Их дружба процветала. Ади рос неугомонным ребенком, а Рики всегда был покладистым, но каким-то образом им удавалось ладить. Когда бы Рики ни возвращался из школы, Ади смотрел в окно и неистово махал, едва завидев брата на дороге. Но, в то время как Рики успешно закончил школу и сумел получить работу в стартапе в Кремниевой долине, Ади с трудом справлялся с занятиями. В конце концов Рики сказал родителям, что Ади, возможно, неспособен к обучению. Родители нашли терапевта и записались на обследование. Результаты одновременно радовали и удручали: у Ади не было проблем с обучаемостью. Напротив, оказалось, что Ади одарен, поэтому на занятиях он невыносимо скучал и едва мог сосредоточиться. Это радовало лишь в той мере, что об этом можно было рассказать друзьям и родным, но в действительности это стало проклятием, потому что в Джакарте существовало крайне мало программ для одаренных детей. В девять лет он перешел в класс на год старше, а когда ему стало слишком легко, его перевели в следующий. Он начал приходить домой с синяками, и мы поняли, что просто переводить его в старшие классы недостаточно. Он нуждался в полноценной школе для одаренных детей. Рики принялся искать международные школы и рассылать заявки в учреждения по всему миру: Сингапур, Австралия, Штаты. Вскоре им начали приходить письма о зачислении, но только на частичную стипендию. Оказалось, что в мире очень много одаренных детей, и во многих школах предоставлялась лишь частичная стипендия. Даже при полных стипендиях и грантах Рики пришлось бы искать способы зарабатывать больше. Работа в стартапе позволяла ему откладывать деньги, и то при условии, что он будет питаться исключительно лапшой быстрого приготовления. Каждый сэкономленный цент отправлялся в Индонезию. Он пытался брать кредиты, но получал отказы, так как приехал из страны «третьего мира». Как ни пытался, Рики не мог найти способа помочь Ади с финансированием, и чем дольше это продолжалось, тем сильнее угнетало Ади. Когда они созванивались по видеосвязи, Рики видел, каким мрачным становился брат: его взгляд потускнел, а в глазах читалась безысходность. Это терзало Рики. В дополнение к основной работе он стал брать подработки, засиживался до трех часов утра, а в семь просыпался и ехал в Маунтин-Вью. Через три месяца в таком режиме Рики так вымотался, что вместо лапши залил себе левую руку кипятком. Боль была невообразимая. Рики так вопил, что сосед ударил в стену и прокричал «Заткнись!». Он побежал на кухню, подставил руку под холодную воду и заплакал. Перевязав ожог, Рики зашел на фриланс-площадку. Тогда-то ему и попалось объявление Маршалла. Ищу программиста для бота. Оплата: $25000. Двадцать пять тысяч долларов. Сумма казалась до абсурда гигантской. С частичной стипендией это легко покрыло бы расходы на образование Ади. Дрожащими пальцами Рики кликнул на объявление. Правда в том, что Рики пошел бы на все ради брата. И когда он встретился с Маршаллом лично и тот подробнее рассказал, что за бот ему нужен, Рики понял, что это вредоносный бот. Торговый бот, призванный взламывать рынок NFT, искусственно завышая цены на NFT Маршалла и сбивая цены на другие. Это противоречило всем принципам Рики, но для Ади он был готов на все. Поэтому он ударил с Маршаллом по рукам с таким чувством, словно продал часть души дьяволу, после чего принялся писать бот. Когда все было готово, Рики отправил результат Маршаллу и получил оплату в тысячу долларов. Тысяча долларов – это не так уж мало, но сильно меньше двадцати пяти тысяч. Этого не хватило бы даже на перелет до Сан-Франциско. Когда Рики потребовал полной оплаты, Маршалл рассмеялся и заявил: «Радуйся, что я вообще заплатил тебе за такую простенькую работу. Это мог сделать любой ботаник с биржи за десять баксов. А теперь прекрати изводить меня, или я сообщу в контору, где ты работаешь, что ты написал торговый бот. Посмотрим, захотят ли они продлевать твою визу после этого». И на этом все. Рики не мог поверить, что так сглупил. Конечно, он не заключал с Маршаллом контракта. Никому не хотелось отмечаться в подобных вещах. Но почему Рики не настоял хотя бы на авансе? Он так отчаялся, что готов был ухватиться за что угодно. В итоге его не просто обманули, а обманули на создании вредоносной программы, которая лишит денег других. Его захлестнули злоба и обида. Ну почему им так трудно в жизни? Он учился до изнеможения, теперь до изнеможения работает и все равно не может помочь семье. В то время как люди вроде Маршалла делают что заблагорассудится без всяких для себя последствий. Что ж, не в этот раз. Рики узнал адрес Маршалла и как-то вечером дождался его, а потом поехал за его машиной. Маршалл остановился перед модным рестораном и швырнул ключи парковщику, в то время как Рики быстро нашел парковку на улице. Он забежал в ресторан и увидел, как Маршалл разговаривает с хостес. – Маршалл. Тот обернулся, и Рики заметил царапины у него на щеке. Улыбка на лице Маршалла тут же померкла, когда он узнал Рики. – Какого… Договорить он не успел, потому что кулак Рики с хрустом врезался ему в лицо. Хостес закричала. Разговоры смолкли, а звон посуды стих. И тогда до Рики дошло, какую глупость он совершил. Им овладел ужас, и он выбежал наружу. Кто-то кричал ему вслед, но Рики не останавливался, пробежал квартал, прыгнул в машину и утопил педаль газа в пол. До самого дома Рики не сбавлял скорость и едва дышал. У себя в квартире он свернулся на кровати и ждал, когда приедет полиция. Потому что человек вроде Маршалла никому не спустил бы такого с рук. Рики зажмурил глаза и мечтал исчезнуть. Но прошла ночь, а копы так и не приехали. Рики поехал на работу, и никто не смотрел на него с подозрением. Каждый занимался своим делом, все шло как обычно. Рики подумал даже, что ему все приснилось. Но нет, костяшки пальцев распухли, работать за клавиатурой было болезненно. А на следующий день он прочел в новостях о смерти Маршалла. Он умер в тот самый вечер, когда Рики ударил его. Возможно ли, что травма оказалась несовместимой с жизнью? Возможно ли, что он убил человека? Поэтому Рики должен был пойти в чайный магазин Веры. Он думал, хуже быть уже не могло, но убийство… он бы не смог жить с мыслью, что убил человека, пусть это и произошло случайно. * * * Рики замолкает, и Вера еще долго его разглядывает. Внутренности по-прежнему сводит, но, как ни странно, рассказав обо всем, Рики чувствует себя лучше. В конце концов Вера прерывает молчание: – Что ж, теперь мы знаем, что твой удар не такой сильный, как ты думаешь. Рики ждал чего угодно, но только не этого. – Хм? – Его убил не твой удар. Это был голубь, забыл? – Да, точно. – Рики издает истерический смешок. – Вы не представляете, какое я испытал облегчение, когда услышал это. Я все это время переживал, что убил человека. У него срывается голос, и он моргает в попытке сдержать слезы. – Ох, если бы я узнала раньше, то говорила бы, что у тебя не хватает сил, чтобы убивать человека одним ударом. – Вера протягивает руку и щупает его бицепс. – Видишь? Слишком мягкий. Тебе надо больше тренироваться. Рики смеется сквозь слезы. – Да, Вера, вы правы. Вера треплет его по плечу. – Почаще напоминай себе об этом. Хм-м, значит, ты не убийца. Рики улавливает в ее голосе некое разочарование. Он утирает глаза, а Вера тем временем достает из сумки блокнот, слюнявит пальцы и перелистывает страницы. – Ага, вот твоя страница. – Она достает ручку и зачеркивает его имя. – Ох, остается только Джулия и Оливер. Но мне так нравится Джулия. А Оливер такой угрюмый, прямо как плюшевый мишка. И мне будет очень грустно, если придется отправить его в тюрьму. – То есть, вы не против, если бы это оказался я? – Для Рики это звучит ужасающе и в то же время смешно. Вера захлопывает блокнот. – Айя, не задавай дурацких вопросов. Конечно нет. Вы мне дороги, все четверо. Очень плохо, что один из вас убийца, но что поделать. Не будем говорить про такие неприятные вещи. Теперь, раз ты не убийца, можно устроить пикник. Давай, помоги мне. Рики послушно наклоняется и достает из ее сумки многочисленные контейнеры. Еды невообразимое количество. – Вы принесли столько еды. А если бы выяснилось, что я убил Маршалла, все это отправилось бы в мусор? Вера вздыхает и расправляет покрывало. – Айя, нет конечно. Я приглашать Сану. Если выясняется, что ты убийца, мы бы с ней съесть все сами. А ты был бы в полицейской машине, я полагаю. – Сана? – при упоминании Саны у Рики подскакивает сердце. – Да, ох, вот и она! Вера яростно машет фигуре в отдалении. Затем складывает ладони рупором и кричит: – Са-а-а-на-а! Мы зде-е-есь! Фигура машет в ответ, но Вера продолжает кричать. – Думаю, она вас видит, – говорит Рики. – Может, хватит кричать? Вера фыркает и переключает внимание на контейнеры. – Ах, теперь мы знаем, что ты и Сана не убийцы, и вы можете идти на свидание. – Что? – Рики мгновенно заливается краской и ненавидит себя за это. – Зачем такой невинный вид? Я вижу, как ты смотришь на нее. Но я переживаю за Сану, поэтому должна убедиться, что ты не убийца, прежде чем дать свое благословение. Так что теперь можешь за ней ухаживать. Ах, что ты таращишься, как рыба? Доставай контейнеры, их там еще много. Рики вновь лезет в сумку, на удивление вместительную, и понимает, что впервые за долгие месяцы на душе легко. Да, на плечи по-прежнему давит груз, но Вера как будто встала рядом и помогает удержать его тяжесть, совсем немного. Как раз чтобы вдохнуть полной грудью. Рики смотрит на Веру и чувствует к ней невыразимую благодарность за столь внезапное появление в его жизни. 28 Вера Вера очень довольна. Прежде всего, расследование продвигается просто великолепно. Из списка подозреваемых уже вычеркнуты два имени. Это не может не радовать. Вере не терпится посмотреть на лицо офицера Грей, когда она наконец вычислит убийцу Маршалла. Придется усадить офицера на стул и шаг за шагом описать ей свой метод, чтобы та прониклась изяществом каждого хода. Конечно, вычеркнув Рики, Вера понимает, что остаются только Джулия и Оливер. От мысли, что кто-то из них убийца, очень грустно, но нельзя позволять эмоциям мешать детективной работе. Разве Шерлок Холмс допускал, чтобы чувства затмевали его суждения? Нет, ни в коем случае. Вот и Вера Вонг этого не допустит. Конечно, возможно, потребуется какая-то еда, чтобы смягчить офицера Грей, ведь она была так раздосадована в прошлый их разговор, когда отчитывала Веру. В этом нет сомнений. Очень интересно, предпринимает ли офицер Грей какие-то шаги в связи с погромом в магазине, но с некоторых пор Вера сомневается, что сумеет выведать хоть что-то. Только если наготовить кучу еды на целый участок. Кроме того, Вера чрезвычайно довольна тем, что наконец-то исполнила свою мечту: свела вместе молодых людей. Ну какая китайская тетушка не мечтает об этом? Да, было бы идеально найти пару своему отпрыску, но раз уж Тилли так сопротивляется всем ее попыткам свести его с хорошей девушкой, такой вариант тоже сгодится. Возможно, это послужит хорошей тренировкой, прежде чем она подберет пару для Тилли. А пока Вера печется о Рики и Сане, словно это ее племянник и племянница. Такие яркие люди, при этом у них есть нечто общее: Маршалл. Быть может, в дальнейшем этот печальный опыт их и свяжет. Да, такое удачное совпадение. Вера уже представляет, как Сана и Рики идут к алтарю. А их дети станут звать ее бабушкой, вот как Эмма сейчас. К тому времени, как подходит Сана, вся еда уже красиво разложена на покрывале. – Сядьте, – распоряжается Вера. – Ешьте. Ей в очередной раз удалось устроить пиршество, и она очень этим гордится. Вся еда приготовлена специально для пикника и не требует приборов. Это ломтики говядины, обжаренные и покрытые медом, уложенные в пышные булочки с морковью и зеленым луком. Хрустящие овощные рулеты, начиненные под завязку рублеными креветками и тофу. В одном из контейнеров ждут своего часа ломтики арбуза и корейской груши, чтобы сбалансировать обилие мяса. А чтобы вся еда улеглась, Вера приготовила достаточно охлажденного чая с грушей и женьшенем. Для Веры нет радости больше, чем кормить дорогих ей людей. И ей этого очень не хватает, с тех пор как Цзиньлона не стало, а Тилли переехал в отдельное жилье. Когда они жили втроем, Вера каждый день готовила как на праздник и смотрела, как Цзиньлон и Тилли едят, и от этого еда казалась намного вкуснее. А когда Вера осталась одна, готовка перестала доставлять ей радость, и теперь, как правило, она питается простым рисом и обжаренными овощами. Зачем готовить столько разнообразных блюд для себя одной? Но теперь в ее жизни столько людей, и для всех нужно готовить. Каждый день полон хлопот, и Веру переполняет счастье.