— Это въезд в Гриноу, дом моего деда, — ответила женщина. — Величественно. — Уже нет. В тридцатые там был пожар. Сейчас остался лишь сарай для лодок и эти ворота. Вероника медленно повернулась к картине спиной. Она провела Веру по прохладному коридору в кухню. «Помещение для слуг, — подумала Вера. — Значит, вот как она обо мне думает». Не спрашивая разрешения, инспектор заняла место во главе стола. — Дженни Листер мертва. Убита. Вот почему ваш сын убежал — чтобы позаботиться о Ханне. Лицо Вероники оставалось бесстрастным. Она лишь снова чуть нахмурилась — скорее от неприязни, чем от шока. Она медленно села. Стулья были из светлой древесины в тон стола, с серой обивкой. Довольно дорогие и элегантные. Такая кухня напоминала комнату для совещаний в офисе бизнесмена. Вся техника стояла в одной стороне, все из нержавеющей стали, очень габаритные. — Понятно, — ответила она наконец. — Полагаю, кто-то из ее клиентов. Никогда не понимала, почему кто-то выбирает социальную работницу. Подумать только, с какими людьми придется иметь дело. Присмотритесь к Конни Мастерс. Опять это имя. Вера записала его себе, чтобы проверить, когда наконец доберется до участка. Она никогда не была поклонницей соцработников, но теперь, глядя на отношение этой женщины, захотела защитить Дженни Листер. Пока она думала, как ответить, Вероника продолжила: — Конечно, печально, но теперь хотя бы с этой нелепой идеей свадьбы будет покончено! — Вам не нравится Ханна Листер? Вера удивилась. Девушка сразу же ей понравилась, и она подумала: «Если бы у меня был сын и он сошелся бы с такой девушкой, от счастья я бы светилась». — О, она довольно милая, но они оба так молоды. И я всегда считала, что Саймон может найти кого-то получше. Он учится в Дареме. В его колледже такие очаровательные молодые женщины. Она выглядела опечаленной. «Боже мой! — подумала Вера. — Ханна права. Настоящий старомодный сноб. Я думала, этот вид вымер много лет назад». — А миссис Листер одобряла помолвку? Мне так не показалось, судя по тому, что говорила Ханна. — По Дженни никогда не было понятно. Типичная соцработница. Всегда на нейтральной позиции. Она говорила, что считает, что они слишком юны, но не думаю, что делала достаточно для того, чтобы их разлучить. Во время каникул Саймон там практически живет. Ханна еще школьница. Кажется, Дженни осознавала, что их отношения нелепы, но все равно поощряла визиты Саймона в их дом. — Как к их отношениям относится ваш муж? Вера подумала, что муж здесь есть наверняка. Кто-то, кто зарабатывает деньги, покупает Веронике дорогую косметику и красивую новую мебель. — О, Кристофер много ездит по работе. Он редко бывает дома. Он видел Ханну всего пару раз. — Ханна и Саймон познакомились в школе? — Нет. Ханна ходила в общеобразовательную школу в Хексеме, — чуть ли не хмыкнула Вероника. — Мы отправили Саймона в частную школу «Ройял Грэммер» в городе. — Наверняка стоило немало. Вера отпустила это замечание полушепотом, и Вероника сделала вид, что не слышала его. Она продолжила: — Они познакомились на занятиях музыкой. В «Сейдже» есть программа для молодых музыкантов. Саймон начал подвозить Ханну после репетиций. Потом был музыкальный тур по северу Италии, и они вернулись из него, по уши влюбленные. С тех пор они не расстаются. Вера подумала о некоторых молодых людях, с которыми ей приходилось сталкиваться по работе: наркоманы, алкоголики, воры, дебоширы, их матери в квартирах для малоимущих, сходившие с ума от беспокойства. Она подумала, что Веронике Элиот не на что жаловаться. — Есть предположения, зачем кому-то понадобилось убивать Дженни Листер? — вдруг спросила она. До сих пор она не имела представления о мотиве. Прежде чем Вероника смогла выдать очередную тираду о клиентах соцработников, Вера добавила: — Она, судя по всему, работала с детьми, так что на данный момент мы полагаем, что убийство не связано с профессиональной деятельностью. Как она ладила с людьми в деревне? Как к ней относились? Вероника как будто задумалась. — Мы вращались в разных кругах. Ее нечасто можно было встретить. Весь день на работе, долгий путь до дома. Я считаю, важно участвовать в общественной жизни, когда живешь в такой небольшой общине. Ну, знаете, все эти вещи: приходской совет, комитет дошкольной воспитательной группы, совет первых школьных попечителей. Я участвую во всем. «Наверное, здорово, когда на все это есть время». Но Вера знала, что скорее воткнет себе кнопки в глаза, чем станет профессиональным членом одного из таких деревенских комитетов. — Вы посещаете фитнес-клуб «Уиллоуз»? Если вопрос и удивил Веронику, она этого не показала. — Нет, — сказала она. — Не мое место. Раньше это был чудесный отель, но после того, как его выкупила сеть, уровень упал. Я была там в качестве гостя, когда только открыли клуб, но сочла его довольно низкопробным. — Она поджала губы от отвращения. — Серьезно, они хотят, чтобы посетители сами приносили полотенца. Несмотря на то что она ей сразу не понравилась, Вера подумала, что считать Веронику подозреваемой было бы слишком оптимистично. Инспектор с удовольствием отвела бы ее в участок, заставила бы ждать вместе с преступниками на входе, допросила бы ее в вонючей комнате, но, конечно, Вероника никого не душила. Она могла бы довести человека высокомерными взглядами и презрительными словами. — Вы можете мне подсказать кого-то, кто хорошо ее знал? Вера надеялась, что у Дженни был хотя бы кто-то, кроме ближайших родственников, кто сожалел о ее смерти, кто выпьет в ее память и расскажет истории о старых добрых временах, которые они пережили вместе. — Правда, инспектор, я вряд ли смогу вам помочь. Мы с Дженни были знакомы только потому, что наши дети дружат. Больше у нас не было ничего общего. — Она встала и прошла из кухни в коридор. Вера последовала за ней. — Конечно, вы можете попробовать пообщаться с Конни Мастерс. Полагаю, они были знакомы в связи с работой Дженни. Она победоносно улыбнулась, помедлила у двери в надежде на ответ и, не услышав его, закрыла дверь и тщательно ее заперла. Инспектор Стенхоуп была так заинтригована, что ей не терпелось постучать в дверь и потребовать информацию про Конни Мастерс, но было очевидно, что именно на это Вероника и надеялась, а Вера не хотела доставить ей такое удовольствие. Так что она села в машину и медленно отъехала, надеясь, что гравий под колесами не попортит краску на ее новой машине. На перекрестке, на выезде из деревни, она остановилась, чтобы сориентироваться. В коттедже, прятавшемся в низине рядом с рекой по другую сторону дороги, горел свет. Она поняла, что уже было поздно. Посмотрев на часы на панели управления, Вера подумала, что Эшворт, наверное, закончил в «Уиллоуз» и направлялся домой в свое уютное маленькое гнездышко в уютном маленьком районе в пригороде Киммерстона. Она встретится с ним утром. В домике показались силуэты матери и ребенка, подсвеченные лампой, и Веру охватило внезапное ощущение утраты детства, которого у нее никогда не было. Женщина в доме стояла, обвив руки вокруг девочки, словно защищая ее от мира за окном. Гектор не был жестким человеком, но он не заботился о ней, и Вера могла полагаться только на себя. Глава восьмая Эшворт не направлялся домой, как предположила Вера. Он стоял рядом с патологоанатомом Китингом в парилке и смотрел на тело Дженни Листер. Доктор был уроженцем Ольстера, любил играть в регби и говорить без обиняков. Но сегодня его речи звучали довольно вычурно. Похоже, он бывал в этом отеле раньше. — Мы рассматривали «Уиллоуз» как возможное место празднования свадьбы моей дочери. Территория великолепная, но внутри… — Он остановился при первом взгляде на жертву. — Довольно печально, вы не находите? В наши дни невозможно достойно содержать заведение таких масштабов. — Начальница сказала, ее задушили, — пояснил Эшворт. Дэнни Шоу ждал в кабинете управляющего, и ему не хотелось, чтобы парень плюнул на все и ушел. У него не было времени на светские беседы. — Я бы сказал, ваша начальница права. Впрочем, задушили не руками. Посмотрите на отметку. Тонкая веревка или провод. Скорее, веревка, потому что порезов на коже нет. — Ее убили здесь или перенесли сюда после смерти? — Эшворт знал, ответы на какие вопросы были нужны Вере. — Я бы сказал, здесь, но сделать заключение смогу после вскрытия. — Спасибо. Можно я вас тут оставлю? Я все еще опрашиваю потенциальных свидетелей. Видимо, Китинг уловил нотку недовольства в голосе Эшворта. — А где прекрасная и любезная Вера? — Уехала сообщить ближайшим родственникам. — Будьте с ней терпеливы, Джо. Она лучший детектив из всех, с кем я когда-либо работал. Эшворту стало стыдно. Он не хотел, чтобы Китинг считал его вероломным. — Я знаю. Дэнни Шоу сидел в кабинете управляющего. Эшворт увидел его через окно в двери. Дэнни сидел, откинувшись на спинку стула, и кивал в такт музыке на своем айподе. Но что-то в движениях парня показалось Эшворту наигранным. Он вел себя слишком настороженно и не так спокойно и хладнокровно, как ему хотелось. На нем были черные ботинки в стиле «милитари» и свободная черная футболка. Эшворт подумал, что он выглядит как типичный студент. Как только дверь открылась, он вытащил наушники и выпрямился, чуть привстав со стула в знак уважения. Довольно вежливый, пришлось признать. Эшворт не очень любил студентов в целом. Может, завидовал. Он был бы не против провести три года, сидя на заднице и читая книги. Потом он вспомнил, что Лиза сказала про Дэнни: «Он говорит тебе то, что ты хочешь услышать». — Прости, что заставил тебя ждать, — сказал Эшворт. — Но мама, наверное, тебе передала, что я собираюсь с тобой поговорить. Мальчик посмотрел с недоумением. Возможно, Карен не с ним так серьезно общалась по телефону, когда после допроса вышла из бара на парковку отеля. — Ты знал Дженни Листер, женщину, которая умерла? Лучше сразу перейти к делу, подумал Эшворт. Сара убьет его, если он придет совсем поздно. Она не могла заснуть до его возвращения, а малыш всегда просыпался по ночам. Ровно в час ночи, как по часам, и потом снова в пять, если только им не повезет. — Мне не дают общаться с посетителями, — рассмеялся Дэнни. — Я всего лишь уборщик. Эшворт положил на стол увеличенное фото жертвы. — Но ты мог ее видеть. Мгновение поколебавшись, Дэнни посмотрел на фотографию. — Простите. Я не могу помочь. — Расскажи, как устроена твоя работа, — выпалил Эшворт. — Как обычно проходит смена? — Я работаю по вечерам. Начинаю в четыре. Сначала иду в мужскую раздевалку. В это время много народу, люди приходят прямо из офисов, так что нужно содержать помещение в чистоте, промокать полы там, где люди выходят из бассейна, проверять туалеты и душевые. Потом в десять закрывается фитнес-клуб, и я убираюсь в зоне бассейна и зала. Каким-то образом ему удалось продемонстрировать, что работа была ниже его достоинства.