— Немного... — Присядьте, я принесу вам воды. — Не стоит, лай Трайн, всё в порядке. — Вы немного побледнели. Вам точно не нужна помощь? — Точно. Всё в порядке, — твёрдо сказала Алёна. — В любом случае, для первого раза достаточно. Вы делаете успехи, и, думаю, я легко смогу подготовить вас к балу за несколько дней. Вы придёте завтра? — Завтра? Да, конечно, — согласилась девушка. — Надеюсь, я действительно не слишком сильно отвлекаю вас от дел. — Мне нравится проводить с вами время, — прямо сказал Трайн. — Надеюсь, и вам тоже. — Конечно, мне очень приятно, — вежливо ответила Алёна. — Вы позволите проводить вас до комнаты? Я всё ещё немного беспокоюсь о вашем состоянии. Алёне стало неловко. Странно, ещё совсем недавно у неё сердце чуть из груди не выскакивало, а сейчас почему-то внутри один лишь ледяной холод, приправленный нотками не то сожаления, не то разочарования. Неужели всему виной одна лишь мимолётная мысль, один вспыхнувший в памяти образ? И всё же, не стоило рубить сплеча. Да, рядом с Наместником ей было пока что немного некомфортно, не возникало того ощущения доверия, которое хотелось бы испытывать рядом с потенциальным партнёром, но у неё ведь и не было ещё времени узнать его получше. Да, с Сирилом доверие возникло почти мгновенно, но... При чём тут вообще Сирил? — Да, прошу вас, — кивнула Алёна, протягивая руку Трайну. — Я не против побыть в вашей компании ещё немного. Эллинари улыбнулся. — Пока мы идём, расскажите немного о вашем мире, Алёна, — попросил он. — Мой мир... В нём совсем нет магии. Вместо этого у нас произошёл большой технический прогресс. Техника и наука шагнули так далеко, что сейчас некоторые вещи кажутся обычным людям чем-то вроде волшебства. Воздушные суда, летающие в несколько раз быстрее птиц, скоростные поезда и повозки, мгновенная передача информации на огромные расстояния... Только вот телепортацию всё никак не могут изобрести. — У нас с телепортацией тоже не всё просто, — вздохнул Наместник. — Мы сумели расшифровать лишь часть древних текстов на эту тему, но большая часть либо очень сильно повреждена, либо вовсе утеряна. Поэтому сейчас мы можем лишь создавать одноразовые порталы в заранее отмеченное место, что удобно, пожалуй, только в том случае, когда нужно куда-то быстро вернуться. — Сирил говорил, что точку выхода можно закрепить и на человеке, — заметила Алёна. — Можно, но, строго говоря, это не совсем законно, — нахмурился Трайн. — Он сам делал такое? — Нет, просто говорил о возможности. Нас пытались преследовать, — пожала плечами Алёна. — Кто? — Не знаю, какая-то шайка наёмников. Не важно. Один из них хотел сделать со мной нечто непристойное, но Сирил вмешался, и мы вместе побили того человека. Естественно, он разозлился... Именно поэтому мы и не смогли просто пройти через портал, а почти неделю путешествовали. — Хм, теперь всё становится немного понятнее... Алёна поморщилась. Каким образом разговор опять вернулся к Сирилу? Она ведь не хотела, как-то само собой вырвалось... — Вот мы и пришли, — она неловко улыбнулась. — Доброй ночи, лай Трайн. — И вам хороших снов, лайа Алёна. Жду вас завтра в то же время. Когда он наконец ушёл, Алёна с облегчением выдохнула. Нет, безусловно, красивый мужчина, но... Нет, всё же она была права, когда решила, что никакие отношения ей пока не нужны. Она ещё не до конца оправилась от развода, и доверять мужчинам пока просто кошмарно сложно. И вот не надо сейчас о Сириле, это другое. Совсем другое. Она забралась под одеяло и вытянула гудящие после долгого дня ноги. Вот и прошёл ещё один день. Ещё один день... Всего один день из целых двух недель, о которых он говорил. А что потом? Даже если он действительно приедет? Она увидит его и снова начнёт считать дни до следующей обещанной встречи? Так нельзя, с этим нужно что-то делать. Просто попытаться забыть о нём, не цепляться за воспоминания, не думать о том, что бы он сказал, сделал, посоветовал. Не вспоминать нереальную синеву его глаз. Лучше попытаться думать о Трайне Эллинари... Представить его сильное тело в своей постели, его фиолетовые глаза, с нежностью смотрящие на неё, его руки... Тьфу, противно. Алёна уткнулась лицом в подушку, и впервые за долгое время по её щекам наконец свободно потекли слёзы. Они всё бежали и бежали тёплым потоком, и девушка сама толком не понимала, по чему плачет — возможно, по всему сразу. По своему разбитому сердцу, сломанной жизни, по нереальной, ускользающей из рук мечте. Но с этими слезами как будто уходила, вымывалась из сердца застарелая боль, принося какое-никакое, но всё же облегчение. Она обязательно справится. Она уже стала намного сильнее, и будет становиться ещё сильнее — насколько потребуется, чтобы... Не додуманная до конца мысль затерялась где-то в хороводе снов, где не было никаких преград между реальностью и мечтой. Глава 9 В следующие несколько дней во дворце только и было разговоров, что о предстоящем бале. Алёна ещё дважды занималась танцами наедине с Наместником, но тот словно уловил её настроение и больше не предпринимал каких-то особых попыток сблизиться, за что она была ему очень благодарна. На душе у девушки было неспокойно, и она изо всех сил старалась обратить всё своё внимание на учёбу, отодвинув личные переживания на второй план. Марисса, похоже, всерьёз стала считать Алёну своей лучшей подругой, и во время всех совместных занятий, да и в свободное время, буквально не отлипала от неё. Компанию им неизменно составлял невозмутимый Кавис, изредка прибегала Кассандра, но остальные слушатели курсов словно старались держаться подальше от их компании. Время от времени Алёна ловила на себе настороженные взгляды и слышала перешептывания, но никаких откровенно враждебных действий отпрыски аристократов не предпринимали. По большей части они игнорировали как Алёну, так и Мариссу с Кависом, и только Касси была всеобщей любимицей. — Слушайте, ну я ещё могу понять насчёт себя. Но почему никто не общается с вами? — решилась спросить Алёна. После обеда в этот день у них не было занятий, и ребята решили погулять по парку. — А, это... — Кавис неопределённо махнул рукой. — Думаю, причина та же, что и в твоём случае. Ты прибыла сюда с Линдайлом, а Марисса какое-то время пыталась наладить с ним общение. Вот нас и считают теперь кем-то вроде сторонников тёмных сил. — Серьёзно? Это же какая-то дремучая дичь, — возмутилась Алёна. — Ты просто не представляешь, сколько по дворцу ходит слухов, — вздохнул Кавис. — И мы тоже сначала во всё это верили... — Это ты верил, я как только увидела лая Сирила, сразу поняла, что всё это неправда! — вздёрнула носик Марисса. — Ха-ха, конечно, а кто пытался подложить ему кнопку на стул? — Кавис! — девушка покраснела как рак. — В общем, говорили много всего очень нехорошего, к тому же, он действительно держался со всеми крайне надменно и холодно, что не шло на пользу его репутации. И мы были о нём того же мнения, что и все остальные... Пока однажды Марисса случайно не подсмотрела, как он возится с котятами, потерявшими мать. Линдайл кормил их из пипетки чуть ли не по минутам, и по утрам появлялся с синяками под глазами. Все тыкали в него пальцами — мол, вампир — а он просто не высыпался из-за котят. — Сирил действительно очень добрый и ответственный, — улыбнулась Алёна. — Но у Мариссы так и не получилось подружиться с ним. Вскоре его наказание во дворце закончилось, он уехал, и она страшно обиделась, вот и наговорила тогда тебе всякого. — Думаю, он просто не хотел, чтобы у Мариссы были из-за него проблемы. Но, выходит, это не помогло... Кстати, а почему тогда к Кассандре относятся нормально? — Она племянница Наместника, — усмехнулся Кавис. — А ещё она невероятно умная и талантливая для своих лет, настоящий чудо-ребёнок. Говорят, что с огромной вероятностью следующим Наместником, то есть, Наместницей, станет именно она. Если, конечно, захочет участвовать в отборе. — А вы никогда не пытались узнать, кто распускает все эти слухи о Сириле? И зачем? — Мне кажется, это всё Линтены, — сказала Марисса. — Те, которые сейчас владеют наследием Линдайлов? — Они самые. По факту, несмотря на то что лай Сирил был лишён титула, он всё ещё является единственным прямым наследником. И они страшно боятся, что однажды он решит вернуть то, что должно ему принадлежать по праву. — И как этому смогут помешать дурацкие слухи? — Не знаю... У меня есть предположение, но это только предположение. Возможно, на самом деле отец Сирила перед смертью простил сына и переписал завещание. Но с каким-нибудь условием: например, если его имя очистится, или если с него снимут браслеты... Что-то вроде того. Вот они и стараются изо всех сил его очернить в глазах общественности. — Звучит странно, но вполне может оказаться правдой. А что там такого в этом наследии, почему они так истерично боятся его отдать? Много земель, большие богатства? — И это тоже. Линдайлы, а теперь Линтены — герцоги, самый высокий дворянский ранг во Флорелии. Если законным наследником признают лая Сирила, Линтены потеряют всё своё влияние. Особенно если выяснится, что они двести лет скрывали правду о завещании... Но это ещё не всё. Самое ценное, чем владели Линдайлы — это легендарные Воздушные Замки. — Ты ведь уже знаешь, что у каждого магического клана есть своя особая техника? — подхватил Кавис. — У Линдайлов она была не просто особая, а самая грандиозная и смертоносная из всех. Никто не смел сунуть даже кончик носа к границам Флорелии, пока на её страже были Воздушные Замки. Это непревзойдённое оружие массового поражения, способное выкосить целую армию в считанные секунды. — Ничего себе... Сколько же маны нужно на такое? — Много. Но пока Замки спят, они понемногу аккумулируют магию из окружающей среды, и полного заряда с избытком хватает для того чтобы прогнать любого неприятеля. Только управлять ими очень сложно. Если предположение Мариссы верно, и Линтены наследуют не совсем законно, они не смогут поднять Замки в случае угрозы королевству. А может, и при законном наследовании не смогли бы... Магия — штука очень капризная и чувствительная к таким вещам как родовые заклинания. За последние двести лет не происходило ничего серьёзнее вялых стычек с Рианной, и с этим вполне справлялась обычная армия. Поэтому никто сейчас не в курсе, что там с этими Замками на самом деле. — Выходит, положение Линтенов и без того довольно шаткое, — задумалась Алёна. — А если они уже знают, что не могут поднять замки? Тогда Сирил им вообще как кость в горле. Ведь если с него снять браслеты... — ...то он, скорее всего, сможет. И потому они очень не хотят, чтобы браслеты с него когда-либо были сняты. — Всё равно они перегибают палку. Я спрашивала у Наместника, он не верит во всю эту чушь, но браслеты всё равно не может снять, потому что Сирил был наказан самой Богиней. — Линтены-то об этом не знают. По их логике, даже если Богиня простит Линдайла, снять с него браслеты могут только люди, а людей можно попытаться убедить в том, что он — воплощенное зло. Вот они и пытаются. — В итоге это просто портит лаю Сирилу жизнь, и ничего больше, — вздохнула Марисса. — А он не говорил тебе о своих планах? Ну, он не думает о том, чтобы действительно вернуть себе герцогство? — спросил Кавис. — Всё, чего хочет Сирил, как мне показалось — это чтобы его просто оставили в покое. У него ведь есть другой дворянский титул, но даже им он никак не пользуется, не живёт в своём поместье, и самостоятельно зарабатывает себе на жизнь продажей артефактов.