— Может, споёте для нас? — улыбнулась ему Марисса. — Не строй ему глазки, он бегает за каждой юбкой, — предупредила Алёна. — Позволь-ка, моя дорогая, я решил исправиться! — возмутился Тавиэль. — Больше никаких юбок! И вообще, я подумываю о возвращении в Эль-Фарран в скором времени. — А почему ты вообще оттуда уехал? — спросила Алёна. Вся компания вышла во двор и заняла пару лавочек у фонтана. — В юности мне хотелось посмотреть мир, — пожал плечами эльф. — Но я встретил Сирила и застрял во Флорелии. На самом деле иногда я бываю дома, но меня всегда тянет обратно. — Вы друг Сирила? — с любопытством спросила Касси. — Кто-то говорил, что хочет спать, — напомнила девочке Алёна. История Сирила и Тавиэля всё же была немного не для детских ушей, а кто его знает, этого эльфа, что он может ляпнуть. — Я немножко, — умильно улыбнулась Кассандра. — Хочу послушать, как лай Тавиэль поёт. Вы же споёте, лай Тавиэль? Я знаю, что дядя пригласил вас именно для этого, а значит, вы хороши. — Очень хорош, — подтвердила Алёна. — Тави, споёшь? — Я оставил лютню в зале, — повесил уши бард. — Ну спой так. — Так совсем не то! Искусство барда заключается в том, чтобы сплетать воедино слова, собственный голос и звучание музыкального инструмента... — Я схожу за лютней, — предложила Кассандра и побежала к дверям. Какое-то время все четверо сидели в тишине, слушая шум воды в фонтане. — Алёна, Богини ради, обещай мне, что больше никого не станешь вызывать на дуэль, — наконец сказал Кавис. — Я так с тобой поседею раньше времени. Вот что бы ты делала, если бы в тебя полетели перчатки? Ты же целитель! — Бегала бы от них под щитом от артефакта и бесконечно лечилась, — фыркнула девушка. — А если серьёзно, я просто плохо соображала от злости в тот момент. Прости. — У тебя есть артефакт барьера? — заинтересовалась Марисса. — Да, Сирил подарил... Он же артефактор. Сунул мне его в сумку, когда мы перезаряжали его запасы, так с тех пор с собой и ношу. — Отличная штука, — одобрил Кавис. — В бою бывает довольно сложно одновременно держать щит и применять атакующую магию, артефакт может здорово выручить. Вообще, мне кажется, боевые маги недооценивают значение артефакторики и не так уж часто её изучают. — Сирил говорил, что увлекался этим направлением ещё во время учёбы, — вспомнил Тави. — Позже ему это очень помогло, оставалось только сдать экзамен на лицензию. — Вот меня это даже немного удивило. Преступникам действительно можно получать официальные лицензии? — Академия их спокойно выдаёт кому угодно, главное чтобы был сдан экзамен. На самом деле официально у носителей браслетов нет почти никаких ограничений в правах, кроме запрета на кровопролитие и ношение оружия, да и те снимаются, если они вдруг решат вступить в армию. Всё остальное уже идёт от отношения общества к ним. И по большей части это отношение оправдано, потому что браслетники, особенно серебряные, редко вдруг начинают вести праведную жизнь. Сирил скорее исключение. Тут вернулась Кассандра с лютней Тавиэля, и все переключили внимание на музыку. Тави спел все те песни, которые собирался исполнить на балу, прибавив ещё одну — балладу о Воздушных Замках. — А ты видел их в действии? — спросила Алёна. — Да, — эльф задумчиво устремил взгляд на струи воды в фонтане. — Это было незадолго до смерти отца Сирила. Тогда случился один из разрывов между мирами, и оттуда полезло огромное количество мерзких тварей, с которыми было очень сложно сражаться. Я тоже тогда воевал добровольцем, и своими глазами видел, как старик Линдайл поднял в воздух свой Замок. — Это действительно прям не метафора? Настоящий летающий замок? — Да, самый настоящий. Линдайлы владеют двумя замками, расположенными недалеко друг от друга. Когда эта громадина поднялась в воздух, из её фундамента вырвался луч света, испепеливший почти всех тварей разом... Оставшихся мы добили. С тех пор никто не видел, чтобы Замки поднимались в воздух — так и стоят себе на двух холмах по соседству. В одном из них сейчас живут Линтены, а второй пустует. Вроде бы они даже открыть его так и не смогли. — Интересно, почему такая странная форма у их техники... — задумалась Марисса. — Замки создавались когда-то как оружие для борьбы с драконами, — на этот вопрос неожиданно ответила Кассандра. — В стародавние времена они сильно досаждали Флорелии, а с земли с ними мало что можно было сделать. Поэтому Линдайлы взялись за разработку летающей крепости, в которой мог бы располагаться целый гарнизон магов... Сначала планы были такие, но по ходу дела Линдайлы превзошли собственную идею, и в итоге Замкам даже не особо-то и нужен гарнизон на борту. — А что случилось с драконами? Они и сейчас существуют? — Существуют, но сильно измельчали, и особой опасности уже не представляют. Их предки, те, против которых были разработаны Замки, то ли вымерли, то ли куда-то ушли. Никто толком не знает, что с ними стало. — Я слышал, они ушли в другой мир через один из разрывов, — сказал Тавиэль. — Может, так оно и было. Говорят, очень умные были твари, не чета нынешним. Алёна нахмурилась. — Разрыв... Ты говорил, через него когда-то приходили монстры. Какова вероятность, что через нынешний разрыв сюда могла попасть не только я? — Не нулевая, — вздохнула Касси. — Магистры Академии сейчас плотно занимаются этим вопросом, всё-таки это именно их вина. Я слышала, как дядя говорил, что в этот раз мимо нас близко проходил не один мир, а два. Просочилось ли что-то из второго — пока выясняют. — Будем надеяться, что ничего, — сказал Кавис. — А давайте-ка проводим Кассандру спать, — предложила Алёна. — Время уже позднее. Вместе они проводили девочку наверх, затем разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Тавиэль сказал, что дождётся утра, чтобы получить у Наместника обещанное разрешение, поэтому отправился спать в свою камеру. С первого этажа доносились отголоски музыки — бал ещё продолжался. В тёмном коридоре Алёне почудилась какая-то тень, и девушка замерла, на всякий случай активировав артефакт барьера. Из-за угла вышла Триша Линтен. — Потрясающее выступление, — скривила она губы в ироничной усмешке. — Думаешь, ты что-то этим смогла изменить? — А ты? Чего ты добиваешься? — Того же, чего и все члены моей семьи, — пожала плечами Триша. — Исполняю волю родителей, только и всего. Сирил — грязное пятно на родословной великого дома, и ему никогда не получить наследия Линдайлов. — Он-то грязное пятно? Это мне говорит потомок бастарда? — Полегче, девочка. Признанного бастарда, — пожала плечами блондинка. — Тебе к нам не подступиться, даже не пытайся. — Да кому вы нужны? Просто оставьте Сирила в покое! — Влюбилась в него, да? Не одна ты такая, — хмыкнула Триша. — Никто не признается, но по нему половина двора сохнет. Так что это нормально, не переживай. — Это не твоё дело. Но ты меня разозлила, и попомни мои слова, вы ещё поплатитесь за всё, что ему сделали. — И как мы, по-твоему, поплатимся? Чем ты нам можешь пригрозить? — Триша откровенно забавлялась. — А вот я могу, скажем, отравить тебя. Или прямо сейчас перерезать тебе горло, обставив всё как несчастный случай. Смекаешь? Лучше бы тебе помалкивать, пока не случилось с тобой чего похуже, чем просто распускание слухов. — Не боишься, что я расскажу об этом Наместнику? — не осталась в долгу Алёна. — Рассказывай, — усмехнулась Триша. — Наместник — не абсолютная сила во Флорелии. Моя семья держит контроль над всеми торговыми связями с другими странами, например. И у нас есть не менее влиятельные сторонники. Эллинари — просто красивый символ, идеалист, который во многих аспектах не видит дальше собственного носа. Так что подумай хорошенько, иномирянка, прежде чем во всё это лезть. Учись себе, становись целителем, можешь замуж выйти за какого-нибудь мелкого дворянчика. Но не пытайся играть на поле, где ты даже не пешка, а так — клетка на доске. Доброй ночи, дорогая. Развернувшись на каблуках, младшая Линтен быстро пошла прочь, рассчитывая оставить последнее слово за собой. Алёна подумала и решила позволить ей это: выкрикивать в спину непродуманные угрозы всё равно было бы как-то слишком по-детски. На самом деле те вещи, о которых говорила Триша, были тревожащими. Выходит, Эллинари действительно не особо в силах помочь Сирилу, да и ей самой... Он хороший правитель и человек прогрессивных взглядов, но за его спиной стоит огромная прослойка аристократии, имеющая влияние на многие сферы жизни страны. И Линтены за прошедшие двести лет, похоже, укрепили своё положение в ней достаточно хорошо. Беспокоиться о прямых угрозах Алёна пока не стала: скорее всего, Триша блефовала. Но находиться во дворце при таком положении вещей ей хотелось всё меньше и меньше. Даже если с Сирилом ничего не выйдет... Возможно, придётся искать какие-то другие варианты. Следующие несколько дней прошли как обычно, Триша на совместных занятиях просто не смотрела в её сторону. Наместнику девушка решила ничего не говорить, чтобы не беспокоить его почём зря, хотя поделиться, конечно, с кем-то хотелось. Она рассказала о разговоре с Тришей Кавису и Мариссе, и те очень помрачнели, но сошлись во мнении, что пока Линтены не сделают какого-то явного шага против Алёны, ничего предъявить им всё равно не получится, ведь даже ситуация на балу по сути сошла им с рук. На следующий день после разговора с ними Алёна получила записку. Сначала она подумала, что в ней написана какая-нибудь угроза или просто гадость, но записка содержала всего лишь несколько слов: "Буду ждать завтра в пять вечера у северных ворот. С." Глава 12 Завтра. У северных ворот. В пять. Почему завтра? Почему только в пять?! Алёна ходила туда-сюда по комнате, комкая записку в руках. Её сердце трепыхалось в груди от одной лишь мысли, что она снова увидит Сирила, но ведь если он смог отправить ей записку, значит, он уже в городе? Почему тогда не пришёл прямо сейчас? А может быть... Может быть это всё просто гнусный розыгрыш от Триши и Лионеля? Алёна позвонила в звонок, вызвав Мирру. — Скажи, это ты принесла мне записку? Кто её передал? — Я нашла её, когда проверяла почту, лайа Алёна, — ответила Мирра. — Во дворец каждый день приходит уйма писем и записок, вот и для вас нашлась одна. — Получается, никак нельзя выяснить, кто бросил записку в почтовый ящик? — Думаю, это невозможно. Разве что могу сказать, что навряд ли это был кто-то из дворца: для внутренней почты есть отдельный ящик, а эта записка была в другом. Что ж, вероятность того, что это был розыгрыш, всё ещё оставалась не нулевой, но снизилась на какой-то процент. — Понятно, спасибо, — вздохнула она.