Вера поворачивает за угол, и офицер Грей идет следом. Через несколько минут она все же прокашливается. – Эм, чисто из любопытства, куда вы идете, Вера? Вера останавливается и с хмурым видом оглядывается на офицера Грей. – В ваш кабинет, конечно. – Ну да. Глупый вопрос. Только почему я иду за вами? Вера хмыкает. – Я все жду, когда вы догоните и сами поведете, но вы-то, молодые люди, так медленно ходите. Это потому, что вы постоянно смотрите в свои телефоны, целый день, только и горбитесь над своими телефонами. Потом у вас будет горб. – Верно, – офицер Грей кивает. – Позвольте мне показать вам, где мой кабинет. – Да, и возьмите это, они такие тяжелые. Я жду, пока вы предложите понести их, но у вас, молодых людей, нет манер. С тяжким вздохом офицер Грей забирает у нее контейнеры, и в самом деле на удивление тяжелые, и кивком велит Вере следовать за ней. Когда они поднимаются на третий этаж, Вера приговаривает: – Так вот где начинается веселье. Но и здесь она видит лишь очередной офис с острым дефицитом жестоких преступников. Офис представляет собой пространство без перегородок, и офицер Грей ведет Веру к своему столу возле окон. Никто не обращает на них внимания, но вот они подходят к столу, Вера снимает крышки с контейнеров, и воздух наполняется чудесными ароматами. Она едва успевает все аккуратно расставить, как два офицера уже подкрадываются на запах. – Тушеные ежики, – Вера указывает на контейнер с фрикадельками в густой подливке. – Острая лапша с кунжутом, жареный цыпленок с перцем, брокколи, обжаренная с чесноком, и томатно-яичный суп. Идите, ешьте, – и достает из сумки набор одноразовых тарелок и палочек. Конечно, офицер Грей должна бы возразить и никак иначе, но… это можно сделать и после фрикаделек. У них такой аппетитный вид, и когда Вера сует ей в руки пластиковую тарелку, она просто кивает и накалывает фрикадельку на палочки. Остальные беззастенчиво угощаются и расхваливают изысканную стряпню Веры. Она же кивает, явно польщенная, и подкладывает им еду на тарелки. Довольно скоро в контейнерах ничего не остается, и тогда Вера объявляет: – Окей, теперь расходитесь, мне надо говорить с офицером Грей. Кто-то из офицеров, внушительной комплекции сержант, спрашивает: – А не могли бы вы приготовить еще таких фрикаделек, мэм? – Да, разумеется, но сейчас мы хотим говорить наедине. Офицер Грей качает головой, и Вера глядит на нее с невозмутимым спокойствием. – Ни разу не видела, чтобы ребята вот так беспрекословно слушались, даже капитана. Вера пожимает плечами. – Если им хочется хорошей еды, придется слушаться меня. – С этим не поспоришь. Так что, Вера, чем я могу вам помочь? Вера расправляет плечи, и офицер Грей подается чуть назад, словно ждет, что Вера на нее бросится. – Я хочу знать, как вы хотите раскрыть убийство Маршалла? Офицер Грей вздыхает. – Вера… – Нет, не говорите мне, что это не убийство. Это явно оно. – Да ну? И почему? Вера оттопыривает большой палец. – Номер один, у него на щеке царапина, – и разгибает указательный палец. – Номер два, у него синяк на скуле, как будто его кто-то бить. И номер три, в Сан-Франциско нет уток! Последний аргумент доставляет ей особое удовольствие. Это ее козырь. Вера едва не упирает кулаки в бедра со своим «Ха!», но сдерживается. С большим трудом. Но непохоже, что офицер Грей впечатлена. В общем-то, она выглядит скорее озадаченной. – Что, простите? В Сан-Франциско нет… уток? – Да, вы говорите, он умирать от аллергии на утку. – Нет, – медленно проговаривает офицер Грей. – Я сказала, у него аллергическая реакция на птичий пух. Это могла быть любая птица. Вера хмурится. – Не любая птица. К примеру, если у него аллергия на голубя, он бы давно умер, потому что город ими кишит. – Необязательно. Птичий пух найден у него в желудке, так что если он только не объелся голубиных перьев и… – В желудке? Он его съел? – Вера хмурится еще сильнее. – Значит, у него аллергия и на курицу? Офицер Грей мотает головой. – Нет, по словам мистера Чена. Что ж, это уже интереснее. Впрочем, возможно, это тупик, но Вера беспечно отбрасывает такой вариант. – Окей, а как насчет царапин и синяка? – Он мог оступиться, когда ему стало плохо, удариться лицом о стену. В конце концов, он же вломился в ваш магазин, у него ободраны костяшки пальцев. Вполне вероятно, что он получил и другие травмы. Вера не может поверить своим ушам. Все, что должно вызывать подозрения, просто отброшено. – Вы делали анализ ДНК? – ДНК? Для чего? – Для… – Вера неопределенно взмахивает рукой. – Не знаю, узнать, нет ли на нем ДНК убийцы! В «CSI» всегда так делают. Вам надо смотреть «CSI», вы много оттуда узнаете. Офицер Грей закрывает глаза. – Боже, этот тупой сериал. Вера кивает. – Да, иногда он тупой. – Нет, я не… да неважно. Поверьте, мы знаем все про «CSI» и другие сериалы тоже, и да, иногда мы берем образцы ДНК на анализ, но в данном случае не было необходимости. Пока офицер Грей объясняет, почему они не бросают все силы на поиски убийцы Маршалла, у Веры в жилах закипает досада. «А что насчет флешки?» – хочется ей выкрикнуть. Впрочем, если говорить откровенно, Вера злится скорее на себя. Все-таки если бы она не взяла эту флешку, возможно, к делу отнеслись бы более серьезно. Вере мало свойственно чувство вины. Едва оно подает признаки жизни, она его решительно давит. У нее не было иного выбора, она должна знать наверняка, что дело окажется в надежных руках, то есть, в ее руках. Достаточно посмотреть на этих копов, сидящих за столами, уткнувшихся в экраны. Слишком они самоуверенны. Нет, Вера правильно поступила. Она взяла на себя дело Маршалла и доведет его до конца. 18 Оливер Всего пару недель назад Оливер узнал о смерти Маршалла, но, кажется, с тех пор пронеслась целая жизнь. При этом кажется, будто все осталось по-прежнему, и это странно. С другой стороны, Оливер никогда не чувствовал близости к Маршаллу с тех самых пор, как умерла мама. Они виделись в лучшем случае пару раз за год. В последний раз они встречались за день до его смерти, и это было непросто. «Ты всегда мне завидовал. Жалкое подобие – вот как тебя называют». – Эй, ты там уснул? Не витай в облаках, если залез на лестницу, – окликает его Вера. – Я не витаю в облаках. – Он определенно витал в облаках. Оливер прокашливается и вкручивает лампочку в патрон, после чего слезает со стремянки. – Я сменил лампочку, но, думаю, вам не помешает заменить всю проводку. Ток идет нерационально. – Ох, я не могу позволить себе новую проводку, – отвечает Вера.