К этому времени смена Лизы уже должна была закончиться. Они сидели в углу, и его слова, казалось, разносились эхом вокруг. Она подняла на него глаза. — Все в порядке. — Погибшую женщину звали Дженни Листер, — сказал он. — Вам это о чем-то говорит? Она покачала головой. — Она никогда не приходила ни на одно из моих занятий. Но я чаще всего провожу растяжку для женщин за пятьдесят, а она выглядит помоложе. — Да, — ответил он. — Простите, что начальница заставила вас на нее смотреть. — И она не выглядит такой уж старой, — продолжала Лиза. — Возможно, она ходила на занятия Натали для матерей и новорожденных. Мы нередко встречаем мам за сорок в последнее время. Спросите у нее. — Вы работали в бассейне все утро? — Нет, — ответила она. — Спасатели у бассейна есть только после половины десятого, когда начинаются тренировки по абонементу. До этого приходят спортсмены, они подписывают форму о самостоятельной ответственности за безопасность. Обычно кто-то из персонала все равно есть, но сейчас нам не хватает сотрудников. Я заглядывала туда пару раз, но не видела и не слышала ничего необычного. Наступило молчание, и она холодно посмотрела на него. Эшворт почувствовал, что буксует. Что бы сейчас сделала Вера Стенхоуп? Ей показалось, что девушка чем-то взволнована, и обычно она была права в отношении людей. — Вам нравится здесь работать? Он заметил, что вопрос удивил Лизу. Какое это имеет отношение к убийству женщины средних лет? Она посмотрела на него с подозрением. — Нормально. Обыкновенная работа. — Только между нами, — сказал Эшворт. — Я не собираюсь передавать ваши слова начальнику. — Он нормальный. «Может, она и не взволнована, — подумал Эшворт. — Может, она просто угрюмый неразговорчивый подросток». У него были младшие сестры, и он помнил, как они доводили родителей своим молчанием и переменчивым настроением. — Так есть ли что-нибудь, о чем мне, по-вашему, стоит знать? Что-то странное или неприятное, что-то, что может быть важным для нашего расследования? — Он говорил энергично, но подавил в себе желание повысить голос. Лиза поставила стакан с латте. Казалось, ей некомфортно. Она крутила пальцами прядь волос. — Вещи начали пропадать. В последние пару недель. — Какие вещи? — Кошельки, кредитные карты, часы. — Из раздевалок? «Почему Тейлор об этом не сказал? Это могло бы быть мотивом, например, если Дженни Листер застала грабителя врасплох». — Раз или два, — ответила Лиза. — Но чаще из комнаты для персонала. Вот почему Райану удалось это замолчать. Он не хотел поднимать шумиху, понимаете. Не хотел, чтобы люди стали отменять абонементы из-за того, что кто-то ворует. По крайней мере, не во время отсутствия Луизы, управляющей. «Вот почему он не сказал мне об этом». Лиза снова посмотрела на него. — Они думают, это я, — сказала она. — Не Райан, он нормальный. Справедливый. Он знает, что я бы ничего такого не сделала. А остальные — да. Потому что мой отец сидел и я живу в неблагополучном районе на западе. Стоит дать свой адрес, и на тебя набрасываются. Но это не я. Мне нравится эта работа. Я не собираюсь ее запороть. Эшворт кивнул. Муниципальные районы на западе Ньюкасла были печально известны еще во времена его детства и до сих пор пользовались дурной репутацией из-за преступности и банд, несмотря на то что вокруг стали строить частное жилье. Он подумал, что Вера снова оказалась права. — Есть идеи, кто может воровать? Она помолчала. Ее воспитание не позволяло ей стучать. — Я не собираюсь вламываться с наручниками, — сказал он. — Но вы ведь здесь работаете. Я просто спрашиваю ваше мнение. Он понял, что на нее это подействовало. Она слегка улыбнулась. Возможно, ее мнение спрашивают нечасто. Она задумалась. — Все это начало происходить примерно в то же время, как здесь начал работать Дэнни. — Дэнни? — Дэнни Шоу. Временный уборщик. Я слышала, что Райан рассказал этой толстой женщине-детективу про него. Он студент. Его мама работает на ресепшене. — Что он собой представляет? Она замолчала, подбирая слова, и сложила руки на груди. — Хитроватый. Говорит тебе то, что ты хочешь услышать. Уборщик из него так себе. Но, наверное, мужчины все убираются не очень, правда? Эшворт думал, что эту мудрость она почерпнула от матери и что она в принципе звучит как женщина постарше. Она взглянула на него. — Но он в форме, да. Все девчонки здесь от него тащатся. — И он встречался с кем-нибудь из них? Она покачала головой. — Он просто играет с ними, флиртует, льстит, но по нему видно, что для него это лишь игра. Он считает себя лучше нас. — А что насчет вас? — игриво спросил Эшворт, как будто он был ее пятидесятипятилетним дядюшкой. — Есть у вас хороший парень? Он надеялся, что есть. Надеялся, что она счастлива. Она снова заговорила серьезно: — Пока нет. Я видела, что стало с моей мамой. Вышла замуж в семнадцать, к двадцати одному году — трое детей. Я не хочу торопиться. Мне нужно думать о карьере. Она выпрямилась на стуле, сложив руки на коленях. Он улыбнулся и сказал, что она может идти. Карен Шоу, администратор на ресепшене, как раз собиралась уходить. Она сидела за стойкой, глядя на часы на стене напротив, и как только минутная стрелка переместилась на «ровно», она вскочила со стула, убрала журнал и накинула на плечи кардиган. Интересно, почему Тейлор продержал ее здесь весь вечер. Может, он просто про нее забыл. Или, может, Вера сказала ей оставаться до конца смены. — У вас найдется минутка? Она с яростью посмотрела на него. — После такого дня все, чего я хочу, — это вернуться домой к горячей ванне и большому бокалу вина. — Вы же почти не вставали! После обеда клиентов не было. — Да, — ответила она. — Скука смертная. Она повесила сумку на плечо. — Слушайте, это не самая интересная работа даже в лучшие времена. Но сегодня мне хотелось просто взвыть. Он чувствовал, что она была словно наэлектризована. Эшворт улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой, которая, как говорила его мама, умаслит кого угодно. — Вот что. Уделите мне полчаса вашего времени, и я угощу вас этим бокалом вина. Она поколебалась, потом улыбнулась. — Тогда лучше небольшим. Я за рулем. Она провела его наверх, в бар отеля. Кругом было пусто — жутковатое ощущение. Эшворт вспомнил ужастик, который Сара заставила его как-то раз посмотреть по телевизору. Ей нравилось все зловещее. Он представил себе, как из пустого коридора выходит человек с топором. Вот только Дженни Листер убили не топором. Бар был меньше холла и в другом стиле. Полицейский представил себе мужчин в белых пиджаках и девушек в платьях чарльстон, с повязками на голове и длинными мундштуками. На полках стояли бокалы для коктейлей, а на резной деревянной барной стойке — серебристый шейкер. За стойкой на высоком табурете сидел прыщавый подросток, читавший спортивный раздел «Хроники», и портил атмосферу. Казалось, что весь персонал заставили продолжать работать, как будто убийства у бассейна и не было. Мальчику явно не понравилось, что они его отвлекли. — Извините, отель закрыт. Карен улыбнулась. — Я здесь работаю, а он — коп. Они сели за столик у окна с видом на сад у реки, она — с бокалом шардоне, он — с апельсиновым соком. Эшворт заметил, что лужайки подстрижены, но кусты, высаженные по периметру, были неухоженными и заросшими. Он вдруг подумал, что они, возможно, выглядят как любовники: женатый мужчина помоложе и энергичная разведенная женщина, оба в поисках веселья, страсти или компании. Наверняка такие люди встречаются в отелях вроде этого. Впервые в жизни он смог почти что понять привлекательность такой интрижки, ее волнение.