Глава 26. Персефона Рассказ Эвридики звучит спутанно. О том, что они с Орфеем должны были встретиться в плохо знакомой ей части верхнего города. О том, что он так и не пришел. Не отвечал на звонки и переключал на голосовую почту, даже когда ее сковал страх, а преследователь шел по пятам. Я не перестаю гладить сестру по вискам и волосам, успокаивая. Кожа содрана с ее ладоней от падения, но она настолько напугана, что только сейчас заметила ссадины. На руке синяк из-за того, как незнакомец толкнул ее в стену, пока она не сбежала от него в первый раз. Колени тоже в синяках, потому что он бросил ее на землю на той стороне моста. Я замечаю и запоминаю каждую травму. Как бы мне ни хотелось винить во всем Орфея, только один человек в ответе за это. Зевс. Даже мысленно произнося его имя, чувствую, как во мне просыпается ярость. Я жажду мести. Когда Эвридика замолкает и закрывает глаза, я наконец вновь смотрю на Аида. Он уже встал и накрывает ее пледом, который лежал на диване с тех пор, как я в последний раз читала, сидя в этой комнате. Кажется, будто это было тысячу лет назад. Он протягивает мне телефон. – Сообщи сестрам. Верно. Конечно. Стоило и самой об этом подумать. Я забираю телефон у него из рук, но не снимаю блокировку. – Ты принес огромную жертву, спасая ее. – Он выстрелил в человека. Избил его. Думаю, если бы я не прокричала его имя, он бы не прекратил его бить. Не знаю, как я к этому отношусь. Я хотела, чтобы этот человек пострадал, но испытала шок, увидев такое безудержное насилие. – Пустяки. – Не делай так. – Мне сложно не повышать голос, но я остро осознаю, что сестра положила голову мне на колени. – Мы заплатим за последствия, и я не жалею, что ты спас ее, но и не позволю тебе отмахнуться. Спасибо, Аид. Я серьезно. Он обхватывает мое лицо своими большими ладонями. В его темных глазах таится множество мыслей, которые мне не известны. – Мне жаль, что ты видела, как я теряю контроль. Не хочу задавать этот вопрос, но заставляю себя произнести слова вслух. – Ты убил его? – Нет. – Он опускает руки. – И ты не станешь расплачиваться за мое решение. Я об этом позабочусь. Не успеваю я возразить, как он проводит большим пальцем по моей нижней губе и выходит из комнаты. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы сдержаться и не окликнуть его. Сказать ему, что он не должен справляться со всем в одиночку. Он нарушил договор из-за меня. Я не могу допустить, чтобы он расплачивался за это один. Но он прав. Нужно сообщить сестрам. Быстро набрав сообщение, я отправляю его в групповой чат с Каллисто и Психеей. Они не заставляют меня долго ждать ответа. Психея: «Я так рада, что с ней все хорошо!» Каллисто: «Чертов ублюдок!» Приходит снимок, скриншот одного из аккаунтов Орфея в социальных сетях. На фотографии он в компании трех красивых женщин с широкой улыбкой на лице. Время публикации приблизительно совпадает с тем моментом, когда он начал переадресовывать мои звонки на голосовую почту. Психея: «Для нас он мертв». Каллисто: «Когда я доберусь до него, он БУДЕТ мертв». Я: «И все же не он в ответе». Я: «А Зевс». Каллисто: «Пошел он к черту. Его я тоже убью». Психея: «Перестань. Нельзя так говорить». Я: «Мы что-нибудь придумаем. Сейчас Эвридика в безопасности, а это главное». Психея: «Держи нас в курсе, пожалуйста». Я: «Хорошо». – Прости. Я откладываю телефон в сторону и уделяю все внимание младшей сестре. – Тебе не за что извиняться. Она переворачивается на спину, чтобы лучше видеть мое лицо. Милая невинность, которую я привыкла видеть в ее чертах, исчезла. Вместо нее теперь мучительная вселенская печаль, которую мне хочется прогнать сильнее всего на свете. Она глубоко вздыхает. – Аид не должен был пересекать реку. – Очень немногие вне Тринадцати верят в существование Аида. – Во всяком случае, так было, пока мы не начали нашу затею, чтобы ткнуть Зевса носом в то, что я теперь с Аидом. – Не надо так. Знаю, что я младшая, но вовсе не так наивна, какой вы все меня считаете. Не имеет значения, что думает остальной Олимп. Важно только то, что думает Зевс. – Она берет мою руку в ладони. – Он ведь использует это, чтобы подобраться к тебе, ведь так? Он попытается. – Не беспокойся об этом. Эвридика мотает головой. – Не закрывайся от меня, Персефона. Пожалуйста. Я этого не вынесу. Я думала, что смогу не обращать внимания на все, что связано с Тринадцатью, и жить счастливо, но… – она говорит со слезами в голосе. – Думаешь, Орфей меня подставил? Быть может, я испытываю к ее парню новую, сильную волну ненависти, но мне, в самом деле, очень хочется, чтобы я могла ответить на этот вопрос отрицательно. Орфей никогда не был ее достоин, но единственный его настоящий грех заключается в том, что этот музыкант сильнее влюблен в самого себя, чем в мою сестру. Поэтому он обычный соблазнитель. Но не чудовище. А если он предал ее ради Зевса? То «чудовищно» даже близко не описывает его поступок. По всей видимости, Эвридике не нужен мой ответ. – Я не могу перестать задаваться вопросом, а вдруг он сделал это. Сегодня он вел себя странно, был более отстраненным и рассеянным, чем обычно. Я подумала, что, возможно, у него новый роман. Думаю, я предпочла бы такой вариант. Между нами все кончено. Должно быть кончено. – Сожалею. – Я хотела, чтобы сестра бросила Орфея, но не при таких обстоятельствах. Рано или поздно он бы неизбежно разбил ей сердце, но предательство ранит слишком глубоко, я не знаю, как она это переживет. Мы оберегали Эвридику, как могли, и вот чем все обернулось. Я вздыхаю. – Давай сделаем тебе чай и поищем снотворное. – Ладно, – шепотом отвечает она. – Не думаю, что засну без снотворного. – Я знаю, милая. – Встаю и поднимаю ее за собой. Она в безопасности. Сегодня мы все в безопасности. Сегодняшние события будут иметь последствия, но этой ночью я просто подготовлю сестре комнату и буду рядом с ней. Я думала, что могу навлечь весь гнев Зевса на себя. Думала, что мой побег из Олимпа не повлечет негативных последствий ни для кого другого. Чувствую себя чертовски наивной. Даже если я сбегу сегодня вечером, исчезну навсегда, мои сестры останутся и будут отвечать за мои действия. Аид будет отвечать. И весь нижний город. Я была невероятно эгоистична и подвергла многих людей опасности. Я включаю для Эвридики душ. – Сейчас вернусь, хорошо? – Хорошо, – отвечает она еле слышно. Не уверена, что оставлять ее сейчас одну – верное решение, но она и впрямь не сможет заснуть, не выпив чай и не приняв снотворное. Уверена, что, по крайней мере, первое есть у Джорджи на кухне. И кто-то наверняка знает, где найти последнее. Открыв дверь, я ни капли не удивлена увидеть за ней Аида. Еще меньше меня удивляет, что в одной руке у него чашка чая, а в другой пузырек со снотворным. Почему-то мне хочется плакать от того, что он всегда знает, что мне необходимо. Внезапно ощущаю покалывание в горле. – Подслушивал? – Совсем чуть-чуть. – Он не улыбается, а держится напряженно, будто ждет, что я отвернусь. – Можно войти? – Конечно. – Отхожу в сторону, пропуская его. Когда Аид ставит кружку и пузырек с таблетками и отступает, боль в горле усиливается. Я поджимаю губы. – Можешь меня обнять? Всего на несколько минут? Холодность на его лице сразу тает. Аид протягивает ко мне руки. – Сколько угодно. Я шагаю в его объятия и прижимаюсь к нему. Меня пробивает дрожь, а я даже не знаю, когда это случилось. Этот вечер начался с величайших взлетов, а закончился жесточайшим падением. Если бы Аид не нарушил договор, сомневаюсь, что тот человек остановился бы. Я могла потерять сестру. Уткнувшись ему в грудь, обнимаю его еще крепче. – Я никогда не смогу сполна отблагодарить тебя за то, что ты сегодня сделал. Просто… спасибо, Аид. Что бы ни случилось, я не позволю ему в одиночку расплачиваться за свои действия. Я устала убегать.