— Можно это выключить? Всегда полезно сразу установить свой авторитет. Кроме того, непрерывное завывание действовало ей на нервы. Воцарилась тишина. Морган и Эшворт стояли у окна, выходившего на небольшой сад позади дома, и разговаривали. Вера ожидала больше враждебности. Она была бы вне себя, если бы два незнакомца вторглись в ее дом и начали нести всякий бред. Но Моргана это, казалось, лишь позабавило. В жизни он выглядел лучше, чем она ожидала, судя по его фотографиям: импозантное лицо и ярко-голубые глаза. Она просмотрела все старые фотографии в газетах, но не узнала бы его на улице. После суда он побрился налысо и теперь был похож на монаха с Востока — видимо, именно к такому образу он и стремился. Он подошел к ней, протянув руку для рукопожатия. — А вы кто? — Вера Стенхоуп. Детектив. На нем были свободные хлопковые штаны и хлопковая рубашка без воротника. Экипировка, которую предпочитали ее соседи-хиппи. Она вдруг подумала, что он мог бывать на их вечеринках. — Я как раз говорил мистеру Моргану, как нам жаль, что мы ему помешали, — сказал Эшворт. — А я ответил, что всегда рад помочь полиции, чем могу. Морган кивком пригласил их сесть. Диван был неудобным, как Вера и предполагала. Под ней он затрещал. Не рассчитан на такой вес. Она подумала, что без посторонней помощи вряд ли поднимется с него под конец разговора. — Хотите чаю? — Мужчина улыбнулся. — У меня есть ромашка, мята… — Всего пара вопросов, — сказала Вера. — Мы у вас много времени не отнимем. Он снова улыбнулся и сел перед ними на пол. Его движения были плавными, грациозными, и Вера вдруг подумала, что он, наверное, очень хорош в сексе. Физически. В этом ли была его притягательность? На секунду она ощутила панику, старое сожаление о том, что жизнь проходит мимо. Затем нечто вроде желания. Все молчали. Эшворт и Морган ждали, пока она заговорит. Морган смотрел на нее так, словно понимал ее дискомфорт, с сочувствием. Ее внимание было приковано к его голубым глазам. К черту! Неужели ей нужна его жалость? Может, она и хочет его тело, но это совсем другое. — Правда, что эта ваша девчонка залетела? Она почувствовала, что Эшворт расслабился, как только она заговорила. Именно этого он и ждал — атаки. — Кажется, мы оба к этому причастны. Но да, у Фрейи будет ребенок. Мы в восторге. Он медленно улыбнулся, и хотя Вера презирала его подход, она все равно не могла отвести глаз от его лица. — Но только не Мэтти, да? — О чем речь, инспектор? Почему вы здесь? — по-прежнему спокойно спросил он. Вера проигнорировала его вопрос. — Чего я не могу понять, мистер Морган, так это что вы нашли в Мэтти. То есть она симпатичная девочка, но не ровня вам в интеллектуальном плане. Или это вам как раз и нравилось? Что она не могла возразить? Морган нахмурился. — Конечно, вы правы. Вступить в отношения с Мэтти было ошибкой. Я всегда буду об этом сожалеть. Она зациклилась, помешалась. Я этого не поощрял. И мне намного больше нравится, когда у женщины есть свое мнение. Он слегка улыбнулся, словно бросая Вере вызов. Мне намного больше нравятся такие, как вы. Но это бред, конечно. Никто ее не хотел. Морган отвернулся и сказал мягко: — Я всегда буду чувствовать себя виноватым в смерти Элиаса, что я этого не предвидел и не предотвратил. — Так как вы сошлись с Мэтти? — спросил Эшворт, без агрессии, как мужчина мужчину. — Видимо, мне было ее жаль. — Морган наклонился вперед, опершись локтями в колени, снова демонстрируя свою гибкость. Вера заметила мускулистые плечи под тонкой хлопчатой рубашкой. — Да и чувствовать себя нужным всегда лестно. Я думал, что смогу что-то изменить в ее жизни. Теперь я вижу, что это было ужасно самонадеянно. — Где вы познакомились? — Случайно. В кафе в Ньюкасле. Ей не хватало денег, чтобы заплатить за кофе, и я предложил ей пару пенсов. Она была благодарна до нелепости. Я избавил ее от позора. Иначе ей пришлось бы покинуть кафе. — Он посмотрел на них очень серьезно, желая, чтобы они поняли. — В ней была простота, которая меня завораживала. Истинная внутренняя красота. — Но у нее ведь не все дома, — вмешалась Вера. — О чем вы вообще разговаривали этими длинными скучными вечерами в ее квартире? Он покачал головой, приуныв от ее бестактности. — Она отчаянно хотела учиться, — сказал он. — Я всегда думал, что могу стать учителем — не в классическом смысле, конечно, — и, излагая ей мои верования и идеалы, я сам четче их осознавал. «Эгоцентричный кретин». Вера была рада, что больше не испытывала к нему влечения. Она заметила коричневые пятна у него на зубах и волосок, растущий из родинки на шее. — Но вы ведь испортили Мэтти жизнь. Лишили ее того, что помогало ей держаться: телевизора, подруг с улицы, игр, в которые она играла со своим мальчиком. Она что, была вашим экспериментом? Вы ведь не перевезли ее сюда, как вашу новую модную подружку? Она просто была вашей любовницей из низов. Вера видела, что Морган был рад возможности оставить Мэтти и вернуться обратно в Тайнмут. Наверное, он отпраздновал посещение Конни. Это дало ему возможность побега под прикрытием самопожертвования: «Я ухожу ради твоего сына». Вера подумала, что лучше бы Мэтти утопила его, а не мальчика. Морган продолжал говорить так же рассудительно: — Я не понимал, насколько она нездорова. Я и не думал, что она убьет Элиаса, чтобы вернуть меня. — Когда к вам приходила Дженни Листер? — спросила Вера. Скоро вернется Фрейя, и она хотела поговорить с девчонкой прежде, чем та встретится с Морганом. Пора было поторопиться. Впервые он ответил не сразу. — Она ведь приходила к вам? — Она приходила сюда несколько раз, — сказал он. — Я слышал, что ее убили. Мне очень жаль. — Вот так совпадение, — отозвалась Вера. — Смерть преследует вас по пятам. Чего она от вас хотела? — Оценить меня, — ответил он, слегка улыбнувшись. — Так она сказала. — Это было до того, как вы сошлись с Фрейей, или после? Вера вдруг почувствовала прилив злости. «Он чуть меня не одурачил. Умный ублюдок». — Первый раз — до смерти Элиаса. Думаю, она хотела убедиться, что я больше не оказываю влияния на их семью. Я заверил ее в этом. — Значит, Дженни попала под ваши чары? — Она мне поверила. Чары тут ни при чем. — Когда вы последний раз с ней виделись? Молчание. На улице смеялись и шутили какие-то ребята, и Вера на секунду отвлеклась. Она заметила вдали Фрейю. — Ну? Это ведь было недавно, не так ли? В течение последних двух недель. Она узнала от Мэтти Джонс, что ваша юная девица ждет ребенка. Хотела предупредить вас, чтобы вы не играли с ней в те же игры, что с Мэтти. — Я не играю в игры, инспектор. — Когда вы в последний раз ее видели? — рявкнула Вера, и звук разнесся эхом по пустой комнате. Он слегка кивнул. — Вы совершенно правы. Это было десять дней назад, за неделю до убийства Дженни. — И что она от вас хотела? — Она говорила с Фрейей, которая подтвердила, что живет здесь по своей воле, что мы любим друг друга. Но, думаю, вам не понять, что такое любовь, инспектор. — У вас были отношения с Дженни Листер, мистер Морган? Он откинул голову и рассмеялся. Девушка почти подошла к входу. Вера вдруг встала. Ярость придала ей сил, и она смогла подняться с дивана. — Мне нужен ответ! — Конечно, у нас не было отношений, инспектор. Мисс Листер была довольно красивой женщиной. Но не в моем вкусе. Вера затопала прочь из комнаты, оставив Эшворта ее догонять. Глава двадцатая Эшворт считал, что в беседе с Морганом Вера все испортила. Иногда с ней такое случалось: она позволяла свидетелю зацепить себя, играть с собой. А потом совершенно теряла фокус. Нужно было не торопясь подготовиться к этой встрече, а теперь некоторые важные вопросы остались без ответа. После того как Вера протопала по деревянной лестнице вниз на улицу, Эшворт перекинулся с Морганом парой слов, поблагодарил его за уделенное время. При случае он вернется сюда сам. Ему казалось, что Моргану еще есть что рассказать. Морган, очевидно, извращенец и скотина, но Эшворт полагал, что, в отличие от Веры, у него было достаточно профессионализма, чтобы не позволять своему личному мнению все испортить. К тому времени, как он вышел наружу, Вера с Фрейей двигались впереди. Весеннее солнце было уже очень низко, и он видел лишь их силуэты — громадная фигура Веры и вытянутая, стройная фигура девушки. Это вдруг напомнило ему Лорела и Харди, их силуэты, появлявшиеся в конце фильмов. Повернувшись обратно к морю, он увидел на горизонте плотную серую пелену тумана и огромный танкер, выплывавший из устья Тайна.