего за четыре часа. Старт с железнодорожного вокзала как раз через два часа. Ты местная? Знаешь, где находится местная железнодорожная станция? Мой пульс начал учащаться: – Нет-нет… – Не местная?