О чем вообще шла речь? Он был охранником. Слово «приятный» тут было неприменимо. «Робот-убийца» вернулся с кипой одежды, армейскими ботинками и серым беретом. Я собрала волосы в тугой хвост и насторожилась, ожидая, не последуют ли за ним другие охранники. Но больше никто не появился, и я расслабилась. Он не донес на меня. Эверсон протянул мне сверток: – Пришлось позаимствовать одежду в женской казарме. Я чувствую себя виноватым, завтра кому-то достанется за пропавшие вещи. – Надеюсь, ты взял чистую одежду? – Какая разница? Очень большая – для меня. Но, глянув на его сжатые губы, я решила не продолжать. – Где я могу переодеться? – Здесь. – Здесь? Нет, я так не могу… – Ты не можешь войти в лагерь в своей одежде. Так что или переодевайся, или отправляйся обратно через мост. Похоже, и тут у меня не было выбора. Глаза Круза под прямыми темными бровями смотрели сурово, и мне расхотелось спорить с ним. Придется быстренько переодеться. – Может, хотя бы отвернешься? Он молча перевел взгляд на баскетбольную площадку, как будто мне от этого было легче. Интересно, чего он боялся? Что я дам ему по башке, как только он повернется ко мне спиной? Скрипнув зубами, я сбросила ботинки, расстегнула кнопки топа и тут поняла, что просто не могу переодеваться в чью-то грязную одежду прямо перед этим парнем, в проулке, где в любую минуту кто-то мог пройти мимо. В данную минуту меня совершенно не волновало, что местные охранницы были слишком круты, чтобы нацепить белый топик подруги. – Что ты копаешься? – обернулся Эверсон. Хорошо, что я так и не сняла свой топ. – Ты не мог бы отвернуться? Пожалуйста. Обещаю, что не сбегу. – Если тебе можно верить. – Ты мне не доверяешь? – Не хотелось бы, чтобы ты сделала какую-нибудь глупость. Замечательно. – Поверь мне, я достаточно умна, чтобы понять, что ты тут все знаешь, а я нет. Так что, если бы я решила, скажем, сбежать, ты легко поймал бы меня. – Разумно, – в голосе Эверсона звучала улыбка. – А когда ты меня поймаешь, то я, скорее всего, упаду и в результате буду еще грязнее, да еще и больно будет. Если я способна до этого додуматься, то, может, мне хватит ума не убегать? Он молча повернулся спиной ко мне. Даже такая маленькая победа доставила мне удовольствие. Переодеваться все равно пришлось прямо на улице, но приятно было сознавать, что логический подход все-таки работает. Я недоверчиво понюхала неопреновый топ, решила, что сойдет, и натянула эластичную ткань прямо через голову. У топа был высокий воротник и рукава до локтя, так что мне сразу стало теплее, чем в белом топике Анны. К тому же плечи топа были усилены водонепроницаемыми накладками. Отличная идея. – Готово, – сказала я, натянув ботинки. Бутылочку с антибактериальным гелем и бляху охранника я переложила из кармана джинсов в боковой карман на камуфляжных штанах. – Истерить больше не будешь? – спросил Эверсон, поворачиваясь ко мне. – Я не истерила. Я просто настаивала на своем. Посмотрим, как дальше пойдет, может быть, я еще продемонстрирую тебе, что такое настоящая первоклассная истерика. Я хотела сложить белый топик покомпактнее, но жесткая искусственная кожа не желала скатываться в рулон, и мне никак не удавалось запихнуть его в сумку. – Надеюсь, ты не собираешься последовать по стопам отца? Это не входило в мои намерения, но то, что какой-то охранник мимоходом указывает мне, что контрабандист из меня никудышный, задело. Я сердито глянула на него. – Да я просто спросил. Похоже, он развеселился. Эверсон взял у меня из рук белый топик, подхватил белые сапожки и двинулся прочь. – Эй, – зашипела я вслед, – это не мои вещи, мне надо вернуть их хозяйке. Вместо ответа он вышел из аллейки и кинул их в первый попавшийся мусорный ящик. Я только вздохнула, но решила не вытаскивать вещи обратно. Эверсон, похоже, считал меня конченой дурой и ожидал, что я начну ныть по этому поводу. Я подошла к нему, на ходу убирая волосы под пилотку. – Вот теперь ты сойдешь за охранницу. Еще бы. Да я могла отлично изобразить эту их деревянную осанку и армейский «одеяло-заправлено-по-линейке» вид. Правда, насчет маршировки и отжиманий я не была так уверена… – Сапоги как раз впору, – сказала я, но он только махнул рукой вперед. Ну и ладно, в конце концов, заводить здесь друзей в мои планы не входило. Но все равно, было приятно, что вещи мне подошли. В армейских штанах и сером топе я чувствовала себя куда круче. Искусственная белая кожа чуть ли не светилась в темноте, а теперь я могла скользить среди теней, как настоящий добытчик. Почти как настоящий добытчик. Вместо того чтобы последовать за охранниками, которые уволокли Бангора, Эверсон повел меня по периметру лагеря вдоль высокой сетчатой изгороди. – Не прикасайся к сетке, – предупредил он. – Она под напряжением? – Да. Настроена на двойное действие: дотронешься один раз – получишь шоковый удар. Дотронешься второй раз – сердце остановится. А как же насчет всяких мелких животных, которые пытались прокопать ход под сеткой? Я не стала задавать этот вопрос, подозревая, что ответ мне не понравится. – При таких мерах безопасности зачем здесь столько охраны в это время? – Половина из них – ночные патрули. Большинство «диких» активны ночью, и именно в это время они пытаются пересечь реку. – «Диких»? Ты хочешь сказать… Пронзительный хохочущий крик прервал меня. Эверсон кивком указал на тьму за изгородью: – Как раз один из них. Я вглядывалась в темноту за сеткой, но не могла разглядеть даже реку. – Это зараженное животное? Эверсон наклонил голову, прислушиваясь к крику: – Думаю, это человек. Просто мутация зашла слишком далеко, и он больше не может говорить. Мне стало нехорошо. Мутация. Значит, все те слухи были правдой. – Тот человек, которого ты застрелил… – Не застрелил, а усыпил. – Хорошо, усыпил. Он заражен вирусом «Ferae»? Эверсон кивнул. – И поэтому он сошел с ума? – Что-то в этом роде. Организм Бангора борется с вирусом с помощью высокой температуры, но вирус не поддается, и организм постоянно повышает температуру. Сейчас он в таком состоянии, что вообще ничего не понимает. – А почему глаза у него стали желтыми? – Потому что, даже если Бангор выживет, он все равно генетически искалечен. – Эверсон обернулся ко мне: – Можно сказать, что его генетике пи… Внезапно он насторожился: – Ты слышала это? – Еще один «дикий»? – Нет, – но его голос звучал неуверенно. Прямо перед нами свет прожекторов заливал массивные ворота из металлической сетки и стальных листов, увенчанные вращающимися шипами, которые были обмотаны колючей проволокой. Вдобавок прямо перед воротами торчала будка охраны. Эверсон указал на тьму за воротами: – Мы на мосту.