– Ты сейчас напомнила мне об одной вещи, о которой я совсем забыл… о враче Хога. Мы ведь к нему еще не обращались. – Конечно же, обращались. Неужели не помнишь? Оказалось, что такого врача не существует. – Я имею в виду не доктора Рено. Я говорю о докторе Потбери – ну, о том, у которого он хотел узнать, что у него под ногтями. – Думаешь, он и в самом деле был у него? Мне казалось, что это очередная ложь, которой он нас потчевал. – Мне тоже. Но мы должны проверить. – Зуб даю, что этого доктора не существует в природе. – Может, ты и права, но мы должны в этом удостовериться. Дай-ка мне телефонную книгу. Синтия вручила ему справочник. Рэндалл пролистал раздел, посвященный врачам. – Потбери… Потбери. Да их тут целых полстолбца. Правда, ни одного доктора медицины, – в конце концов заключил он. – Тогда давай посмотрим желтые страницы. Иногда врачи не публикуют своих домашних адресов. Она подошла к нему, и он открыл соответствующую страницу. – «Врачеватели», «Врачи и хирурги». Да сколько же их тут! Врачей больше, чем кабаков! Такое впечатление, что полгорода только и делает, что болеет! Ага, вот! «Потбери П. Т., доктор медицины». – Что ж, может, это и он, – согласилась Синтия. – Так чего же мы ждем? Давай все выясним. – Тедди! – А что тут такого? – начал оправдываться он. – Ведь Потбери – это не Хог… – Возможно. – Что? Что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что Потбери, возможно, тоже во всем этом замешан? – Не знаю. Просто мне хочется поскорее забыть о мистере Хоге. – Но ведь нам ничего не грозит, ясноглазая моя. Я смотаюсь туда на тачке, задам почтенному доктору несколько вопросов по делу и вернусь домой как раз к обеду. – Сам ведь знаешь, наша тачка сейчас в ремонте. – Хорошо, тогда поеду надземкой. Получится даже еще быстрее. – Если уж тебе так хочется, то мы поедем вместе. Мы ведь договорились держаться вместе, да, Тедди? Он пожевал губу: – Может, ты и права. Мы ведь не знаем, где сейчас Хог. Если ты настаиваешь… – Еще как настаиваю. Мы с тобой недавно разошлись всего на каких-то три минуты – и посмотри, что из этого вышло. – Да, пожалуй, ты права. Во всяком случае, мне вовсе не хотелось бы, чтобы ты попала в какие-нибудь неприятности, малыш. Синтия не обратила внимания на его слова. – Дело не во мне, дело в нас. Если что-нибудь случится, то пусть это случится с нами обоими. – Идет, – серьезно ответил он. – Отныне держимся вместе. Если хочешь, можем приковаться друг к другу наручниками. – Это ни к чему. Я от тебя и так не отстану. VI Приемная доктора Потбери располагалась в той части города, что лежала к югу от университета. Поезд надземки долго нес их через знакомые мили районов доходных домов. Обычно подобные картины не врезаются в память, но сегодня Синтия внимательно вглядывалась в пролетающие мимо районы и видела их, невзирая на более чем мрачное расположение духа. Четырех-пятиэтажные многоквартирные дома без лифта, обращенные фасадами в сторону, противоположную надземке, в каждом из которых обитало по меньшей мере десять семейств, а как правило, по двадцать или даже больше. Дома теснились стена к стене, их деревянные крылечки свидетельствовали о пожарной небезопасности района, несмотря на кирпичные стены, а на крылечках сушилось белье, всюду бросались в глаза мусорные баки и урны. Миля за милей лишенных собственного достоинства и благородства жилищ, наблюдаемых с заднего двора. И на всем этом лежал слой черной копоти, старый, неизбежный, как копоть на окне, возле которого сидела Синтия. Она мысленно представила себе их отпуск, чистый воздух и яркий солнечный свет. Зачем им торчать в Чикаго? Чем вообще оправдывает свое существование этот город? Всего один приличный бульвар, один приличный северный пригород, населенный богатеями, два университета и одно озеро. А все остальное – бесконечные мили унылых грязных улиц. Весь город больше всего походил на какой-то огромный загон для скота. Многоквартирные дома сменились парком надземки, поезд нырнул налево и ринулся на восток. Через несколько минут они уже сходили на станции Стоуни-Айленд. Синтия была рада оказаться на свежем воздухе и освободиться от зрелища повседневной жизни с изнаночной стороны, пусть даже и в сравнении с шумной и подозрительной торговой Шестьдесят третьей улицей. Приемная Потбери окнами выходила на улицу, с прекрасным видом на эстакаду и проносящиеся мимо поезда. Место было как раз таким, где практикующему врачу гарантирована хорошая практика, но в то же время он мог быть уверен, что его здесь никогда не побеспокоят ни богатые пациенты, ни слава. Тесная приемная была заполнена людьми, но очередь двигалась быстро: никому не приходилось ждать подолгу. Когда они вошли, Потбери окинул их пристальным взглядом. – Кто из вас больной? – спросил он. В голосе его звучала некоторая брюзгливость. Они планировали подойти к проблеме Хога, рассказав о том, как Синтия благодаря ему упала в обморок. Но следующее же замечание Потбери, с точки зрения Синтии, поломало все их планы. – Кто бы из вас ни был больным, другой может подождать в приемной. Я терпеть не могу собраний. – Моя жена… – начал было Рэндалл. Синтия стиснула его руку. – Мы с женой, – тут же поправился он, – хотели задавать вам, доктор, парочку вопросов. – Что ж, задавайте. – У вас был пациент… мистер Хог. Потбери поспешно поднялся с кресла, подошел к двери в приемную и убедился, что она плотно закрыта. Потом он, стоя спиной к единственному выходу, уставился на них. – И что… насчет Хога? – тревожно спросил он. Рэндалл протянул ему свое удостоверение. – Можете сами убедиться, что я законопослушный частный детектив, – сказал он. – У моей жены тоже есть лицензия. – И какое вы имеете отношение к… человеку, имя которого упомянули? – Мы по его просьбе проводим расследование. Вы, как профессионал, поймете, что я предпочитаю быть откровенным… – Вы работаете на него? – И да, и нет. В частности, мы пытаемся выяснить некоторые подробности его жизни, но ему известно, что мы этим занимаемся. Мы не собираемся делать что-либо за его спиной. Если хотите, можете позвонить ему. – Рэндалл предложил это, поскольку ему показалось, что это необходимо. Он надеялся, что Потбери предложением не воспользуется. Потбери действительно не воспользовался. Но сделал это совершенно неожиданным образом. – Поговорить с ним? Только в самом крайнем случае. Что вы хотите о нем узнать? – Несколько дней назад, – осторожно начал Рэндалл. – Хог принес вам на анализ некое вещество. Я хотел бы узнать, чем оно оказалось. – Хрррмпф! Вы только что напомнили мне, что мы с вами профессионалы. Поэтому ваш вопрос меня несколько удивляет. – Я с уважением отношусь к вашей позиции, доктор, и мне известно, что любая информация о пациентах является конфиденциальной. Но в данном случае… – Поверьте, вы не обрадуетесь, если узнаете! Рэндалл подумал. – Я много повидал на своем веку и неплохо знаю изнаночную сторону жизни. И вряд ли что-нибудь может меня шокировать. Может быть, вы просто не хотите говорить об этом в присутствии миссис Рэндалл? Потбери задумчиво взглянул на него, потом на миссис Рэндалл. – Похоже, вы вполне порядочные люди, – наконец заключил он. – И, кажется, искренне считаете, что вас невозможно шокировать. Но позвольте дать вам один совет. Очевидно, вы каким-то образом связаны с этим человеком. Так вот! Держитесь от него подальше! Не имейте с ним никаких дел. И не спрашивайте меня, что было у него под ногтями. Синтия с трудом удержалась, чтобы не вмешаться. Она не участвовала в разговоре, но внимательно следила за всем, что говорилось. Насколько ей помнилось, Тедди ни словом не обмолвился о ногтях. – Но почему, доктор? Потбери, кажется, начал раздражаться.