— О, вот и главная звезда бала! — воскликнул Кавис. — Тише ты, — проворчала Алёна, заметив, что стоявшие неподалёку девицы начали оборачиваться, разглядывая её платье. — Да не стесняйся, — подбодрила её Марисса. — Всё равно сейчас придёт Наместник и представит тебя гостям. — Вот когда представит, тогда и... Кстати, где он? Уже почти время. — Появится ровно с последним ударом часов, так принято, — пояснил Кавис. — Видишь там наверху большие часы? Обычно их не заводят, потому что... "Боооооммммммм", — раздался сильный глубокий звук, повторившийся ещё восемь раз. С последним ударом в зал действительно вошёл Наместник Эллинари в сопровождении семейства Лерн. Все четверо прошли к дальней стене и заняли свои места. — ...потому что они очень громкие, — вполголоса закончил юноша. — На балу они напоминают гостям о времени, чтобы никто не забыл, когда нужно расходиться. — И что, они каждый час будут так орать? — ужаснулась Алёна. — Бал будет продолжаться три часа, до полуночи. Каждый час в программе вечера будут производиться какие-то небольшие изменения: например, поменяют состав музыкантов, заменят закуски на столах, может, ещё что-то. Всё это будет происходить как раз в то время, когда бьют часы. Заиграла музыка, и гости стали разбиваться на пары, приглашая друг друга на танец. Алёна заметила, что не всегда именно кавалеры приглашали дам: примерно в половине случаев всё было наоборот. — Потанцуешь со мной? — спросил Кавис. Алёна оглянулась на Мариссу, но девушка уже кружилась с каким-то высоким брюнетом. — Почему бы и нет, — согласилась она. Кавис держал её руку осторожно и как-то трепетно, будто она была фарфоровая. Алёна никогда не задумывалась о том, что она может нравиться этому мальчику, которому едва сравнялось семнадцать, ей всегда казалось, что его отношение к ней больше похоже на отношение брата к старшей сестре. Может, так оно и было, а может и нет — юноша никогда не выказывал никаких особых знаков внимания, не кидал красноречивых взглядов и ничем не выдавал своих чувств, если они и были. Но сейчас его броня как будто на мгновение дала трещину, и Алёна вдруг увидела, что он вовсе не мальчик, а молодой и достаточно привлекательный мужчина, вполне заслуживающий женского внимания. "Вот только не моего, — подумала она, улыбаясь ему дружеской улыбкой. — Мне хочется быть только с одним человеком, и, думаю, Кавис догадывается об этом". — С кем ты на самом деле хотела бы сейчас танцевать? — тихо спросил он, словно прочитав её мысли. — С Сирилом, — честно ответила Алёна. — Но я знаю, что он не придёт. И даже не знаю, любит ли он танцы. — Не любит, — улыбнулся Кавис. — Когда он работал здесь, однажды проводили бал в честь праздника урожая. Наместник пригласил и Линдайла, хотя все этому очень удивились... Но он почти весь вечер просто стоял у стены. — Это так на него похоже, — фыркнула Алёна. — Думаю, с тобой он потанцевал бы, — улыбнулся Кавис. — Ты сегодня выглядишь просто потрясающе. Не подумай ничего такого, это просто правда. — Спасибо, — вздохнула Алёна. На следующий танец её пригласил Эллинари, затем какой-то незнакомый аристократ, потом она отошла поговорить с сестрой Трайна Камелией, чтобы поблагодарить её за платье — так, почти незаметно, пролетел первый час этого вечера. Когда начали бить часы, Наместник поймал Алёну в толпе и вытянул к креслам. — Прошу внимания! — хлопнул он в ладоши, как только часы отсчитали последний удар. — Как вы уже знаете, сегодняшний бал организован в честь прибытия одной прелестной девушки из иного мира, и некоторые из вас уже имели честь познакомиться и потанцевать с ней. Прошу любить и жаловать: главное лицо этого вечера, ученица магической школы при дворце и моя личная гостья, лайа Алёна Каменская! Зал разразился аплодисментами, хотя на лицах собравшихся, особенно тех придворных, которых она уже знала, был выражен явный скепсис. — Если у вас есть какие-то вопросы, которые вы хотели бы задать, думаю, лайа Алёна милостиво согласится дать несколько комментариев, — добавил Эллинари. "А вот это он зря, — похолодела Алёна. — Я не ожидала, что мне придётся тут ещё и речи толкать". Из толпы выступила худосочная блондинка с длинным злым лицом. Алёна узнала её: это была Триша Линтен. — Хотелось бы узнать: в каких отношениях вы состоите с отступником Линдайлом? — громко спросила она. В зале повисла гробовая тишина. Алёна помнила, о чём её просил Наместник. Она должна просто ответить, что не имеет с Сирилом ничего общего, что он доставил её ко двору по приказу Богини, и всё. Собственно говоря, не попади они случайно в ту ситуацию с нападением, всё ровно так и было бы. Она уже открыла было рот, чтобы ответить что-то примерно в этом духе, но вдруг её разобрала злость и досада. Эта пигалица, распускающая слухи, чего она добивается? Почему вообще никто не вступится за Сирила? Почему она сама сейчас должна подбирать обтекаемые выражения, ради чего? — Сирил Эртон, — Алёна немного выделила эту фамилию, — мой близкий друг. Да, я знаю о том, что означают в вашем... точнее, нашем государстве парные золотые браслеты. Но за время моего знакомства с этим человеком он проявил себя исключительно с самой хорошей стороны, показав свою храбрость, благородство и самоотверженность. Он что-то сделал лично вам? Или кому-то из присутствующих? Прошу, не стесняйтесь, мне хотелось бы послушать ваши версии. По залу пробежал лёгкий гул, кто-то о чем-то шептался, но никто больше не вышел вперёд. — Разве недостаточно того, что он преступник? — рядом с Тришей возник такой же бледный и худой блондин, её старший брат Лионель. — Позорно для благородной лайа связывать себя дружбой с пропащим человеком. Вы ведь наверняка слышали о его неблаговидных делах, о том, что в тех местах, где он жил, пропадали люди? А о том, что он, вопреки наложенному запрету, всё ещё использует магию? — Лай Эртон — лицензированный артефактор, — устало сказала Алёна. — Если он имеет лицензию, почему вы считаете, что использование магии для него незаконно? И меня не интересуют сплетни и слухи, только доказанные факты. Повторю свой вопрос: кому-то из присутствующих здесь он причинил зло? Если да — жду ваших перчаток. Я сражусь с каждым, кто имеет что-то против моего друга, и готова отдать жизнь, защищая его честь. — Алёна... — простонал у неё за спиной Эллинари. — Я присоединяюсь к словам лайа Каменской и тоже готов до последнего вздоха защищать доброе имя Сирила Эртона, — рядом с Алёной встал Тавиэль. — И я, Кавис Миллар, готов принять вызов на дуэль от любого, кто считает, что общение с лаем Сирилом недостойно представителя благородных домов, — звонко отчеканил Кавис. — Во всём поддерживаю лайа Алёну и моего брата, — Марисса встала рядом с Кависом. — Я, Кассандра Лерн... — послышался голосок Касси, и Эллинари не выдержал. — Прошу всех немедленно прекратить это, — он повысил голос, выходя вперёд. — Никаких дуэлей не будет. А вас, господа Линтен, за намеренную провокацию я попрошу покинуть этот зал. Я давно закрываю глаза на слухи, которые вы распускаете, но это уже слишком далеко выходит за рамки достойного поведения. — Вы хотите высказать своё мнение о Линдайле, господин Наместник? — крикнул кто-то из толпы. — Я почти не знаю Сирила Эртона как человека. Но он добросовестно выполнял свои обязанности, когда жил здесь, во дворце, хотя это была чёрная работа, унизительная для любого аристократа. У меня нет ни одного доказанного факта того, что этот человек кому-либо причинял зло... — Он напал на меня! — вдруг выкрикнул кто-то от самых дверей, и Алёна с удивлением и ужасом узнала наёмника-секироносца, пытавшегося приставать к ней в самый первый день. Как он здесь оказался? — Так, — Наместник посмотрел на него. — И как же всё было? — Мальчишка ударил меня в горло, всего лишь в ответ на слова, — толстяк протолкался вперёд. — А затем сбил с лошади магией. — И почему же он вас ударил? — Почём я знаю, он же преступник! — заорал наёмник. — У него за триста лет уже поди все мозги в кашу превратились! — И как тебе вообще совести хватает говорить всё это при мне? — удивлённо спросила Алёна. — Не узнал, что ли? — А ты кто вообще... А! Та его мерзкая сестрица? Поверьте, господин наместник, я ей ничегошеньки не сделал, только руку протянул. Пальцем её не тронул! А мальчишка кинулся на меня! Святая правда, Богиней клянусь! — Не тронул, потому что не успел, — скривилась Алёна. — Этот человек хотел меня обесчестить, а Сирил Эртон вступился за меня. — Девчонка врёт, — прошипел наёмник. — Что докажет её слова? — Зелье правды, — пожал плечами Эллинари. — Вы действительно хотите оказаться в камере дознавателя, или просто возьмёте сейчас свои слова назад? Учтите, под зельем правды вы можете сознаться и в том, о чём никто не планировал узнать. Глаза наёмника забегали. Алёна напряглась: если ему хорошо заплатили, он может и стерпеть обвинение в попытке изнасилования. Причём именно только попытке. А вот то, что Сирил ударил его первым, было правдой, и это было плохо. — А я предлагаю решить вопрос дуэлью, — встрял Тави. — Так как самого Сирила здесь нет, я могу выступить от его имени. — Да что ж вас всех на дуэлях заклинило... — едва слышно выдохнул Трайн. Было уже совершенно очевидно, что праздник полностью испорчен. — Давайте проясним, — сказала Алёна. — Я подтверждаю, что лай Сирил действительно ударил этого человека первым, но ударил недостаточно сильно, чтобы это зафиксировали его браслеты, поэтому он не может считаться виновным с точки зрения закона. Верно, господин Наместник? — Верно. В том случае, если преступник превышает меры необходимой самообороны, от его браслетов поступает сигнал всем стражникам. — А если мера самообороны не была превышена, о чём вообще разговор? Или вы, не знаю, как вас там, просто хотите поплакаться, что вас вырубил безоружный юноша вдвое меньше вас по габаритам? По залу пробежали смешки. — Он применил магию, — пробормотал наёмник. — Ну да, применил, потому что вы собирались затоптать нас своей лошадью. Кто-то здесь просто не понимает, в какой момент нужно остановиться, и не умеет проигрывать, — пожала плечами Алёна. — Как Наместник этой страны, я считаю данный конфликт исчерпанным, — веско подытожил Эллинари. — К девушке хотели применить насилие, её спутник защитил её, как сумел. Наёмник понуро кивнул и поплёлся к выходу. Триша и её брат переглянулись и, довольно улыбнувшись друг другу, последовали за ним. Их всё устраивает? По всей видимости, главным для них было то, чтобы кто-то рассказал об агрессивном поведении Сирила. Это поддерживало их слухи, даже несмотря на то что реального обвинения ему никто не предъявил. В памяти людей всё равно останется что-то вроде: "Линдайл поднял руку на ничего ему не сделавшего человека". — Интересно, как они вообще обо всём этом узнали, — пробормотала она. — Вероятно, подслушали, — вздохнул Эллинари. — А может, вышли на него как-то иначе. Не думаю, что это важно. — Я, наверное, пойду, — сказала Алёна. — Что-то у меня больше нет никакого желания танцевать. — Постойте, ну что вы... Всё не так плохо, — попытался удержать её Наместник, но Алёна молча отмахнулась и пошла к выходу из зала. Следом за ней увязались Марисса с Кависом, Тавиэль и Кассандра. — Мне всё равно уже давно пора спать, — зевнула Касси. — Так я на этой вечеринке и не спел, — вздохнул Тави. — Впрочем, не очень-то и хотелось, с такой публикой.