— Кстати, госпожа, вы пойдёте завтра на городской праздник? — спросила Мирра. — Придворные его не любят, но мне кажется, вам могло бы такое понравиться, особенно если вам интересно всякое разное про нашу страну. — А что за праздник? — Фестиваль огненных цветов, — улыбнулась Мирра. — Его проводят в самую короткую ночь в году, она как раз завтра. Всю ночь Нижний город будет гулять и веселиться, а с высокого холма за стенами будут запускать самые красивые фейерверки, подготовленные мастерами Академии. — Обязательно пойду, — сказала Алёна. — В этой записке я как раз получила приглашение от моего друга, теперь понятно, почему он предложил встретиться именно завтра вечером. — Смотреть вместе на огненные цветы — хорошая примета для влюблённых, — подмигнула Мирра. Алёна смутилась и опустила глаза. Подразумевал ли Сирил что-то подобное, или он просто хочет погулять с ней на фестивале? Скорее последнее, но кто его знает. "И всё же, я хотела бы увидеться с ним пораньше", — вздохнула девушка. Она немного колебалась, стоит ли говорить об этом друзьям, хотя её просто разрывало изнутри от желания поделиться своей радостью хотя бы с кем-то. Если она расскажет Мариссе — та наверняка захочет пойти вместе с ней, а то и тайком всё равно пойдёт, чтобы поглазеть на них с Сирилом. Кавис, конечно, разумнее... Рассказать Эллинари? Как-то неловко. В конце концов Алёна решила никому ничего не говорить. На следующий день она честно отсидела утренние занятия, а вот после обеда решила прогулять, чтобы уйти в город пораньше, но попалась на глаза преподавателю, и пришлось идти на лекцию по истории. Когда урок закончился, до назначенного времени оставался всего час. Алёна спешно переоделась в свой наряд для выходов в город и, подумав, сунула в сумку подаренные Сирилом дорожные штаны. Ну, так, на всякий случай. Не то чтобы она готовилась к внезапному побегу, вовсе нет! Почти бегом выбежав из дворца, Алёна поняла, что забыла карту. Разумеется, название "Северные ворота" предполагало выход из города, расположенный на севере, и на первый взгляд всё было довольно просто: Алёна помнила, что они с Сирилом просто шли прямо, пока не дошли до дворца. Или они шли прямо от гостиницы, а не от самых ворот? Ах, точно, какие ворота, они же тогда вышли из портала на какой-то площади! Пытаясь припомнить хотя бы примерное расположение улиц, она торопливо прошла через Верхний город, в котором, кажется, никто и не собирался готовиться к празднику. Но как только дома начали становиться на вид победнее, а вывески магазинов попроще, Алёна заметила, что людей на улицах стало куда больше, чем в кварталах аристократов, а выражения их лиц светятся куда большей радостью. Некоторые жители украшали свои дома гирляндами из разноцветных флажков, искусственных цветов и маленьких фонариков, повсюду бегали дети с леденцами на палочках, а продавцы уличной еды расставляли свои тележки, готовясь к вечернему наплыву покупателей. Пока что было ещё совсем светло, но уже можно было представить, какими красивыми станут эти улочки позже, к вечеру, когда зажгутся все огни, а в тёмное небо взлетят фейерверки. Окончательно запутавшись и потеряв направление, Алёна пару раз спрашивала дорогу, и каждый раз её направляли немного в другую сторону, пока наконец она не упёрлась прямо в высокую стену. Обрадовавшись, она ещё раз спросила, налево ей идти или направо, повернула налево и побежала мимо харчевен, гостиниц, мастерских и мелких лавочек, прилепившихся к городской стене. Где-то пробили часы, и девушка подумала, что ещё не очень сильно опаздывает, но оказалось, что идущая вдоль стены улица упирается в здание казарм городской стражи, пришлось снова повернуть и обогнуть его, ещё немного поплутав по переулкам — в общем, к воротам она вышла спустя минут пятнадцать, а то и больше, совершенно запыхавшись. Сирила она увидела не сразу. Он стоял слева от ворот, совершенно неподвижно, и смотрел куда-то себе под ноги, скрестив руки на груди. На нём был всё тот же длинный чёрный плащ с капюшоном, тёмно-серые штаны, чёрные сапоги, длинная чёрная рубашка, перехваченная на талии ремнём, к которому крепились небольшие кожаные подсумки, и всё та же большая сумка-артефакт через плечо. Его слегка волнистые тёмные волосы казались чуточку растрёпанными, что делало его, кажется, ещё моложе на вид, но даже несмотря на это он больше не казался Алёне подростком. — Сирил! — крикнула она, бросаясь к нему. Маг поднял голову и улыбнулся, разводя в стороны руки. Она с разбегу влетела в его объятия, и он приподнял её над землёй, закружив в воздухе. — Сирил... — она всё шептала его имя, крепко обнимая его, вдыхая его запах — запах пыли, солнца и дороги — и пропуская пряди его волос сквозь пальцы. — Сирил, Сирил... — Я всё гадал, придёшь ты или нет, — выдохнул он ей в шею. — А я боялась, что опоздаю, и ты уйдёшь, не дождавшись... — Разве я мог бы? — Почему ты выбрал именно это время? Почему не раньше? Сирил хмыкнул, немного отстраняясь, но продолжая обнимать её за талию. Её руки лежали у него на плечах. — На самом деле я сам недавно приехал, и даже немного боялся опоздать. Вчера я отправил тебе записку и поехал по делам в соседний городок, где меня ждал клиент. Прости, я не подумал, что ты настолько сильно хочешь меня видеть, иначе предложил бы тебе съездить со мной. — Почему ты так думал? — обиделась Алёна. Глаза Сирила мягко светились радостью и такой невероятной нежностью, какой она никогда прежде не видела. — Оставляя тебя во дворце... Я предполагал, что тебе может слишком понравиться эта жизнь. Что у тебя появятся друзья... Возможно, любовный интерес. Я был готов к тому, что наше небольшое путешествие быстро отойдёт на второй план, как и я сам. — Неправда! И двух недель не прошло, как я могла забыть обо всём так быстро? Он мягко рассмеялся, на секунду прижавшись лбом к её лбу. — Я рад, что ты не забыла. Они ещё немного постояли так, глядя друг на друга, и на них, кажется, даже оборачивались, но Алёна не видела ничего вокруг, кроме Сирила, а он, вероятно, не видел ничего, кроме неё. По крайней мере, ей хотелось так думать. — Ну, рассказывай! — весело сказал он, разорвав наконец объятия и взяв её за руку. — Тебе ведь есть что рассказать о жизни при дворе, верно? — Ха... Ну да. Недавно устроили бал в мою честь, и я чуть не вызвала половину присутствующих на дуэль. — Чтооооо? — Они говорили о тебе плохо! — А я предупреждал, что меня там не любят, — фыркнул Сирил. — Но на дуэль-то зачем? Ты хоть умеешь биться на магических дуэлях? Держу пари, что нет. — Не умею, — вздохнула Алёна. — Лён, мне очень приятно, что ты пыталась меня защитить, но не делай так больше, пожалуйста, — серьёзно попросил Сирил. — Я уже много лет живу на свете, и привык к очень многим неприятным вещам. — То, что ты привык, не делает всё это нормальным. Триша Линтен и её брат просто в наглую меня спровоцировали, их даже Наместник из зала выгнал. — Линтены — опасные люди, Лён, — нахмурился Сирил. — Сказать по правде, я до сих пор не понимаю, почему отец оставил всё именно этой семье, они и во времена моей молодости не отличались особой порядочностью. Разумнее было бы даже просто усыновить сироту и передать ему все права в полном объёме. — Может, посчитал, что они какая-никакая, а всё же родня, — пожала плечами Алёна. — И надеялся, что они в случае чего обойдутся с тобой мягче, чем совершенно чужой человек... — Не думаю, что он вообще обо мне вспоминал. Мой отец был очень принципиальным человеком. — А вот у нас с Милларами сложилось другое мнение. — Миллары? Ммм... Марисса Миллар и её брат? Ты подружилась с этими детьми? — Эти дети, между прочим, были единственными, кроме Касси, кто оказался на твоей стороне. — Я не хотел, чтобы они пострадали, — вздохнул Сирил. — Семья Миллар — очень мелкие дворяне, у них нет практически никакого влияния при дворе. Малышка Марисса пыталась подружиться со мной, но я понимал, что её могут за это просто затравить. — Примерно так и вышло. Мы были этакой троицей если не изгоев, то близко к тому. Благодаря распускаемым Линтенами слухам во дворце все сторонятся даже тех, кто просто рядом с тобой постоял. — Ну а как у тебя сложились отношения с Наместником? — Неплохо, — Алёна улыбнулась, вспоминая разговоры с Эллинари. — Он хороший человек. Пытался даже ухаживать за мной, но я отказала. — Я ожидал, что он будет... Но не ожидал, что ты откажешь, — усмехнулся Сирил. — Ты же хотела принца, а Эллинари, пожалуй, даже посолиднее будет. И собой хорош, особенно когда очки снимет. — Ты мне всю жизнь теперь будешь этого принца припоминать? — покраснела Алёна. — А что, ты передумала? — Я... Ну... Скажем так, немного пересмотрела свои взгляды на этот вопрос. Пропади пропадом все эти принцы, и вообще... И вообще, чем мы займёмся сейчас? Я так понимаю, ты хотел погулять на празднике? Алёна резко сменила тему, потому что не чувствовала в себе достаточно храбрости, чтобы вот так, на ходу, признаться Сирилу в своих чувствах. Конечно, он наверняка уже догадался, но... Одно дело догадки, а другое — вот так взять и прямо в лоб сказать: "Мне нужен только ты". — Основная часть гуляний начнётся немного позже, а пока... Если ты не против, я бы очень хотел поесть. С утра не ел ничего, — признался Сирил. — Значит, пошли есть! Я обедала, но тоже не откажусь от перекуса. Сирил повёл её в какую-то задрипанную на вид харчевню, в которой оказалось так много народу, что они едва нашли свободное место, и то за барной стойкой. — Не смотри на то, как выглядит это место, здесь божественно готовят, — облизнулся маг. — Как видишь, количество посетителей это подтверждает. Так что ты там говорила о Милларах и их мнении о моём отце? — Ну подумай сам. Зачем Линтенам так упорно распускать о тебе слухи, если всё и так принадлежит им? Вот Марисса и предположила, что здесь что-то нечисто. — Я думал об этом, но... Даже если отец перед смертью изменил завещание, им ведь ничего не стоило просто уничтожить эту бумагу. — А если на неё наложено какое-нибудь особое заклятие, которое они не могут снять? Твой отец ведь не был дураком и мог предположить, что они не захотят делиться. К тому же, остаётся открытым вопрос с Воздушными Замками. — О, ты уже и об этом знаешь? — бармен грохнул на стойку перед ними две кружки сидра, и Сирил отхлебнул немного из своей. — С Замками вообще всё непросто. Они подчиняются Линдайлам и тем, кто был признан членом клана Линдайл. Почему я и говорил о сироте: если бы мой отец усыновил ребёнка с магическим даром, у того была бы возможность управлять фамильной техникой. Но он почему-то этого не сделал. — Я думаю, потому что он до самой смерти верил в тебя, — Алёна тоже сделала глоток сидра. — В то, что с тебя снимут браслеты, и ты вернёшься в семью. — Браслеты почти никогда не снимают, — покачал головой Сирил. — Не знаю, на что он надеялся. Алёне принесли её салат, и через пару минут она пожалела, что не заказала что-нибудь ещё. — И прафта, очень фкуфно... — Прожуй сначала. Я с тобой поделюсь, специально заказал двойную порцию. От местного стейка не отказываются, — усмехнулся Сирил. Девушка с энтузиазмом закивала, дожевывая салат. Когда принесли огромный стейк, истекающий соком и источающий восхитительный аромат, Сирил разделил его на две равные части, и Алёна порадовалась предусмотрительности друга, потому что просто смотреть на это чудо и не есть его было бы слишком тяжким испытанием. — Вот теперь я жив и способен гулять, — удовлетворённо выдохнул Сирил, когда со стейком было покончено. — Фейерверки будут запускать не раньше одиннадцати, но, думаю, мы найдём чем заняться до этого времени. И они, конечно же, нашли. Они гуляли по стихийно развернувшейся на площади ярмарке, плавали на лодке в городском пруду, пили горячий глинтвейн и даже немного потанцевали вместе с другими горожанами какой-то весёлый танец, в котором хаоса было больше, чем какой-либо системы. Время пролетело так быстро, что Алёна и не заметила как город утонул в сумерках, мигом развеявшихся в свете бесчисленных фонариков, развешанных везде и всюду, вплетённых в гирлянды цветов и просто выставленных в окнах. Огни и цветы были абсолютно везде, и выглядело это совершенно волшебно.