Парень одобрительно хмыкнул, и они вместе разломали толстую ветку, которая вполне могла гореть подольше. Алёна осторожно намазала ожоги Сирила мазью и перебинтовала его руки, чтобы лучше проявился эффект. Потом они вместе развели костёр (Алёна гордо продемонстрировала магу иномирную зажигалку) и вскипятили воду, в которую Сирил добавил каких-то ароматных трав. — Если бы не все эти царапины и мозоли у меня на ногах, это походило бы на лесной поход, — вздохнула Алёна. — Когда-то я любила ходить в походы. Она снова вздохнула, разглядывая вытянутые к огню ноги Сирила. Его тёмно-серые обтягивающие штаны были сделаны из какого-то странного материала, похожего на кожу, и казались достаточно тонкими, но при этом плотными. Конечно же, ежевичные колючки не оставили на них ни следа. Обут парень был в сапоги до колен, явно недешёвые, изящные и наверняка очень удобные... — Не надо так пялиться на мои ноги, — хмыкнул Сирил. — Шучу, я понял, что тебе понравились штаны. Оно и понятно, кожа детёныша голубого морского дракона... Не смотри на меня так, я же не сам этих детёнышей убивал! Между прочим, у меня есть запасная пара, хочешь одолжу? Твоя юбка подошла бы только для работы в борделе. — Сам иди в бордель работать! — обиделась Алёна. Сирил как-то странно скривился и снова полез в свою безразмерную сумку. — Расскажи всё же, что произошло? — неуверенно попросила она. — Почему ты сказал, что теперь он к нам не полезет? И почему у тебя такие сильные ожоги? — Всё-то тебе возьми и расскажи... — проворчал Сирил, кидая в неё сложенными штанами. — Извини, запасных сапог у меня нет. Но придётся добыть для тебя что-то, иначе далеко мы не уйдём. Алёна уже поняла, что тема ожогов для него очень сложная, но всё же разочарованно вздохнула, когда он ушёл от ответа на вопрос. Разлив травяной чай по двум небольшим глиняным чашкам, она отломила себе кусочек ржаного хлеба, оказавшегося в одном из свёртков. Сирил долго молчал, медленно потягивая чай, потом вздохнул и протянул к Алёне левую руку. Прямо перед её глазами оказался тонкий золотой браслет. — Видишь эти штуки? Это магические ограничители. Когда я пытаюсь пользоваться магией, они раскручиваются, раскаляются и, если я не остановлюсь, могут прожечь мне руки до костей. Это очень больно. — Но почему... — Потому что я — преступник. Довольна? Сирил криво оскалился и тут же спрятал свою горькую усмешку в чашке с чаем. Алёна замолчала, не зная, что сказать. За что могли так жестоко осудить совсем молодого парня, почти ребёнка? — Отнять у сильного мага его способности — это ненамного лучше, чем убить его, — вновь заговорил Сирил. — Ещё хуже не просто отнять, а оставить иллюзию того, что хотя бы через боль, но ты что-то всё ещё можешь. Слабые маги вообще не могут преодолеть ограничение, это пытка для избранных. Тех, для кого магия была всем... Увидев на мне браслеты, тот подонок ничего не боялся: он знал, что я не имею права ни убивать, ни носить оружия, и заклинаний никаких применить не смогу. Когда я сбил его магией ветра, он должен был понять, что я — не просто какая-то пустышка, и могу дать ему отпор. Однако, это не значит, что он не может позвать своих друзей, чтобы отомстить. Я унизил его, и он, скорее всего, будет искать способ отплатить мне за это... Та дорога, по которой они ехали, ведёт к порталу. Он здесь совсем недалеко, и я думал воспользоваться им, чтобы сразу перенестись в Эйхен, а оттуда уже есть портал до Альмерии. Но теперь, боюсь, они будут его караулить. — Значит, нам нужно просто подождать, пока они не уйдут? Спрятаться в лесу? — спросила Алёна. — Скорее всего, надолго их действительно не хватит, — пожал плечами Сирил. — Но есть вероятность, что они могут оставить на портале отслеживающее заклинание. Если в их отряде есть маг — а он наверняка есть — вероятность, считай, стопроцентная. — И чем оно опасно? Даже если они узнают, что мы отправились в Эйхен... — Главная проблема этой подлой штуки в том, что когда её вешает на тебя маг большого отряда, он может мгновенно перенести по маячку весь отряд. Портал в Эйхене находится за городом, и им довольно редко пользуются. Вполне подходящее место для нападения. — Ты уверен, что они вообще станут так заморачиваться? Может, этот тип не имеет в том отряде никакого влияния? Сирил хмыкнул. — Они шли к порталу, — пояснил он, — а отсюда через этот портал можно попасть либо в Эйхен, либо в спорные территории на границе с Рианной. Идти большой организованной группой в Эйхен смысла нет, они явно шли на охоту в приграничье, а этот мужик спокойно остановился поразвлечься, не боясь, что они уйдут без него. Он знал, что его будут ждать. Так что, поверь, они будут, как ты выразилась, заморачиваться. В конце концов, это тоже своего рода охота... У преступников в браслетах нет практически никаких прав, им нет места в обществе. Любой может попытаться причинить им вред, по закону никому ничего за это не будет. И спрятать браслеты под одеждой нельзя: как бы ты ни старался, их всё равно видно. — Почему таких людей просто не сажают в тюрьмы? — удивилась Алёна. — Такова воля Богини, — пожал плечами Сирил. — В тюрьмы сажают за не очень серьёзные преступления, ненадолго, до пяти лет. Те, кто сделал что-то непростительное, получают браслеты и остаются на свободе, но любой имеет право бросить в них камень. У обычных людей браслеты серебряные, у магов — золотые. Если преступник пролил чью-то кровь, браслеты мгновенно передают сигнал страже, и при попытке войти в любой город (даже в большинство деревень) его сразу схватят и подвергнут наказанию. Я крови не пролил, но всё же я ударил первым, потому и сказал, что был на грани... — А зачем нам вообще нужно в столицу? — Это моё задание, — нехотя ответил он. — Я не просто ношу браслеты, время от времени я должен выполнять поручения, которые появляются в божественной Книге. Это моё личное наказание. Когда все её страницы заполнятся, мне будет даровано прощение... Может быть. Если честно, я не очень в это верю. — И сколько в ней осталось страниц? — поинтересовалась Алёна. Сирил хмыкнул и провел правой рукой сверху вниз, сделав в конце движения какой-то замысловатый жест. Перед ним появился сияющий шарик белого света, который превратился в огромный фолиант с коваными застёжками. Фолиант открылся примерно посередине. — Понятно, — вздохнула Алёна. — Ну, по крайней мере, ты ведь выполнил уже половину? Похоже, это не такое уж и долгое наказание... — Сначала я тоже так думал, — проворчал он. — Ладно, не важно, я и так слишком много рассказал, давно не приходилось произносить столько слов за раз. Сейчас наша проблема в том, что мы не можем уйти в Эйхен порталом. Но мы всё ещё можем дойти до него пешком. — И сколько же нам придётся идти? — Ну... Где-то неделю, наверное. — Неделю?! Ты издеваешься? Может, мне просто сразу прямо здесь лечь и помереть? Сирил удивлённо воззрился на неё. — Ты же говорила, что любишь походы. — Но не недельные, и не в туфлях и блузке! За штаны, конечно, спасибо, но одними штанами всех проблем не решить! — Нет, ты можешь, конечно, пойти и сдаться тем ребятам... Думаю, ты понимаешь, что будет дальше. Алёну передёрнуло. — Ладно, — проворчала она. — Но ты обещал найти мне сапоги. — Найду. И плащ. И тёплую кофту. Обещаю. Почему-то на мгновение Алёне показалось, что Сирил намного старше, чем кажется. Что-то было такое в его глазах, в его точных, скупых движениях, в том, как он кривил уголок рта... Что-то совсем не подростковое. "В прежние времена детям приходилось взрослеть гораздо раньше, может, в этом дело?" — подумала она. Собрав вещи и потушив костёр, они снова двинулись в путь. Глава 2 Штаны Алёне понравились. Она была достаточно худощавой, чтобы в них влезть (или уникальная шкура детёныша голубого морского дракона немного тянулась), а роста они с Сирилом были примерно одинакового, так что сели штаны так, как редко садились и после многочасовых мук выбора в магазинах одежды. Икры всё ещё пощипывало от ежевичных царапин, мозоли на ступнях болели, но после отдыха идти стало будто бы немного легче. Сирил, видимо, исчерпав какой-то внутренний лимит сказанных вслух слов на объяснения, шёл молча, иногда передавая девушке флягу, чтобы та сделала глоток воды. День давно перевалил за середину, и на открытой местности, наверное, было бы жарко, но под сенью густого леса температура была вполне сносная. "Странно, тут ни комаров, ни мошек", — подумала Алёна, раздвигая густые заросли папоротника. Сирил шёл уверенно, лишь изредка сверяясь с видавшей виды картой, хотя они давно уже не видели никакого намёка на тропу. Подлесок стал реже, ноги пружинили по сплошному ковру влажных мхов (она узнала сфагнум, но были и ещё какие-то незнакомые виды), иногда на глаза попадались ягоды зеленоватой черники. Похоже, стояло самое начало лета. Поневоле оставшись наедине с собственными мыслями, девушка наконец-то начала осознавать, в какой переплёт она попала. Идёт неизвестно куда в незнакомом мире, в глухом лесу, в компании юного мага-преступника, из которого слова не вытянешь... Казалось, он вообще ничего не намерен был ей объяснять: что это за страна, как она называется, кто такая эта их Богиня, которую он поминал (судя по вполне реальным заданиям из книги — она далеко не просто религиозный символ), зачем Алёне обязательно нужно попасть в столицу, есть ли у неё вообще шанс вернуться домой? Пару раз она пыталась завести разговор, но юноша либо отмахивался, либо вообще никак не реагировал, думая о чём-то своём. Конечно, Алёна понимала, что он ничего ей не должен, и по сути просто выполняет одно из многочисленных заданий, являющихся для него маленькими шагами к свободе, но... Когда они останавливались у ручья, вместе разводили костёр и пили чай, с ним было вполне легко и даже приятно общаться. "Значит, может же, когда захочет, — обиженно думала она. — Не понимаю я этих подростков!" Так, в полном молчании, они шли несколько часов, пока Сирил вдруг не остановился, вертя головой по сторонам. — Кажется, где-то здесь, — соизволил он наконец хоть что-то сказать. — Что? — Деревня. Поводив пальцем по карте, он взял левее и снова замолчал, вызвав у Алёны очередной приступ досады. Она понимала, что деревня, скорее всего, необходима им, чтобы пополнить запасы еды, которой теперь нужно вдвое больше, чем было у Сирила, но ведь можно было хотя бы ради приличия что-то объяснить! — Ты так дуешься, что я почти физически ощущаю, как твои глаза прожигают дыру в моём плаще. Что-то не так? — Что-то не так?! — взвилась Алёна. — Ты не разговариваешь! Игнорируешь меня и ничего не объясняешь! Действительно, что может быть не так? Сирил удивлённо приподнял одну бровь. — Зачем тебе нужно, чтобы я разговаривал? — Обычно люди делают это, чтобы хотя бы немного понимать друг друга, — съязвила Алёна. — Тебе не обязательно меня понимать, как и мне тебя. Я доведу тебя до столицы, и больше мы, вероятно, никогда не увидимся. — Допустим, но... Ты сам сказал, что нам только до Эйхена идти целую неделю. Ты всю эту неделю собираешься молчать и притворяться кустом? Сирил пожал плечами. — Если тебя это так злит, предлагаю компромисс. Я готов отвечать на твои вопросы, когда ты будешь их задавать. Не каждую минуту только, пожалуйста. — Спасибо, это очень великодушно с твоей стороны! — В твоём тоне всё еще плещется пара литров яда. — А ты считаешь, что не заслужил этого?