— Ее там нет, — вставил Чарли с самодовольной улыбкой. Вера думала, что Чарли вообще их не слушал. — Ты о чем? — Мэтти Джонс нет в тюрьме Дарема. — Ну так где же она? — Вера бросила на него испепеляющий взгляд. Все преступницы, отбывающие пожизненный срок в их регионе, отправлялись в тюрьму в Дареме, в сектор повышенной безопасности. И Вера терпеть не могла, когда команда играет с ней в игры. — В больнице, — почти извиняющимся тоном ответил Чарли. — С аппендицитом. Ее привезли на «Скорой» позавчера. Она все еще там. — Значит, куплю по дороге фруктов. Наверняка ее уже можно навещать. На мгновение воцарилась тишина. Вера вдруг осознала, как все устали. Прошел всего один день с начала расследования, а уже набралось слишком много информации. Все было непросто. Нужно поднять им дух, удержать их внимание. Может, час плавания или тренировка в зале пошли бы им на пользу. Она ухмыльнулась, представив себе Чарли на беговой дорожке. — «Уиллоуз». Какие новости оттуда? — спросила она. — Думаю, Листер убили до половины десятого, — ответил Чарли. — Патологоанатом вряд ли скажет настолько точно. — Не важно, — ответил он. — В половине десятого начинается тариф «Эконом» и появляются все эти старички и спортивные мамашки. Половину времени стоят в бассейне и болтают. Большинство стариков слепые, как летучие мыши, — в бассейне ведь без очков, — вот почему никто не понял, что женщина умерла. Но ведь убийца не мог на это рассчитывать. До половины девятого в бассейн приходят работающие люди, быстро плавают и едут в офис. И, по словам Джо, в это время спасатели у бассейна не дежурят. Я поговорил с персоналом. Почти никто из этих ранних пловцов не пользуется парилкой. Слишком спешат. — Звучит логично, — признала Вера. Иногда Чарли нужно было подхваливать, чтобы сохранить мотивацию. — В клубе было несколько мелких краж, — подключился Эшворт, явно стремясь подвести итог. Вера видела, как он мельком взглянул на часы на стене. Жена всегда устраивала ему взбучку, если он не успевал повидаться с детьми до их отхода ко сну. — Может быть мотивом. Если Листер застала вора с поличным. — Кто главный подозреваемый? — Обвиняют Лизу, девушку из неблагополучного района. Но заместитель управляющего считает, что ее просто сделали козлом отпущения. Я ставлю на Дэнни, студента. Кражи начались, когда он устроился туда временным уборщиком, и он заносчивый придурок. Вполне возможно, что он считает, что ему это сойдет с рук. Начальник считает, что он не стал бы рисковать карьерой ради пары побрякушек, но я в этом не уверен. Он проходимец. Вере вдруг ужасно захотелось выпить. Пиво. В кладовой дома еще осталась пара банок «Спеклд Хен». Если Джо Эшворт будет вести себя хорошо, она, может, даже пригласит его угоститься одной. Ее дом был ему по пути. Почти. — Сдается мне, у нас три разные области расследования, — обрывисто сказала она. — Во-первых, личная жизнь Дженни Листер. Нужно отследить ее тайного любовника. Почему она так стремилась сохранить связь в тайне? Если он женат, то, возможно, нам нужно искать ревнивую жену. Во-вторых, дело Элиаса Джонса. Имеет ли оно отношение к нынешнему следствию? И если да, то какое? И, наконец, кражи в «Уиллоуз». Не похоже на мотив, но люди убивают и за меньшее. Она поморщилась от своих слов, но команда, кажется, была довольна, что она подвела итог. Они бы обрадовались чему угодно. Все уже устали от болтовни и просто хотели выбраться отсюда. Ей понадобилось меньше усилий, чтобы убедить Эшворта заехать к ней выпить, чем она ожидала. Возможно, ему хотелось вернуться домой, когда вся суета с приемом ванны и укладыванием спать будет позади, дома будет тихо и он сможет побыть наедине с женой. Джо нравилось считать себя идеальным семьянином, но ведь каждый может позволить себе небольшие заблуждения на свой счет. Вечер был спокойный. Они приехали к дому Веры на закате. Она вышла из машины и вдохнула запах кустов, сырой листвы и коров. Может, Гектор больше ничего ей и не дал, но он оставил ей дом, и она всегда будет ему за это благодарна. Во время расследования и всех разговоров о родителях и детях она ловила себя на мыслях о нем и вдруг подумала, что его было легко сделать козлом отпущения. Она винила его во всех своих бедах, но, возможно, это не вполне справедливо. Может, Гектор и был повинен в большинстве ее неприятностей, но все же не во всех. Она зажгла огонь в заранее подготовленном камине. Не потому, что было холодно, но просто потому, что в остальной комнате был бардак и огонь отвлек бы их внимание. А еще потому, что знала, что Джо любит камин. Ее соседи выменяли половину барашка на яблоневые поленья у одного парня в Скоттиш-Бордерс и поделились с ней древесиной. Как-то вечером она приехала домой и обнаружила на заднем дворе аккуратно сложенные поленья. Иногда они делали подобные добрососедские жесты, и она была им за это благодарна, с радостью терпя редкие празднования солнцестояния, когда десятки чудаковатых людей разбивали лагерь в поле перед ее домом, и закрывала глаза на то, что они покуривают дурь — даже если это происходило в ее доме. Вера не стала зашторивать окна, принесла из кухни пиво, буханку хлеба на доске и кусок сыра. Они сели на два низких кресла, вытянув ноги к огню. Вера подумала, что это высшее счастье, которое ей когда-либо доведется испытать. Эшворт нарушил ее раздумья: — Что вы думаете о связи с Элиасом Джонсом? Это может быть важно или мы зря отвлекаемся? Она на мгновение задумалась, ощутила металлический вкус пива и банки на языке. — Это важно в любом случае, — сказала она. — Даже если это и не было прямым мотивом. Но это дело многое говорит нам о Дженни Листер. — Например? — Она была продуктивной, организованной. Помешанной на контроле. Не любила мешать дом с работой. Принципиальная. Принципы не всегда делают человека популярным. Если она застукала кого-то за чем-то, что она считает неправильным, она не стала бы молчать. — Вы имеете в виду кражи в «Уиллоуз»? Вера задумалась. — Возможно, но это дело кажется слишком мелким. Скорее, что-то происходящее в деревне. Она думала о Веронике Элиот, ее старом доме и образцовой семье. Никто не идеален. Так что же скрывается за этим фасадом? Эшворт посмотрел на часы. — Все в порядке, Джо, — снисходительно сказала она. — Можешь отправляться домой. Дети уже спят. Завтра оторви Холли от дочери и посмотри, сможет ли кто-то из вас выследить тайного любовника Дженни. Это маленькая деревня, кто-нибудь точно в курсе. Кто-нибудь должен был видеть чужую машину или столкнуться с ними в Хексеме. Он встал. Лицо раскраснелось от огня — или, может, ее слова про детей попали в точку. — А что насчет вас? Она не сдвинулась с места. Сам найдет выход. — А я, как и сказала, поеду с визитом в больницу. Глава шестнадцатая Мэтти была в отдельной палате, в углу которой сидела тюремный офицер с грудой глянцевых журналов на коленях и пачкой шоколадных драже «Малтизерс» в руке. «Боже, — подумала Вера, — наверняка девчонка поверить не может в свою удачу. Столько времени провести не в тюрьме!» Офицер была с виду того же возраста, что и пациентка, лежавшая на кровати. У нее были темно-русые волосы и большая грудь, обтянутая белой форменной рубашкой так, что пуговицы едва справлялись. Явно легкая на подъем, из тех, кто любит хорошо погулять по ночам и поваляться дома с горой сомнительного чтива и шоколадок. — Приветик! К тому же дружелюбная. Вера была этому рада. Что бы ни натворила Мэтти, Вере не хотелось увидеть ее в больнице напуганной и одинокой. — Сестра сказала, что вы придете. Я пока свалю, чтобы вы могли поболтать. Честно говоря, очень хочется перекурить. Во взгляде читалось любопытство, но потребность в никотине его пересилила, и она исчезла, сложив журналы на стул. Вера пододвинула стул к кровати. Женщина, лежавшая на ней, выглядела очень юной. На прикроватной тумбочке стоял вентилятор, но она все равно была вся красная и мокрая. — Температура все еще высокая, — сказала медсестра. — Всю ночь у нее были всякие галлюцинации. Но утром антибиотики, кажется, подействовали. — Что за галлюцинации? Может, это и температура, а может, вина или страх. Ничто не приносит столько кошмаров, как чувство вины. — Ну, знаете, чудовища, демоны. Все как обычно. Сестра усмехнулась. Она все это уже видела у других. Сейчас Мэтти дремала. Вера позвала ее, и она открыла глаза, заморгала в растерянности. — А где Сэл? — Это офицер? Мэтти кивнула. — Пошла перекурить. Мне нужно задать всего пару вопросов. Меня зовут Вера Стенхоуп. — Вы доктор? — Ее голос тоже звучал по-детски. Ни за что не подумаешь, что у нее был ребенок школьного возраста. Вера рассмеялась. — Нет, милая. Я коп. Мэтти снова закрыла глаза, словно хотела отключиться от Веры, словно ее сны о чудовищах и демонах были ей предпочтительнее. — Я не хочу вас беспокоить, — сказала Вера. — Мне нужна кое-какая информация, просто поговорить. Думаю, вы можете мне помочь. Мэтти посмотрела на нее. — Я все рассказала полиции в первый раз. — Я знаю. — Вера помолчала. — Вы видели последние новости? На стене был телевизор, работавший от монет. Система здравоохранения делает деньги, как только может. Мэтти проследила за ее взглядом. — Сэл мне его запускала. На свои личные деньги. Но новости мы не смотрели. «Конечно, — подумала Вера. — Мэтти наверняка любила смотреть мультики для детей, а Сэл — “Топ-модель по-британски” и “Обмен женами”.