Глава десятая КЛЮЧ, СПРЯТАННЫЙ В АЛЬБОМЕ ДЛЯ ВЫРЕЗОК Взлетев на второй этаж, Нэнси болезненно поморщилась. На полу лежал связанный, с кляпом во рту, синьор Роберто! На нем не было рубашки, а грудь, лицо и шея покрыты багровыми ссадинами. Его истязали! Нэд вытащил кляп. Нэнси подскочила, чтобы помочь освободить связанные за спиной руки Роберто. Потом они перерезали веревки, стягивавшие его лодыжки. – Схожу ха водой, – вызвалась Нэнси, – и, может, аптечка найдется. – По-моему, его надо отвезти в больницу, – сказал Нэд. – Полиция будет с минуты на минуту, – возразила Нэнси. – Они его и доставят. Аптечка оказалась внизу. Нэнси вернулась с ней наверх и тщательно промазала кровоточащие царапины. Нэд поднес к ноздрям Роберто флакон с нашатырным спиртом. Но Роберто так и не пришел в сознание. К немалому облегчению Нэнси и Нэда, вскоре появился капитан Макгиннис в сопровождении двух полицейских. Поскольку Хитч был связан достаточно надежно, внимание всех присутствующих было приковано к синьору Роберто. – Этому человеку явно нужна помощь, – заметил шеф полиции. – Клем, – обратился он к одному из полицейских, – немедленно везите его в госпиталь, потом оба возвращайтесь сюда. Полицейские отнесли синьора Роберта в машину и уехали. Макгиннис повернулся к Хитчу и спросил Нэда и Нэнси, его ли это рук дело. – У нас не было времени его допросить, – ответила Нэнси. – Мы ведь сами только что нашли синьора Роберто. С помощью Нэда шеф полиции распутал руки и ноги Хитча и молча посмотрел на него. Тот пробормотал, что понятия не имеет о том, что случилось с его хозяином. Полицейский зачитал ему права. – Но если все расскажете откровенно, – добавил он, – суд это учтет. Услышав эти слова, Хитч помрачнел. Какое-то время он не говорил ни слова. Нэнси надеялась, что он нарушит молчание, и с облегчением вздохнула, когда надежды ее оправдались. – Я ненавижу цирк Симса и всех в нем! – внезапно прокричал Хитч. – Почему? – спросил полицейский. – Цирк – это зло! А тот, кто им командует, – полоумный! Возьмите хоть Круна! Услышав этот имя, Нэнси подалась вперед, чтобы не пропустить ни слова. – Этот тип – он только вид важный на себя напускает, а на самом деле тот еще мошенник! – Откуда это тебе известно? – осведомился Макгиннис. Хитч вдруг снова помрачнел и сказал, что вообще-то ему есть много чего рассказать о Круне, да и обо всех остальных участниках труппы, но зачем ему, собственно, это делать? Какой смысл? Это им место в тюрьме, а не ему. А в следующий момент Хитч издал такой душераздирающий вопль, какого Нэнси в жизни не слышала. По всему телу пробежала дрожь. Вопль оборвался так же внезапно, как и начался. Хитч метнулся к двери, но Нэд с Макгиннисом перехватили его, – далеко пленник не ушел. – Спокойно, Хитч, спокойно, – остановил его полицейский. – Похоже, придется надеть на тебя браслеты. Он извлек из кармана наручники, защелкнул их на кистях рук конюха, усадил его на стул и велел вести себя тихо, пока не вернутся полицейские. Послышался бой часов. Нэнси принялась отсчитывать удары и вдруг вскрикнула: – Нэд, цирк! Мне надо немедленно ехать, иначе опоздаю! В ее распоряжении оставалось двадцать минут на то, чтобы добраться до цирка, переодеться и выйти на арену. Направляясь к выходу, Нэнси сказала шефу полиции: – Если можно, мне хотелось бы завтра утром поговорить с Хитчем в тюрьме. – Хорошая мысль, – кивнул тот. – Я разыщу вас. Молодые люди поспешно вышли. Добравшись до шоссе, Нэд погнал машину вперед, но не успели они проехать и милю, как позади к ним пристроилась и велела остановиться машина дорожной полиции. У Нэнси упало сердце. Она понимала, что Нэд превысил разрешенную скорость. Но ведь если их задержат, она пропустит заключительный выход на арену. И Крун этого ни за что не простит, вся труппа Васкон потеряет работу! – Послушайте, офицер, – быстро заговорила Нэнси, высовываясь из окна, – я работаю в цирке, и мне никак нельзя опоздать к концу представления. Патрульный пристально посмотрел на нее и проговорил: – Знаете, девушка, если бы не эти ваши слова, я бы поклясться был готов, что вы – Нэнси Дрю из Ривер-Хайтс. Нэнси с Нэдом расхохотались. Нэнси призналась, что это действительно она, и в двух словах объяснила полицейскому, каким образом она оказалась в цирке и что там делает. – Более того, – добавил Нэд, – Нэнси только что захватила конюха, которого разыскивала полиция. Патрульный поинтересовался подробностями пленения, и хоть Нэнси было жаль тратить время на объяснения, выяснилось, что оно того стоило. Полицейский не только не стал выписывать штраф, но и вызвался расчистить им оставшуюся дорогу. Через несколько минут они уже были на месте. Выходя из машины, Нэнси бросила Нэду, что увидится с ним позже, у главного входа, поблагодарила полицейского за участие и взлетела по ступенькам наверх. Эрика уже извелась в ожидании. Она буквально содрала с нее, как кожуру, дорожное платье, помогла надеть жокейский костюм и натянула парик. В гримерную идти времени уже не было, так что с косметикой девушкам пришлось управляться самим. Когда они подошли к стартовой полосе, откуда должен был начинаться прощальный выход артистов, все уже собрались. На прощальный поклон выехала группа вольтажировщиков, в которую входила Нэнси. Раздались общие громкие аплодисменты. Нэнси искоса посмотрела на отца и подруг. Все они изо всех сил били в ладоши и приветственно махали руками. Это был последний день гастролей в Ривер-Хайтс. Завтра цирк Симса переезжал в городок под названием Дэнфорд. Нэнси надеялась, что там артистов ждет не менее теп-лый прием, чем у нее дома. Вернувшись с Эрикой в гримерную, Нэнси принялась переодеваться в свою обычную одежду. – Зачем? – удивилась Эрика. – Дома переночую, – пояснила Нэнси. – Увидимся завтра прямо в Дэнфорде. – По правилам никому не разрешается покидать территорию цирка на всю ночь, – озабоченно сказала Эрика. – Но я ведь не обычный член команды, – возразила Нэнси. – Да и какая разница, где я ночую, здесь или дома. Все же Эрика посоветовала ей переговорить с Дэном Уэбстером. Нэнси направилась к дрессировщику и, к счастью, застала его на месте. Он сразу же согласился с Эрикой. – Знаете, Крун – тот еще тип. Всегда придумает, как проверить, все ли на месте, – сказал он. – Лучше вам быть вместе со всеми. Трогаемся уже сегодня. – Сегодня? – удивилась Нэнси. – То есть здесь мы не ночуем? Уэбстер засмеялся и сказал, что Нэнси предстоит еще многое узнать о жизни цирка. Пока она будет добираться до дома, палатки уже снимут, и артисты вместе с рабочими рассядутся по автобусам и фургонам и тронутся в Дэнфорд. – Но мне нужно во что-нибудь переодеться, – настаивала Нэнси. – Как же быть? Дэн посоветовал ей срочно позвонить домой и попросить кого-нибудь привезти одежду в течение ближайших пятнадцати минут. Не теряя времени, Нэнси бросилась прямо к главному выходу, где ее должен был ожидать Нэд Никерсон. Там он и оказался – завороженно наблюдал, как постепенно сдувается огромная палатка – центральная арена цирка шапито. – Смотри, снимаются с места, – заметил Нэд. – Ну да, и я вместе со всеми. – Нэнси быстро пересказала свой разговор с Дэном Уэбстером. – Слушай, Нэд, сейчас я позвоню домой и попрошу Ханну собрать вещи. Наверное, она уже успела добраться до дома. Может, съездишь туда и привезешь мне чемодан? На все про все у нас с тобой пятнадцать минут. – Ничего себе, – присвистнул Нэд, – собрать в дорогу девушку за четверть часа. – Он засмеялся. – Но что поделаешь, справимся. Обещание Нэд сдержал – в рекордно короткое время съездил туда и обратно. Он неохотно попрощался с Нэнси, добавив на прощанье, что, если нужно, он с удовольствием сопроводит ее в Дэнфорд. – Ты такой милый, – улыбнулась Нэнси. – Если понадобится твоя помощь, непременно дам знать. Нэнси помахала ему и побежала к Эрике. На той был красивый халат в пол и домашние туфли. Она сказала, что в дорогу всегда так одевается, ведь предстоит всю ночь спать в автобусе. Вскоре подъехал фургон, за багажом. А затем вся группа Васкон погрузилась в выделенный ей автобус. Почти всю ночь Нэнси не спала. Дорога была ухабистой, в автобусе душно. По требованию Круна цирк переезжал с места на место как единое целое, а стало быть, путь занимал много времени. То и дело начинал реветь какой-нибудь крупный зверь, не позволяя Нэнси хоть ненадолго задремать. Но артисты – народ привыкший, все спали спокойно и крепко.