– И?.. – Ну-у-у… видишь ли, я, кажется, придумал… что нам делать с нашим другом Хогом. – С Хогом? О господи! – Осторожнее – не пролей! – Он взял у нее стакан и поставил его на стол. – Спокойно, малышка. Что с тобой? – Сама не знаю, Тедди. Просто у меня такое чувство, будто мы с тобой взвалили на себя непосильную ношу. – Да-а-а, никогда не следует заводить разговоры о делах до завтрака. Выпей кофе, и тебе сразу полегчает. – Хорошо. Нет, тостов не надо. Так в чем же заключается твоя сногсшибательная идея? – А вот в чем, – начал он, хрустя тостом. – Вчера мы пытались не попадаться ему на глаза, чтобы наружу не вылезла его вечерняя личность. Верно? – Угу. – Так вот, сегодня мы поступим иначе. Мы присосемся к нему как пиявки, мы оба, практически рука об руку. Если это возымеет влияние на его дневную ипостась – не важно, поскольку мы можем довести его до «Акме». А оказавшись там, он автоматически направится туда, куда ходит обычно. Я прав? – Даже не знаю, Тедди. Возможно. Раздвоение личности при амнезии часто откалывает самые неожиданные номера. Например, он запросто может взять да и окончательно сбрендить. – Значит, думаешь, не сработает? – Может, да, а может, и нет. Но если мы действительно будем держаться вместе, то я, пожалуй, согласна… если только ты все это не бросишь. Он проигнорировал выдвинутое ею условие. – Отлично. Тогда я позвоню старому козлу и попрошу его дожидаться нас дома. – Он потянулся к телефону, набрал номер и переговорил с Хогом. – Да, он, конечно, тот еще типчик, – сказал он, повесив трубку. – Сначала он вообще не понял, кто я такой. Потом вроде в башке у него щелкнуло, и все пришло в норму. Ну как, Син, готова? – Через полсекунды. – О’кей. – Он встал и, негромко насвистывая, отправился в гостиную. Свист внезапно оборвался. Он быстро вернулся на кухню. – Син… – Что, Тедди? – Зайди-ка на секундочку в гостиную… пожалуйста! Она поспешно последовала на зов, а увидев выражение его лица, сразу встревожилась. Он указал на стул, придвинутый к зеркалу возле двери. – Син… как он здесь оказался? – Стул, что ли? Да я перед сном придвинула его, чтобы поправить зеркало. И, наверное, просто забыла поставить на место. – М-м-м… должно быть, так оно и есть. Странно, что я не заметил его, когда выключал свет. – А почему это тебя так беспокоит? Думаешь, что ночью кто-то забрался в квартиру? – Ну да, да, конечно… именно так я и подумал. – Но лоб его по-прежнему был нахмурен. Синтия взглянула на него и ушла в спальню. Там она взяла сумочку, быстро перебрала содержимое, затем выдвинула потайной ящичек в туалетном столике. – Если кто-то и забрался к нам, то вряд ли он сильно поживился. Бумажник на месте? А часы? Он быстро проверил карманы и ответил: – Вроде все в порядке. Должно быть, ты действительно забыла поставить стул на место, а я не обратил на него внимания. Ну как, готова? – Уже иду. Больше он не упоминал об этом. Но про себя удивлялся, как сильно подсознательные мысли могут повлиять на человека. Должно быть, он все же краем глаза заметил этот стул, выключая на ночь свет. Отсюда и его появление в кошмаре. Потом он выбросил эти мысли из головы. V Хог ждал их. – Прошу вас, – сказал он. – Входите. Добро пожаловать в мою скромную берлогу. Присаживайтесь, пожалуйста. Может, по чашечке чая? Боюсь, – добавил он, – что кофе просто нет. – Пожалуй, – согласился Рэндалл. – Вчера вы вышли из дома в восемь пятьдесят три, а сейчас только восемь тридцать пять. Думаю, нам следует выйти в то же самое время. – Прекрасно. – Хог скрылся на кухне и почти сразу вернулся с подносом, на котором стояло все необходимое для чаепития. Он поставил поднос на столик рядом с Синтией. – Будьте добры, разлейте, миссис Рэндалл. Это китайский чай, – добавил он. – Мой любимый сорт. – С удовольствием. – Она вынуждена была признать, что этим утром Хог совсем не выглядел сколь бы то ни было зловещим. Сегодня он производил впечатление самого обычного суетливого холостяка со следами тревоги на лице. А вот квартира у него отличная. Картины на стенах были хороши – насколько хороши, она точно не могла судить, поскольку плохо в этом разбиралась, но похоже было, что это подлинники. Впрочем, их было не так уж много, одобрительно отметила она. Как правило, холостяки, увлекающиеся искусством, похожи на старых дев, поскольку так же, как и они, набивают свое жилище доверху разным хламом. К квартире мистера Хога это явно не относилось. В ней царила какая-то воздушность, приятная, как вальс Брамса. Синтии страшно захотелось спросить его, где он покупал свои занавески. Хог взял протянутую Синтией чашку чая, подержал в руке, насладился ароматом и только потом сделал глоток. Потом он повернулся к Рэндаллу: – Сдается мне, сэр, что сегодня утром мы встретились совершенно напрасно. – Возможно. А с чего вы взяли? – Сейчас объясню. Я и впрямь не знаю, что делать дальше. Ваш звонок… когда вы позвонили, я как раз заваривал утренний чай – прислуги у меня нет, – как всегда, по утрам. Наверное, рано утром голова у меня как в тумане… ну, понимаете, этакая рассеянность, я просто делаю то, что привык делать, встав с постели, умываюсь, и все такое, причем совершенно машинально, думая о другом. Когда вы позвонили, я не сразу сообразил, кто вы такой и что у нас с вами за дело. В какой-то степени, в ходе нашего разговора, в голове у меня прояснилось, я пришел в себя, но зато теперь… – Он беспомощно пожал плечами. – Теперь я не имею ни малейшего представления о том, что мне делать дальше. Рэндалл кивнул: – Звоня вам, я предполагал такую возможность. Не собираюсь выдавать себя за психолога, но мне казалось вполне возможным, что ваш переход от вечерней личности к дневной происходит в момент ухода из дома и любое вмешательство в ваш обычный распорядок дня может все нарушить. – Тогда зачем же… – Затем, что это никакого значения не имеет. Понимаете, вчера мы следили за вами и знаем, куда вы ходите. – Правда? Так скажите же мне, скажите! – Не так быстро. В последний момент мы вас потеряли. И вот что я предлагаю: мы проводим вас куда надо, до того самого места, где вы оторвались. И я надеюсь, что с этого места привычка поведет вас дальше, а мы пойдем за вами по пятам. – Вы говорите «мы». Разве миссис Рэндалл вам помогает? Рэндалл заколебался, понимая, что его поймали на мякине. Синтия тут же вмешалась, приняв удар на себя. – Обычно нет, мистер Хог, но мы решили, что это особый случай. Нам показалось, что вам было бы неприятно, если бы ваши личные дела стали достоянием какого-нибудь рядового сыщика. Поэтому мистер Рэндалл занялся вашим случаем лично, в случае необходимости привлекая меня. – О, как это благородно с вашей стороны! – Не стоит благодарности. – Но ведь тогда… тогда… Но в таком случае… наверное, я заплатил вам недостаточно? Ведь наверняка услуги главы компании стоят дороже. Хог посмотрел на Синтию. Рэндалл жестом подал ей знак «да», который она предпочла проигнорировать. – Заплаченная вами сумма, мистер Хог, вполне достаточна. Если потребуются дополнительные расходы, мы обсудим это позже. – Непременно. – Он замолчал и задумчиво оттопырил нижнюю губу. – Поверьте, я и в самом деле высоко ценю ту деликатность, с которой вы подошли к моему делу. Мне меньше всего хотелось бы… – Он неожиданно повернулся к Рэндаллу. – Скажите… а вдруг бы выяснилось, что моя дневная жизнь немного… скандальна? – Это слово явно далось ему с трудом. – Я бы сохранил это в тайне. – А вдруг это оказалось бы нечто похуже? Допустим, какой-то… криминал. Чудовищный. Рэндаллу не сразу удалось подобрать нужные слова. – У меня лицензия штата Иллинойс. Согласно этой лицензии, я считаюсь в какой-то степени специальным сотрудником полиции. И, естественно, я не вправе скрывать серьезные преступления. В то же время не мое дело закладывать клиентов, виновных в мелких шалостях. Могу вас заверить: для того чтобы я передал вас в руки полиции, вы должны быть виновны в чем-то очень серьезном. – Тем не менее вы не можете полностью гарантировать, что не сделаете этого? – Нет, – спокойно ответил он. Хог вздохнул. – Видимо, придется положиться на вас. – Он поднес правую руку к лицу и взглянул на свои ногти. – Нет-нет, я не могу так рисковать. Мистер Рэндалл, а если… Предположим, вы обнаружите нечто, не вызывающее вашего одобрения… не могли бы вы просто позвонить мне и сказать, что вы отказываетесь от дела?