— Ну, а как тебе это для поднятия самомнения… — Она оперлась ладонями о подушку у меня за головой и приблизила губы к моему уху. — Никто никогда не делал меня такой влажной, как ты. Ее тело напряглось, и я мог сказать, что это признание вызвало у нее тревогу. Не то чтобы она была неуверенным в себе человеком, но из того, что я о ней узнал, я предположил, что ей не хватало большого опыта общения с мужчинами — особенно если она оставалась со своим бывшим, придурком, так долго, как это было. Проникаясь ее уверенностью, я зарычал и просунул в нее два пальца, ровно настолько, чтобы заставить ее взять инициативу в свои руки и объездить мою руку. Но она не позволила этому продолжаться долго, прежде чем оттолкнуть руку. Как раз в тот момент, когда я начал беспокоиться, что она положит этому конец, она удивила меня, просунув руку между нами, высвобождая мой пульсирующий член из боксеров и пристраивая его перед своим входом. Сделав медленный и ровный выдох, она опустилась на меня, пока не пронзила себя моей эрекцией. Я хотел затянуть с этим, но у нее были другие планы. Как только она полностью уселась на меня верхом, она начала настойчиво двигать бедрами, приподнимаясь вверх и вниз над моим членом. Мне безмерно нравилась ее напористость, но я не мог позволить этому продолжаться так долго, прежде чем взять часть контроля на себя. Крепко сжав ее бедра, мои кончики пальцев впились в обнаженную плоть ее ягодиц, я начал раскачиваться взад-вперед, приподнимая ее, а затем насаживая на свой член так, что мы встречали толчок за толчком. — О, Боже. Я так близко. — Ее крики перешли в хныканье, когда девушка положила голову на изгиб моей шеи. Ее рука скользнула между нами, и она начала неистово тереть себя, ее дыхание становилось все более прерывистым. Ее мышцы сжались вокруг моего члена, и стало почти невозможно продержаться дольше. К счастью, мне не нужно было беспокоиться, потому что она воспользовалась этим моментом, чтобы отпустить и кончить. Все ее тело содрогнулось, и это, наряду с ее вокальным наслаждением, усилило мой оргазм. Я хотел сидеть вот так, удерживая себя внутри нее, пока мы оба не оправимся от кайфа второго раунда, но она оттолкнулась и сползла с моих колен, невзирая на мои очевидные протесты. — Подожди, — взмолился я и потянулся к ее руке. — Дай мне посмотреть на тебя минутку. Я не могу прийти в себя от того, какая ты красивая. Она переступила с ноги на ногу, привлекая мое внимание к смеси ее соков и моей спермы, стекающей по внутренней стороне ее бедра. Было очевидно, что это доставляло ей дискомфорт, но я был бы готов поспорить, что она бы так себя не чувствовала, если бы знала, как это возбуждает. — Жаль, что я не художник; я бы навсегда запечатлел этот момент на холсте, хотя сомневаюсь, что есть хоть один цвет, который мог бы отдать тебе должное. Или, черт возьми, если бы я хоть немного умел обращаться с фотоаппаратом, я бы сделал снимок и вставил его в рамку. Ты, моя дорогая, настоящее произведение искусства. Внезапно по ней прокатилась волна смеха, выводя меня из-под чар, которыми она меня околдовала. Я не был уверен, что она нашла такого смешного, пока она не сказала: — Извините, но это только что вызвало у меня серьезные воспоминания о фильме «Титаник». — О, так ты его смотрела? Я надеялся, что это было до тебя. — Честно говоря, это не приходило мне в голову, но, по крайней мере, это спасло меня от того, чтобы выглядеть глупым болваном, говоря о превращении ее в произведение искусства. — Корбин, «Титаник» — это как «Призрак» или «Грязные танцы»… они неподвластны времени. Я просто удивлена, что ты фанат этого фильма. Я встал и потянулся, не заботясь о том, что мой теперь уже вялый член все еще торчал из моих боксеров. — А почему бы и нет? Как ты и сказала, это классика. — Затем я взял ее за руку и потянул к себе в комнату. — Давай, красавица, пойдем, отмоем тебя в душе. ГЛАВА 16 БРУК Мои мышцы болели, а тело было измучено. Но я бы не изменила ни единой секунды прошлой ночи. Ну, может быть, я бы изменила одну вещь — не выскользнула из постели Корбина в два часа ночи. Я не хотела оставлять его в таком состоянии, но он выглядел таким умиротворенным, что я не смогла его разбудить. У нас уже были предыдущие разговоры о бессонных ночах, и я знала, что сон дается ему нелегко. Его мысли блуждали, в основном о работе и множестве дел, которые он оставил незаконченными. Я сомневалась, что то, что он так поздно засиделся со мной, положительно повлияло на его состояние сна. Сегодня мои мысли были повсюду. Я едва ли была в состоянии обращать внимание на выходки учеников — факт, которым они в полной мере воспользовались. Они набросились на меня со всех сторон, и я им это позволила. Это был замечательный день, и я была так благодарна судьбе за то, что он выпал на понедельник, а это означало, что я смогу встретиться с девушками и выпить. Я приехала пораньше, так как моя школа заканчивала занятия раньше большинства из них по расписанию; обычно так все и происходило. Итак, чтобы убить время, я решила просмотреть свои предыдущие переписки с Корбином. Я не могла поверить, что мы переспали прошлой ночью. И что еще хуже, я надеялась, что это случится снова. Я: «Привет. Извини, что я ушла сегодня утром, не попрощавшись. Мне также жаль, что у меня ушло так много времени на отправку сообщения. Это был беспокойный день.» Корбин: «Ты в трусиках?» Несмотря на то, что я перечитывала эти сообщения множество раз, языки пламени все еще лизали мою шею, распространяясь докрасна по щекам. Я не могла поверить, что он спросил меня об этом. Правда заключалась в том, что мне пришлось вернуться домой без трусиков, потому что мои исчезли через некоторое время после того, как Корбин снял их с меня прошлой ночью. Я: «Эм, да. Теперь да. ЛОЛ» Корбин: «Это был приятный сюрприз — проснуться сегодня утром… тебя не было рядом, но ты оставила свои трусики». Я: «Ага. Дорога домой была прохладной. Ты все еще на работе?» Корбин: «Да. Только работа и никаких развлечений. Когда ты собираешься забрать свои трусики?» Мне пришлось прервать свои воспоминания, когда появилась Джули. После нашей последней встречи я научилась держать свой телефон на дне сумочки, опасаясь, что с ним может случиться что-нибудь еще. Я сомневалась, что это будет еще один напиток; на мое счастье, Мэди швырнула бы его через всю комнату. Каким-то образом мне удавалось оставаться нормальной, обмениваясь любезностями с Джули и Мэди. Но когда появилась Нелли, это изменило правила игры; чувство вины съедало меня изнутри. Она знала меня лучше, чем кто-либо другой, и я убедила себя, что она поймет, что я переспала с ее братом, через десять секунд после того, как сядет. Обойдя стол и поздоровавшись с двумя другими, она наклонилась ко мне, поцеловала в щеку и сказала: — Привет, девочка. — Пока все идет хорошо. Но в ту секунду, когда ее зад коснулся барного стула, я начала считать. Десять. — Дэнди уже пришла принять наш заказ? — Она оглядела бар в поисках нашей обычной официантки, чье настоящее имя было Данделиэн (прим. Одуванчик). — Ага, — ответила Джули за всех нас. — Она должна принести их с минуты на минуту. — Слава Богу, потому что мне это нужно. У меня был отличный день. — Пока Нелли не отрывала свой нос от меню, она могла и не заметить алую букву, поблескивающую у меня на лбу. — Я думаю, это что-то вроде ужина с картошкой фри и ранчо. Что вы все думаете? Девять. — После всей той выпивки прошлой ночью? Черт возьми, да, — вмешалась Мэди. Джулия закатила глаза. — Я бы согласилась, если бы кто-то не ограничил количество, которое у меня было. — Эй, не вини меня. Этот придурок заслужил это за то, что схватил меня за задницу. Девочки рассмеялись, а я нет, потому что застыла от страха. Восемь. — Мэди… на самом деле он к тебе не прикасался. — О, да, точно. — Она пожала плечами, вызвав еще больше смешков вокруг меня. Еще больше смешков, в которых я не могла участвовать. Мое внимание было приковано к солонке в центре столешницы, в то время как надвигающаяся гибель нависла над моей головой и грозила задушить меня в любой момент. Как раз в этот момент к нам подошла Дэнди с напитками и приняла наш заказ на корзинку с картошкой фри и миску ранчо, предложив мне ненадолго отвлечься от беспокойства. А потом я залпом выпила половину бокала вина, нуждаясь в еще одном мгновении, чтобы успокоиться, прежде чем моя жизнь развалится на части. Я надеялась, что чем больше я выпью, тем лучше смогу скрыть свою вину. — Притормози, девочка. — Джулия отодвинула от меня мой бокал. — Продолжишь в том же духе, и ты не сможешь доехать домой. — Я приехала сюда на Убере. Моя машина все еще не работает. — О, да. — Нелли повернулась ко мне лицом, и у меня внутри все перевернулось. — Как ты добралась до работы? Семь. — Один из других учителей подобрал меня, а потом отвез домой. Ее глаза сузились. Это было оно. Моя жизнь была кончена. Шесть. Но так же быстро, как она перевела разговор на меня, она двинулась дальше. — Мэди, ты не возражаешь, если я позаимствую то маленькое черное платье? Завтра вечером у меня свидание, и я хочу произвести на него впечатление. Ничто не скажет: «Мои ноги будут потрясающе смотреться на твоей шее лучше, чем стильное, но, сексуальное черное платье». Этого было достаточно, чтобы я поперхнулась… обычным воздухом. Было бы лучше, если бы я в то время пила, но я не пила. У меня даже во рту ничего не было, кроме гигантского комка предательства, вызванного воспоминанием о том, как мои ноги обвились вокруг шеи Корбина прошлой ночью на его кухне. Нелли похлопала меня по спине и изучала обеспокоенным взглядом. — Ты в порядке? Пять. Я не могла ничего сделать, кроме как кивнуть, моя способность говорить пропала. К счастью, Мэди спасла меня, сказав: — Я бы с удовольствием одолжила его тебе, но я беру его с собой в поездку. Я уезжаю утром на этот рабочий ретрит, помнишь? — Разве ты не собираешься на какое-то мужское ранчо? — спросила Джулия, высоко подняв брови на лбу. — Какого черта тебе понадобилось черное платье посреди леса? — Никогда не знаешь, кто там может оказаться. Всегда лучше быть готовой к любой ситуации. По крайней мере, так всегда говорила моя мама. Она бы сказала мне: «Мэди, тебе нужно убедиться, что ты каждый день вовремя принимаешь противозачаточные средства. Ты же не хочешь учиться на горьком опыте, как это сделала я, и ждать, пока этот мудак не забудет выйти, прежде чем поймет, что ты не была подготовлена.»