Глава 31 У Брэма нашлось большое зеркало, встроенное в его спальный шкаф таким образом, что оно открывалось при определённом нажатии кнопок. Стоя спиной к зеркалу, я поражалась результату: прошли всего лишь сутки с момента, как мы впервые обработали мою спину – за вчерашний день мы мазали её целых пять раз, – а синяки уже заметно начали рассасываться. – Что за чудо? – не скрыла своего удивления я. – Знаешь, в честь чего этот чудотворный гель называется гелем Берга? – в ответ я лишь отрицательно покачала головой и опустила рубашку. – Гель назван в честь своего изобретателя Нильса Берга. Молодой парень из деревенской семьи, в прошлом году открывший формулу, на основе которой изобрел гель, способный в считанные дни рассасывать гематомы и затягивать лёгкие царапины. Стоило ему запатентовать формулу и продвинуть её в крупном фармацевтическом агентстве, как за полгода заработал свой первый миллион долларов. От знакомого слова мне могло бы резануть душу, если бы она у меня была, но так как её у меня не было, мне, очевидно, резануло только уши. Воспоминания бесконтрольно всплыли на поверхность сознания: “– Это деньги. В обмен на них можно получить еду, крышу над головой, треклятые билеты, про которые ты мне все уши прожужжала и которых в округе Миррор ты не сыщешь даже с миллионом долларов. – Что такое миллион долларов? – То, что тебе не светит, только если не распродашь на ярмарке тщеславия все свои органы и заодно органы своего дружка 11112”. – Миллион долларов – это очень много, да? – Думаю, на миллион долларов я смог бы прожить всю отмеренную мне жизнь ни дня не задумываясь о заработке. Однако не забывай, что смысл богатства не в обладании им, а изначально в умении его заработать, а после в умении им распорядиться. Во входную дверь вдруг постучали. Я сразу же решила, что это Рита вновь принесла молоко, но снаружи послышался совсем незнакомый мужской голос: – Брэм, ты здесь?! Найдется пару минут, чтобы переговорить с Вилиамом Улофссоном?! – Ещё один твой друг? – Вроде того. Бывший одноклассник, нынешний коп. – Коп – это?.. – Коп – это друг, но такой, с которым дружится только на расстоянии вытянутой руки. – В смысле – он тебе не нравится? – Нет. Хороший мужик. Просто коп. Оставайся в этой комнате, не выходи и не шуми, ясно? Ощутив напряжение собеседника, я согласно кивнула головой. Стоило Брэму выйти из комнаты, как я сразу же села на край кровати и замерла. Дверь осталась чуть-чуть прикрытой, так что я надеялась услышать их разговор – если кто-то из видевших меня оригиналов догадался о том, что я клон, возможно, мне придется поспешно сбежать через окно, при этом оставив все свои вещи. – Вилиам, проходи. – Привет, Брэм, – было слышно, как тяжелые шаги гостя остановились на самом входе, как раз напротив коридора, через пространство которого я прислушивалась к происходящему. – Что-то произошло? – Да даже не знаю, как тебе сказать. Ты ведь знаешь, что сейчас в нашей стране бум с нелегальными мигрантами. В общем, один из твоих соседей – скажем, Сванте Стрёмберг, – доложил, будто к тебе прибилась нелегалка. Обо мне! Всё-таки кто-то из оригиналов раскусил меня… – Что-что? Ко мне “прибилась” нелегалка? – в голосе Брэма зазвучали смеющиеся нотки. – Да ещё и по информации этого допотопного мизантропа Стрёмберга? – Да, смешно, – усмехнулся в ответ незнакомец, но по его тону было ясно, что он просто так не уйдёт. – Можешь передать Сванте, что ко мне никто не способен прибиться, – а вот теперь голос Брэма зазвучал угрожающе. – А та девушка, которую он так нелестно обозвал нелегалкой и за что он ещё лично перед нами извинится, моя кузина, приехавшая погостить в столицу к старшему брату. – А документов у твоей кузины не найдётся? – Вилиам, ты издеваешься? Кто сейчас передвигается внутри страны с паспортом за пазухой? Держу пари, даже твоя бабушка так не делает. Хочешь съездить в столицу к родственнику – просто берешь и едешь. Или у нас уже внутри страны ввели паспортный контроль? – Брэм, не заводись, прости, ладно? Просто профессиональная привычка вырвалась наружу. Мы ведь друзья, ты знаешь. Я тебе ещё с третьего класса должен за выбитый зуб Отиса Хедлунда, а в восьмом случился инцидент с Берит Эк… – До сих пор помню, как пригласил её идти на весенний бал с тобой. – Да, я слегка промахнулся, – голос гостя заулыбался. – Нужно было сразу Йессику приглашать. – Зато теперь Йессика твоя жена, так что, кажется, всё же не промахнулся. – У нас уже двое детей – точно не промахнулся. Они засмеялись. – Ладно, мне пора. Пойду встряхну старину Стрёмберга, чтобы впредь поменьше жаловался на соседей: не поверишь, но за прошедший месяц ты третий его сосед, который ему не угодил. – Мне бы скорее не поверилось, если бы я был единственным в этом месяце. А что с другими-то не так? – Жалоба на шумную вечеринку на яхте Рут Каспер – три пожилые дамы выпили бутылку шампанского на троих и слишком громко смеялись; и жалоба на Леви Ахмеда за забытые им на мосте сети. – И как ты до сих пор не уволился? – Да мне нравится разгребать подобную чушь. – В психологи тебе нужно было заделаться, Вилиам, а не в полицейские идти. – Ха-ха! Ну ладно, друг, хорошего тебе дня! – И тебе, дружище, и тебе. Дверь захлопнулась. Тяжелые шаги пошли по коридору. Спустя несколько секунд Брэм приоткрыл дверь спальни и, встретившись со мной взглядом, не стал переступать порог. – Сходи достань из своей сумки удостоверение личности и покажи его мне. Хоть что-то: паспорт, водительские права, страховка, любой другой документ – всё равно. Я нервно сглотнула и неосознанно сжала ладони, лежащие на коленях, в кулаки: – Я иностранка. В ответ он гулко выдохнул: – Эту легенду для тебя придумал я, взамен изначальной, в которой ты была бродяжкой. Помнишь? – Ты не придумал, а просто угадал… – я осеклась. И сразу же закусила губу. Мой тон прозвучал совсем неубедительно. Нужно говорить увереннее! – Особенно у иностранки, пребывающей внутри чужой страны, должны быть на руках соответствующие документы. – У меня нет документов, – решила таранить правдой я, и на сей раз мой тон звучал твёрдо. – Почему нет? – Потеряла. – Хм… Ты одна из нашумевших нелегальных мигрантов? – Я не знаю, кто такие “нелегальные мигранты”, – решила продолжать вдавливать педаль правды до упора я. – Фактически, нелегальный мигрант – это человек, который попал на территорию чужой страны без исполнения установленных правил для пересечения границы чужого государства. – Получается, что я не нелегальная мигрантка. Я точно из Швеции. Значит, у меня не будет проблем с тем полицейским, который только что приходил? – Я ведь сказал ему, что ты моя кузина, а он мой друг, так что не думаю, что проблемы могут возникнуть. Но только с ним. Сейчас в городе помимо добряка Вилиама Улофссона полно менее добродушно настроенных и более придирчивых полицейских. Поэтому запомни: для полиции ты не иностранка и тем более не бродяжка, а именно шведка. Запомнила? – в ответ я только утвердительно кивнула головой. – Хорошо. А теперь ответь: у меня из-за тебя проблем не возникнет? – Надеюсь. – Но не обещаешь. – Нет. – Замечательно. Обожаю непредсказуемость. Развернувшись, он отправился в другую комнату, а я ещё несколько секунд пыталась понять, серьёзны ли его последние слова или он так сыронизировал, но по итогу я так и не разобралась со значением интонации его последних слов. В три часа мы начали собираться в бар – накануне Рита передала нам приглашение на поздний обед от Бабирай Зумы. Я оделась в новые джинсы, футболку и рубашку – Брэм объяснил, что бессменное ношение одной и той же одежды может привлекать внимание оригиналов, – и теперь наблюдала за тем, как Брэм, сначала надев на себя уже известную мне синюю рубашку, снял её и начал надевать зелёную. – Но синяя рубашка понравилась Рите, – заметила я. – Она сказала, что при виде тебя в ней, у неё бабочки в животе оживают.