– Я спрашиваю, что здесь происходит? – Эм… – Оливер беспомощно оглядывается на Сану и Рики. У обоих на лицах написан ужас. – Мы… прибираемся в магазине Веры? – выдавливает он из себя. – С чего вдруг? Оливер выдает первое, что приходит в голову. – Эм, потому что… мы добрые? Он внутренне съеживается. Наверное, это самый тупой ответ, какой можно было придумать. Офицер Грей кивает поочередно на Сану и Рики. – А вы разве не репортеры? Я видела вас в доме Джулии Чен. Рики бледнеет. – Эм, да? – Я не репортер, – быстро поправляет Сана. И добавляет поспешно: – У меня просто подкаст. – Ну да, – говорит офицер Грей, – а теперь вы здесь, в магазине Веры Вонг, с братом Маршалла Чена. При словах «с братом Маршалла Чена» что-то переключается внутри у Оливера. Так унизительно, что даже после смерти Маршалла его вспоминают просто как его брата. – Кто-нибудь удосужится объяснить, что свело вас троих? Это книжный клуб? Встреча любителей кофе? И что самое интересное, Оливер не вполне понимает, почему чувствует себя так, словно офицер Грей поймала их на чем-то незаконном. В конце концов, к пожилой женщине вломились в магазин. Так почему бы не помочь ей с уборкой? Разве это не доброе дело? Осознание этого придает ему сил. Он смотрит офицеру Грей в глаза и говорит: – Знаете ли, офицер, несколько дней назад в магазин кто-то проник, и мы решили помочь ей навести тут порядок. Все было перевернуто и… – Тормозим, – прерывает офицер Грей, и Оливер замолкает. – Вы сказали, в магазин кто-то проник? Оливер неуверенно кивает. – И никто не подумал сообщить об этом нам? Оливер раскрывает рот. – Эм, ну… Ответ, конечно же, «нет». Никто не подумал сообщить об этом в полицию. А собственно, почему? Теперь, когда офицер Грей прямо задает вопрос, это кажется самым очевидным на свете. Тем не менее только Джулия предложила обратиться в полицию, а когда Вера отказалась, никто не стал переубеждать ее. «По-че-му?» – вопит голос в голове у Оливера. Потому что меньше всего Оливеру хочется иметь дело с копами. Ему есть что скрывать от них. Чем меньше он с ними пересекается, тем лучше. Но что насчет остальных? Они все были в тот день в магазине, видели учиненный там погром. И только Джулия предложила сообщить в полицию. Быть может, потому что им тоже есть что скрывать? Холод пробегает по спине у Оливера, и он видит Сану и Рики в ином свете. И это ему совершенно не по вкусу, потому что они ему нравятся, более того, он хочет видеть в них друзей. А теперь он не может отделаться от ощущения, что им что-то известно. Что они могут скрывать? 25 Сана Сана еще никогда в жизни так не нервничала. В голове пустота. Это совершенно незнакомое для нее ощущение. Она даже не понимала, что это значит – ощущать пустоту в голове, не могла даже представить, и вот пожалуйста. На деле все не так уж приятно. Это ощущение представлялось ей как некая легкость в голове, но в действительности кажется, что череп наполнен водой, и все вокруг расплывается. Сана чувствует, что ее вот-вот стошнит, или она упадет в обморок, или всё разом. Офицер Грей уже в который раз обвиняет их в безответственности и повторяет, что следовало сообщить о взломе в полицию, особенно если учесть тот факт, что в магазине совсем недавно умер человек. – Но вы же сказали, что Маршалл умер от аллергии, – произносит чей-то голос. И через секунду Сана, к своему ужасу, осознает, что голос этот принадлежит ей. «Прекрати говорить». Но язык продолжает жить своей жизнью. – Вера так сказала. – Ага, значит, Вера так сказала? – Офицер Грей вскидывает руки. – А что, Вера коп? Все трое молчат. – Или, может, Вера частный детектив? Рики робко поднимает руку. – Наверное, ищейка-любитель больше подойдет? – Да бога ради, какого… – Офицер Грей разворачивается к ним спиной, делает глубокий вдох и вновь поворачивается лицом. – Позвольте, я внесу ясность. У Веры нет никаких полномочий предпринимать что-либо или заявлять в связи со смертью Маршалла Чена. Я достаточно ясно выражаюсь? Сана чувствует, как механически кивает головой. – И если происходит нечто подобное, – продолжает офицер Грей, – я не хочу узнавать об этом от ее соседей. – Соседей? – переспрашивает Оливер. – Видимо, хозяйка кондитерской по соседству, – догадывается Рики. – Ох, Вере это вряд ли понравится, – отмечает Сана, припоминая, как язвительно Вера отзывалась о французской пекарне. – Вы закончили, я могу продолжать? Да, Винифред из пекарни по соседству позвонила нам и сказала, что в магазине Веры, вероятно, что-то произошло. – Наверное, заглянула через окно, – предполагает Рики. – Ей пришлось бы прижаться лицом к стеклу, – говорит Сана. – Окна были настолько грязные, пока я их не отмыла, что, если не подойти вплотную, она бы вряд ли что-то разглядела. Сана начинает понимать, почему Вера так не любит Винифред, хотя ее французские булочки восхитительны. – И слава богу, что она это сделала, – говорит офицер Грей, – потому что иначе мы бы об это не узнали. И спасибо вам троим за то, что вычистили все улики, и… – Сложили в мусорный бак, – услужливо сообщает Оливер. – Бак прямо за дверью. Я могу показать, если хотите. Офицер Грей медленно вдыхает сквозь зубы. – Я передам экспертам. – Она оглядывает магазин и на мгновение закрывает глаза. – Вы хоть заметили что-нибудь подозрительное? – Помимо того факта, что в магазине учинили погром? Сана чувствует, что проявляет некоторое неуважение своим вопросом, но это точно не входило в ее намерения. Она совершенно открыто, искренне – ну, может, не совсем искренне – пытается быть честной, насколько это возможно. При этом невозможно отрицать, что все происходящее выглядит как-то подозрительно. И теперь ей очевидно, что подозрение своим поведением вызывает не только она. Оливер и Рики тоже темнят, только вот почему? В глубине души Сана уже догадывалась, что Рики не работает на «Баззфид» и вообще не репортер. Но что насчет Оливера? Что скрывает он? Сане остается только наблюдать, как офицер Грей ходит по магазину, осматривает все и бормочет себе под нос что-то насчет криминалистов и как она ненавидит «этих ботаников». Наконец офицер Грей говорит, чтобы никто ничего не трогал, и уходит, оставив после себя звенящую тишину. Воздух дрожит от недоверия. Сана достает телефон, чтобы найти предлог и уйти, но видит непрочитанное сообщение от Веры. Нам надо встретиться. Сейчас. Я знаю правду о тебе и М!!!:( * * * К тому времени как Сана добирается до назначенного места, безлюдного пирса на набережной, она так задыхается, что, кажется, вот-вот умрет. А может, она умрет от паники, а не потому, что не в форме? Так или иначе, ощущение не из приятных. Вера уже там, и она, похоже, выбрала идеальное место, чтобы создать вокруг себя флер загадочности и мудрости. В нескольких шагах от нее Эмма рисует что-то цветными мелками. – Вера… – Голос Саны срывается, и, к своему ужасу, она начинает плакать. Нет, нет, это не входило в ее планы. Всю дорогу в трамвае Сана репетировала, что скажет Вере. Первым делом она скажет, что это ошибка. Потом вспомнит всех изощренных ублюдков, каких знает, и скажет, что Вера все это выдумала. В конце концов, если и есть что-то положительное в свиданиях с парнями из университетского братства, так это умение заморочить голову лучшим из них. Но потом Сана смотрит на маленькую фигурку Веры на фоне безбрежного океана, на завитые волосы, слабо развевающиеся на ветру, и что-то надламывается у нее внутри. Нет, она не сможет солгать Вере. Никогда. Сана всхлипывает, и Вера крепко ее обнимает. – Айя, почему ты плачешь? – причитает Вера и похлопывает Сану по спине. – Так у вас, молодых, все драматично. – Но вы… ваше сообщение… – Сана так задыхается, что не в состоянии выговорить целое предложение. Вера отодвигается и заглядывает ей в глаза. – Просто скажи, ты убивать Маршалла? Это ты? Ты давать ему голубя? – Что… нет! – восклицает Сана. К счастью, на пирсе в это время никого нет, потому что она выкрикнула это куда громче, чем планировала. Но даже если бы рядом кто-то был, ей нет до этого дела, потому что намного важнее все объяснить Вере.