11:06 Двигаться дальше – Ну что, пойдем? Ты поспал? – Слушай, мы, по-моему, уже слишком далеко зашли. Давай не пойдем. Сегодня, по крайней мере. – А что такое «сегодня»? – Правда, давай еще поспим, а завтра уже… – А завтра разве не наступило? Мы немного поспали, освежились, и для нас наступило завтра. Но при этом не кончилось вчера. Потому что мы все еще в пути. – Слушай, тебе так сильно надо? – А что будем делать сейчас? – Допей коньяк с кофе, раз так хочешь упороться. – Я понимаю твой сарказм, но: есть очень простые вопросы, на которые почему-то никогда не отвечают. – Да, считается, что дети постоянно спрашивают – почему небо голубое. Хотя на самом деле не спрашивают, это стереотип. – А ты взрослый, который устал отвечать на мои детские вопросы? – Ну задай свой глупый вопрос. – Я тебе его уже пять минут задаю: что мы будем делать сейчас? – Ну… – «Ну»! – Поспим еще. – Поспали уже. Ты сейчас снова уснешь? – Если не буду слышать звук твоего голоса, то да, усну. – Хорошо. Ты поспишь еще. Дальше что? – Тогда поедем. – На чем? – Такси опять вызовем. – Если даже оно приедет, уже будут пробки в Москву. – На электричке. Но не прямо сейчас. – Да, на электричке. Но я опять задаю очень простой вопрос. Что мы будем делать прямо сейчас, если не пойдем опять? – Да что угодно! – Что?! – Да как ты надоел, а. – Вот. О чем я и говорю: ты тоже не знаешь, куда себя деть. Людям надо постоянно себя чем-то занимать и куда-то себя девать. Люди не могут просто сидеть и существовать. – Я прекрасно знаю, куда себя деть и как существовать. Домой хочу, помыться и поспать нормально. – Хорошо, поезжай. – Ну… – Вот это вечное «ну» мусорное, конечно, очень нас спасает… Ты, кстати, знаешь, что, по исследованиям лингвистов, слова-паразиты – это не показатель бедной речи, а время, которое мы даем себе, чтобы подумать над высказыванием? – Это к чему вообще? – Подумал? – Над чем? – Если бы я не знал тебя много лет, я бы обиделся и ушел. Решил бы, что ты специально меня троллишь. Подумал, как ты сейчас поедешь домой? – А ты подумал, куда ты уйдешь, если обидишься? – В лес. Мы же на самом краю СНТ, и лес за ручьем здесь за кухней – он практически наш. Соня просит скосить там траву и поставить качели. Участка ей как будто мало. Но лес вообще симпатичный, да. И клещей вроде уже… – Мы же недавно из леса. – Во-от. Ты уже начинаешь кое-что понимать. – Что ты со мной как с каким-то этим… Как будто в раннем романе Пелевина. – Не в романе, а в повести. «Затворник и шестипалый». Там знаешь в чем главная милота… – Да подожди ты со своей милотой. А ты сам подумал, что мы будем делать дальше? После того, как ты обидишься, уйдешь в лес и вернешься обратно. – Во-от. Я не обижусь, потому что знаю тебя уже много лет. – Спасибо. – И поэтому мы сейчас на дорожку выпьем немного коньяка с кофе, чисто для бодрости. Взбодримся и пойдем на станцию. Потому что скоро будет первая электричка. И на ней мы доедем примерно почти дотуда, где бросили машину. И начнем все сначала. Но уже как-то иначе. – Слушай, ну пойдем на станцию, только я домой уже поеду. Как-то это все уже бессмысленно и абсурдно стало. – «Стало»? А до этого было осмысленно и логично? Никто не хочет даже задавать себе эти простые вопросы, не то что отвечать на них. Я тоже, между прочим, боюсь. – Чего ты боишься? – Я боюсь бухла. – «Я боюсь бухла» – звучит как название какого-то романа про любовь в деревне. – Сколько угодно можешь смеяться, но больше всего в жизни я боюсь бухла. – Поэтому ты не расстаешься с ним со вчерашнего вечера. – Не вчерашнего, а сегодняшнего. – Как вечер может быть сегодняшний? Если он уже был?! – Опять не хочешь отвечать. – Да на что? Опять на твои стоны, что бухло можно, а более легкие наркотики нельзя? «Алкогольное лобби» и прочие твои теории заговора? – Мы пойдем на первую электричку? Или будем сидеть тут и спорить, что первично – алкоголь или другие наркотики? – Да пойдем, пойдем. Правда, не обижайся, но я домой поеду. – Давай новую купим. Где-то в городе, возле дома, в подъезде. – Ну давай, давай. Но только уже завтра. – В смысле, по твоим внутренним часам – послезавтра? – У меня наступает предел. – Иди в туалет тогда.