Я должен ее отпустить. Глава 31. Персефона Просыпаюсь от известия о смерти Зевса. Мои сестры собрались перед компьютером и слушают сообщение с разной степенью удовлетворения. Я наклоняюсь над плечом Каллисто и, нахмурившись, читаю бегущую строку в нижней части экрана. – Он разбился насмерть? – Говорят, выбил окно и прыгнул. – Психея тщательно сохраняет непринужденный тон. – Нет никаких доказательств, что был замешан кто-то еще. – Но с чего бы… Как раз в этот момент мать входит в комнату. Несмотря на то, что утро выдалось странное, она полностью накрашена и одета в элегантный брючный костюм, подчеркивающий фигуру. – Собирайтесь, дамы. Сегодня вечером состоится пресс-конференция с членами Тринадцати. Объявят новую информацию о смерти Зевса и официально назначат Персея следующим Зевсом. Каллисто фыркает. – А ты зря времени не теряешь, да? – Зевс должен быть всегда. Ты знаешь об этом не хуже других. – Мать хлопает в ладоши. – Так что нет, я не трачу драгоценное время понапрасну. Сестры повинуются ее приказу и не торопясь выходят из комнаты, молча выражая неодобрение. Но не я. Мать слишком жизнерадостна, особенно после того, как вчера вечером потребовала ответных услуг, чтобы убедить половину Тринадцати предать Зевса, а потом ушла, чтобы «выполнить поручение, не о чем беспокоиться». Слишком уж странное совпадение, что он умер этой же ночью. – Он не покончил с собой. – Нет, конечно. Он был из тех, кого брыкающимся и кричащим пришлось бы силком тащить в преисподнюю. – Она приподнимает мой подбородок и хмурится. – Придется что-то делать с мешками у тебя под глазами. Я отталкиваю ее руку. – Тебя совершенно не беспокоит это убийство? – А тебя? Собираюсь ответить, что я, конечно же, обеспокоена, но в итоге мотаю головой. – Я рада, что его больше нет. – Ты и большая часть Олимпа. – Она уже отворачивается и начинает копаться в телефоне. – Собирайся. Внизу будет ждать машина, которая доставит тебя к мосту в нижний город. Оттуда тебе придется самой добираться до Аида. Все происходит слишком быстро. Я смотрю на мать, пытаясь рассмотреть ее сквозь безупречный образ, который она воплощает. – Мама… – Ммм? Как можно спросить у матери, не совершила ли она убийство? Она на это способна. Знаю, что способна. Но вопрос так и застревает в горле, грубый и колючий. – Это ты… – Убила ублюдка? – Наконец, она отрывает взгляд от телефона. – Конечно, нет. Будь это я, то не стала бы выбрасывать его из окна, а выбрала бы более скрытный способ. Не знаю, должны ли меня убедить ее слова, но я ей верю. – Хорошо. – Ну, а теперь, когда мы с этим разобрались. – Она вновь берет телефон в руки. – Я требую оплаты первой части нашей сделки. Проследи, чтобы Аид присутствовал на пресс-конференции сегодня вечером. Предвкушение смешивается с тревогой. – Ты не дала мне толком времени донести мои условия. – Верь в себя, Персефона. – Мать не отрывается от переписки. – Он влюблен в тебя. Он согласится на что угодно, чтобы ты добровольно была рядом с ним. Было бы глупо не воспользоваться такой возможностью. – Ладно. Я прослежу, чтобы все было сделано. – И привези Эвридику домой. – Ее тон становится мягче. – Теперь ей здесь ничего не угрожает, а ей нужна поддержка семьи, чтобы залечить сердце, разбитое этим идиотом. Хотя бы в этом мы с ней согласны. – Привезу. Нет смысла спорить о том, что я способна уговорить Аида. Мать рассматривала каждый свой брак как ступень к чему-то лучшему, а своих мужей – как пешек, которыми можно управлять, а не равноценными партнерами. Ей бы никогда не пришло в голову, что я считаю Аида равным себе. Ухожу в свою комнату, не сказав больше ни слова. Сборы не занимают много времени, хотя, тихо выругавшись, я все же наношу под глаза консилер. После недолгих раздумий надеваю широкие черные брюки и красную блузку, настолько темную, что она кажется почти черной. Собрав волосы в конский хвост, крашу губы помадой, почти в цвет блузы. Я долго смотрю на свое отражение в зеркале. Образ, который я создавала на протяжении многих лет, был солнечным и ярким, выполненным в светлых цветах с розовой помадой. Сейчас я выгляжу как совершенно другой человек. И чувствую себя другим человеком. Хорошо. Девушка, которой я была месяц назад, никогда бы не отважилась пойти на сделку, которую я заключила вчера вечером. Прошло так мало времени. Столько всего изменилось. Но мы еще не закончили. Путь от маминого дома до моста занимает меньше времени, чем я ожидала. Кажется, я попала в другой мир, хотя на самом деле на дорогу даже с учетом пробок ушло не больше получаса. Я вылезаю с заднего сиденья и морально готовлюсь. В идеале я бы хотела, чтобы у меня были хотя бы сутки на попытку убедить Аида посмотреть на все моими глазами, но справлюсь и за несколько часов. Мне еще предстоит извиниться за то, что улизнула, как вор в ночи. Дорога через мост при свете дня вызывает странные чувства. Готовлюсь испытать ту же боль, что и в первый раз, но ощущаю только легкое давление на кожу. Возникает странная мысль, будто так он приветствует меня дома. Я быстро шагаю через мост и прохожу между колоннами, ведущими в нижний город. Я… и впрямь чувствую, будто вернулась домой. Поднимаю голову и иду, быстрым шагом преодолевая расстояние от моста до дома Аида. Еще довольно рано, и улицы немноголюдны. Но все встреченные только подтверждают правильность моего поступка. Никто из них не будет расплачиваться за последствия моих действий. Все кончено. Почти. Затаив дыхание, я поднимаюсь по ступенькам к дому Аида и стучу в дверь, чувствуя, как ком подступил к горлу. Мгновение спустя дверь распахивается, и кто-то мягкий заключает меня в объятия. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что это Эвридика. – Почему это ты открываешь дверь? – Психея прислала сообщение, что ты едешь сюда. – Она тащит меня в дом и захлопывает за нами дверь. – Зевс действительно мертв? – Да. – Вид у нее уставший, под глазами темные круги, волосы спутались. Я беру ее за руки. – Мама хочет, чтобы ты вернулась домой. Мы все хотим. Она открывает рот, колеблется, но все же кивает. – Вернусь. – Она грустно улыбается. – Но что-то подсказывает мне, что ты приехала не из-за меня. Аид в комнате со щенками. Провел там всю ночь. – Я недолго… – Все в порядке. – Еще одна печальная улыбка. – Харон предложил отвезти меня домой, когда я решу, что хочу вернуться. Не волнуйся за меня. Легче сказать, чем сделать, но она права. Впереди Эвридику ждет собственный путь. Снова обнимаю ее. – Я всегда буду рядом, если понадоблюсь. – Я знаю. А теперь иди за своим мужчиной. – Она слегка подталкивает меня в сторону гостиной, которой временно владеют собаки. Аид сидит, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Щенки разлеглись на его ногах. Когда я вхожу в комнату, он открывает глаза и медленно моргает. – Ты вернулась. – Конечно, вернулась. – Я делаю шаг вперед, но останавливаюсь, внезапно почувствовав себя неловко и неуверенно. Складываю руки перед собой. – Прости, что ушла не попрощавшись. Я увидела выход из ситуации и воспользовалась им. Он рассеянно проводит рукой по спине лежащего у него на коленях щенка. – Ты могла посоветоваться со мной перед уходом. Я говорил, что ты здесь не пленница, и говорил всерьез. – Я не могла рисковать, – отвечаю я еле слышно. – Ты пойдешь на все ради людей, которые тебе небезразличны, но совершенно не обращаешь внимания на собственную безопасность. – Я расходный материал. – Он пожимает плечами. – Просто дополнение к территории. – Нет, Аид. Ты совсем не расходный материал. – Подхожу к нему и осторожно опускаюсь перед ним на колени. Только сейчас мне удается толком рассмотреть его лицо. Не сдержавшись, я издаю резкий вздох и провожу пальцем по синяку, темнеющему у него на скуле и под глазом. – Что случилось? Он все также не смотрит на меня.