В моём понимании доброта – особенная суперсила. Благодаря ей я не сделала того, на что меня толкал страх. Ненависть – это месть труса за испытанный им страх. Я постараюсь впредь не быть трусливой. Постараюсь никогда не опускаться до ненависти, даже по отношению к самым худшим людям. Они сами с пугающим успехом справляются с тем, чтобы ненавидеть себя так сильно, так ужасно… – Хм… – Бабирай обдала меня оценивающим взглядом. – Знаешь, мой Илайя уже не первый год сохнет по Рите, а та, в свою очередь, сохнет по Брэму, но вчера я, вроде как, видела, будто Илайся с Ритой обнимались, или мне это только показалось… – в этот момент я перевела взгляд на собеседницу. Она явно к чему-то клонила, но я не понимала, к чему же. Она же продолжила говорить: – Рита – хорошая девушка. Хотела бы я себе именно такую невестку… Брэм же мне как второй сын, я желаю ему исключительного счастья… А ты, получается, с Брэмом? – Мы просто знакомые… Мне вдруг стало нестерпимо досадно от собственных грустных мыслей: “Даже не друзья… Просто я “прибилась к его яхте, словно водоросль”. Мне надоело находиться под этим прицельным взглядом, пытающимся, но не способным пробить меня насквозь. Под предлогом желания справить нужду, я отправилась в уборную комнату, в которой провела пять минут, стоя напротив зеркала и смотря в свои глаза. “Ну вот же”, – мысленно говорила я самой себе, заглядывая в самую глубину своих тёмных зрачков. – “Вот же душа. Я вижу её. Я чувствую её. Но как же… Как же они говорят, что её у меня нет, если она… Есть”. Брэм Норд Мне позвонил Илайя. Додумался только после того, как дошел до своей съемной квартиры и принял от Риты лёд из морозильника. Меньше чем через десять минут после его звонка я ворвался в пустой бар. Бабирай с невозмутимым лицом стояла за барной стойкой и протирала пивные бокалы. – Где она?! – А я смотрю, слухи быстро разлетаются. – С ней всё в порядке?! – Да не несись ты так, буйвол! Последние гнилые доски на этом пароме переломаешь и потопишь мой бизнес к илу! Всё в порядке с твоей девчонкой. – Что случилось? – услышав о том, что с ней всё в порядке, я занял барный стул и тяжело выдохнул, но это не помогло снять напряжение. – Хочешь знать, что случилось? Вот, смотри, – с этими словами она протянула мне планшет с включенной записью с камер видеонаблюдения. От увиденного я застыл с широко округлившимися глазами. То, что творила Ариадна… Вернее, как она творила… – Вот-вот, у меня примерно такое же выражение лица было, а я видела это собственными глазами, – Бабирай забрала из моих рук планшет и при мне удалила видео. – С глаз долой и с сердца вон. Вдруг пострадавшие заявят в полицию? Скажу, что камеры не работали. Ну, что скажешь? – Я не… – я замолчал. Бабирай, встряхнув полотенцем, уперлась одной ладонью в бок и снова тяжело вздохнула: – Девчонка дерется так, будто имеет не просто тренировочный, а реальный боевой опыт. Мой Илайя так не дерется, из максимума может только стулом приложить, а она использовала серьёзные приёмы. Ты ведь, как никто другой, знаешь, что я в боевой технике разбираюсь, – голос моей старой подруги стал чуть ниже, что должно было мне напомнить, с кем именно я имею дело. – Да, я знаю, кем ты была в прошлом. – Это не прошлое. Это часть меня настоящей. И вот что тебе скажет та Баби, которая понимает в бою больше, чем ты себе можешь представить: у девчонки с самого начала были сбиты костяшки пальцев. Когда ты её только привёл сюда, у неё была рассечена и губа. Сорвалась же она из-за банальщины – из-за очередного хмельного горлопанства зачуханного пьянчуги о том проклятом Миррор. Я так и не поняла, в чём тут дело, но, знаешь что: будь-ка ты осторожнее с этой девочкой. Берегись. – Ты предлагаешь мне поберечь её или мне поберечься её? Бабирай замерла, сверля меня своими большими глазами, а потом вдруг выдала: – Возможны оба варианта. Глава 45 Ариадна Мы молча вернулись на яхту. Брэм, кажется, хотел со мной поговорить, но я была расстроена, так что диалог не получился. Вернувшись, я сразу же отправилась в душ, желая смыть с себя тяжелый день. Месть – это точно не моё. Хотя бы с этим разобралась. Хотя бы от этого стало легче так, словно избавилась от угнетающего груза. Проведя целых десять минут под потоками тёплой воды, я хорошенько протерлась и кое-как высушила волосы слабым потоком фена, после чего забросила грязную одежду в стиральную машину, плотно обмоталась полотенцем и привычно прошла в спальню. Открыв шкаф, я на секунду замерла от приятного и уже знакомого ощущения: мне выделили целую полку под мою одежду! Моя одежда, моя полка – не общее, не ничьё, а моё, как уголок, в который можно забиться и спрятаться, но не для того, чтобы потеряться, а для того, чтобы найтись… Наверное, что-то подобное испытывают люди, когда с улыбками на лицах говорят о своих домах. Безопасность… Я взялась за свою заботливо сложенную футболку и в следующую секунду подпрыгнула от испуга: входная дверь в комнату захлопнулась с оглушающим хлопком! Подбежав к двери, я схватилась за ручку, но она не открывалась… Она была заперта! Я огляделась – всё в комнате было заперто, от дверей до занавешенных окон… На меня мгновенно напала ужасная, неконтролируемая паника. Я врезалась плечом в дверь: – Брэм! – выкрикнув это имя, я вдруг заметила, что как будто начала задыхаться. – Прости! Что?.. Он просит прощение?.. За что?.. Что он делает?.. Он хочет что-то со мной сделать?.. Он узнал кто я и решил… Решил… Морозильная камера… Гвозди… Шкаф… – Брэм… Нет… Брэм… Открой! – попятившись назад от двери, я стала задыхаться ещё сильнее. Мне бы одеваться, мне бы выбивать окна, а я… Я… Задыхаюсь! Я снова заперта! Отовсюду торчат гвозди… – Я открыл окно, чтобы проветрить, – его голос стал приближаться, – вот дверь и хлопнула от сквозняка, – ручка двери задергалась, но не открылась. – Ариадна, ты заперлась? – Дверь!.. Открой!.. Пожалуйста, открой!.. Я уже не говорила… Я просто глотала гласные и выплевывала согласные… Я оцепенела: ни шага, ни вздоха, ни разжатия сжатых до боли кулаков – я даже моргнуть не могла… Ступор… Паника… Ужас… Ручка дёргалась-дёргалась-дёргалась, но дверь не открывалась!.. Гвозди отовсюду вырастали, тянулись к моей коже, чтобы проколоть её, вонзиться в меня… Тени начали расти… Воздуха почти не осталось… И вдруг… Дверь распахнулась – гвозди сразу же вернулись назад в стены и спрятались в них, тени забились в углы… – Ариадна, – Брэм схватил меня за голые плечи, – что такое? Ты ледяная… Испугалась, что ли? – Заперлась… Она, просто… Закрылась… – Присядь, – он подтолкнул меня к кровати, я села и в эту же секунду вспомнила, как дышать: резко выдохнув, я как будто вернулась из лишенного кислорода вакуума в реальность… – Наверное… Наверное, просто испугалась запертого… Пространства, – я провела ладонью по лицу и остановила её на подбородке, испуганно пытаясь понять, что это было. – Со мной прежде такого не бывало… – Ты просто в прошлом пережила что-то связанное с запертым пространством, верно? – он снял со своего плеча кухонное полотенце, отбросил его на прикроватный стол и сел рядом. Я зажмурилась. Перед глазами сразу же предстала чёрная дверь с торчащими из неё гвоздями… От неожиданного прикосновения к моей руке я непроизвольно вздрогнула. – Эй, не думай об этом, – он заговорил каким-то другим, до сих пор неизвестным мне тоном. – Давай подумай о чём-нибудь хорошем… – О чём? – я действительно не знала о чём. Видимо особенно ярких хороших событий в моей жизни до сих пор не случалось, зато ярких плохих в моём арсенале памяти определённо точно находилось предостаточно: шрамы, травмы, взрывы – все сразу же начали вспыхивать в моих тягостных воспоминаниях. – Чего бы ты хотела? – Я не знаю… – Ну, давай, придумай, и мы организуем это. Мечты, как и надежды, должны быть смелыми. – Покатаемся на яхте? Как тогда… С фильмом и вкусным ужином. – Это то, чего ты хочешь? – он улыбнулся, и я наконец посмотрела на него. – Да, это то, чего я хочу. А чего хочешь ты? – он не отвечал. Просто как будто аккуратно смотрел на меня, продолжая удерживать свою руку поверх моей. Молчание затянулось, и я захотела спросить ещё: – Почему ты так добр со мной? Из-за чего? Должна же быть причина. Я действительно не понимала, но он объяснил. Очень доходчиво. – Потому что ты мне очень нравишься, Ариадна. А то, чего я уже не первый день хочу… Он не договорил. Вдруг пригнулся ко мне – не резко и не медленно, так, чтобы я не испугалась, но и чтобы не успела сориентироваться, – и поцеловал меня прямо в губы. Я ответила на его поцелуй спокойно, почти сразу, но стоило ему отстраниться, как спокойствие сменилось беспокойством такой силы, что мне пришлось сделать глубокий вдох. – Забудь про моё первое желание, – поспешно проговорила я, что заставило Брэма замереть в напряжении. – Я хочу ещё поцелуй.