Все дружно выкрикнули: – Да-а! Люцифер расправил крылья и взмыл вверх. Андрей, Аня, Вера Павловна и Козловский, будто невесомые, тоже поднялись в воздух. И полетели. Полетели над парком, над мигающим вечерними огнями городом. Они смеялись, размахивая руками как крыльями. – В Тибет! – кричали они. – В Тибет! Козловский запел красивую арию на итальянском языке. Среди круговерти снежинок материализовалась Жучка, и тоже полетела, звонко тявкая. А снизу на них смотрел огромный таракан в чёрных очках и белом плаще. Он махал им вслед лапами. Здесь живет Обжорка Агата налила себе крепкого чаю, сделала бутерброд с колбасой и уселась за компьютер. Сегодня у нее был тяжелый день: в больнице, где она работала санитаркой, отключили горячую воду, и пришлось крутиться, как белка в колесе. Сейчас же, после душа, ей хотелось только одного: отыскать на сайте «Киношка» какой-нибудь смешной фильм, развалиться в кресле и забыть про чертову работу. Как показал опыт, комедии этому очень способствуют. Комедии – как единственная отдушина. Комедии – как панацея от тоски, даже если смотришь один и тот же фильм в сотый раз и заставляешь себя смеяться над пошлыми шутками Адама Сандлера и опостылевшими гримасами Джима Керри. Комедии… А что еще остается, когда в реальной жизни только одиночество и серость? Ей тридцать, она некрасива, у нее поганая работа. Единственный ухажер пять лет назад скрылся, украв все сбережения. Единственная подруга – погибла в автокатастрофе, когда ехала к ней, Агате, на день рождения. Иногда Агата чувствовала себя старой покрышкой на обочине дороги – никому не нужной, присыпанной пылью тоски. Каждый день беспросветная серость… Хотя нет, были ведь еще комедии по вечерам! Агата зашла в «закладки», и нажала на адрес сайта «Киношка». – А это еще что? – удивилась она. Вместо яркой страницы с рекламой фильмов загрузился… детский рисунок? Внизу экрана тянулась коричневая линия, из которой торчали зеленые деревья, будто нарисованные ребенком. Наверху – улыбающееся желтое солнце и синие крендельки облаков. Справа был нарисован черный домик с одним окошком и печной трубой, а слева – человечек с руками-палочками, ногами-веточками, овальным туловищем и круглой головой. Она рассмотрела рисунок и пожала плечами. – Ну, и что все это значит? Будто в ответ на ее вопрос, над домиком появилась стрелка и кособокая надпись: «Здесь живет Обжорка». Надпись исчезла и появилась новая: «Хочешь, чтобы Обжорка вышел? Нажми на домик». – Игра? – неуверенно предположила Агата. Немного подумав и отхлебнув из кружки чаю, она навела стрелку на домик и нажала на кнопку мышки. Заиграла тревожная органная музыка. На рисунке облака закрыли солнце. Из домика боком вышло странное создание, которое состояло из большой круглой головы с кривой черточкой улыбки, и точками глаз. На создании была высокая шляпа – цилиндр. Руки и ноги походили на сардельки. Появилась надпись: «Это Обжорка». – Я догадалась, – усмехнулась Агата. «А это – ты». Стрелка указала на человечка слева. – Я? Серьезно? Могли бы и красивее нарисовать. «Хочешь покормить Обжорку?» – Ну, допустим. «Нажми на человечка». – Хм… ладно. Не оставлять же его голодным, – шутливо сказала Агата. Она навела стрелку на человечка и нажала на кнопку. Органная музыка стала громче. Обжорка боком, медленно переставляя ножки, двинулся в сторону человечка. И тут Агата почувствовала холод, будто температура в комнате внезапно опустилась ниже ноля. Обжорка, продолжая улыбаться, приблизился к человечку. – Что происходит? – испуганно прошептала Агата. Изо рта вырвалось облачко пара. Переливы органной музыки, казалось, звучали не из колонок, а откуда-то сверху. Из нарисованной тучи выскочил синий зигзаг молнии. Обжорка подошел к человечку. Его улыбающийся рот начал открываться, обнажая ряды треугольных зубов. – Нет! – выдохнула Агата. Ее онемевший от холода палец начал щелкать по кнопке мышки. Обжорка повернулся, накренился, вытянувшись на ножках-сардельках, и сомкнул пасть, проглотив человечка целиком. А Агата провалилась в темноту, в которой продолжал играть орган. – Смотри, еще одна, – услышала она мужской голос. Темнота расползалась, превращаясь в серую дымку. Музыка звучала уже откуда-то издалека. Женский голос: – Хм, молодая. Дымка стала маревом. Агата часто заморгала. Голова кружилась, а сознание пыталось зацепиться за реальность, еще не смея задавать вопросы «что и почему». Зрение восстановилось. Вытаращив глаза, Агата уставилась на пожилого мужчину, который печально поджав губы, смотрел на нее сверху вниз. Его седые волосы торчали в разные стороны, как у Эйнштейна на известной фотографии. Широкие зеленые подтяжки поддерживали широкие серые штаны с аккуратными заплатками на коленках. Рукава красной байховой рубашки – закатаны до локтей. – Что… случилось? – не чувствуя губ, прошептала Агата. – Я упала? – Мы все расскажем, – старик подошел и помог ей подняться. А потом вместе с девушкой лет двадцати, взяв с двух сторон под локти, проводили и усадили на скамейку. Агата ошарашено смотрела по сторонам, не понимая, где находится. Все вокруг было сумрачным, унылым: темные каменные дома с двускатными крышами и ставнями на окнах; кое-где возле стен стояли деревянные бочки и рос колючий кустарник; булыжная мостовая, вдоль которой тянулась низкая кованая ограда – было похоже, что это декорации к фильму о средневековье. – Тебе лучше? – спросила девушка. У нее были прямые черные волосы с челкой, покрашенной в фиолетовый цвет. Узкое лицо с россыпью веснушек на переносице. В нижнюю губу – продето колечко, а на шее – что-то вроде ошейника с заклепками. Кожаная жилетка поверх черной футболки, солдатский ремень и джинсы с нашивками в виде крестов, дополняли ее странный готический образ. – Где я? – посмотрев ей в глаза, спросила Агата. – Что все… – Случился вот какой финтик: тебя проглотил Обжорка, – быстро сказала девушка. – Ну, Василиса, нельзя же вот так?! – возмутился старик. – Да какая разница, Сан Саныч?! – девушка всплеснула руками. – Как ты эту новость не преподнеси, она все равно прозвучит погано! Чего уж ходить вокруг да около? – Эй! – воскликнула Агата. – Что здесь творится? Вы кто вообще такие? Что это за место такое? Издалека доносилась органная музыка, как фон к мрачной окружающей обстановке. Сан Саныч сел на скамейку рядом с Агатой. – Видишь ли, – начал он, – это все трудно понять, но… тебя действительно проглотил Обжорка. Да и нас с Василисой тоже. Здесь уже тридцать шесть человек… – Какой, нахрен, Обжорка?! – Агата начала подозревать, что все это какой-то дурацкий розыгрыш. – Ты играла в ту паршивую игру? – резко спросила Василиса. – Согласилась покормить того круглого нарисованного монстра? Вот и покормила на свою голову. Обжорка тебя сожрал – выдал, понимаешь ли, такой финтик, собака! Мы сейчас внутри него! – она развела руки в стороны и закружилась на месте. – Мы в долбанной сети, в которой Обжорка создал островок своего мира. Нас засосало сюда, как в черную дыру. Этот вонючий интернет-божок нас сюда притащил! Агата тряхнула головой. – Бред какой-то!