Часть 37 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Как он ее любит, любит все, что с ней связано…
Но, конечно, Дэвид проклят. Дэвид – худшая версия, и она замечает лишь Рэндалла…
Если они гуляют с Аурелией, и Рэндалл, оглядываясь через плечо, ловит на себе взгляд Дэвида, то усмехается и украдкой машет ему. Аурелия никогда не замечала, как Рэндалл обхватывал ее талию, словно хотел напомнить Дэвиду, что теперь она принадлежит ему, Рэндаллу. Как и все прочее…
К горлу подступает тошнота. Оливер написал о ней в такой манере, что Джулия чувствует себя чем-то маленьким и жалким, каким-то бездушным предметом. Неужели он так и смотрел на нее все это время? И почему он вернулся теперь, после смерти Маршалла? Неужели он увидел в этом шанс связать с ней свою жизнь? И какое место в этой бредовой фантазии занимает Эмма? Джулия читает дальше.
Он сидит в темноте и просматривает их фотографии. Идеальная семья. Так больно смотреть на них. Ведь они с Рэндаллом близнецы, и ребенок Рэндалла и Аурелии выглядит так же, как мог бы выглядеть ребенок Дэвида. Эта улыбка, при которой один уголок рта приподнимается выше другого, и брови так же…
О боже. Значит, он еще представлял, будто Эмма его дочь. Господи, какой ужас. Джулия не знает, что делать. Хочет прекратить чтение, но не может. Пальцы продолжают перелистывать страницы, и, только наткнувшись на этот фрагмент, Джулия понимает, что ищет.
– Какой же ты жалкий.
«Жалкий». Это слово преследовало его всю жизнь. Он молча смотрит на Рэндалла и ничего не делает, а когда Рэндалл начинает смеяться, решение приходит само. Дэид хочет покончить с Рэндаллом. Он еще не знает как, но способ найдется.
Раздается звонок в дверь, и Джулия с шумом втягивает воздух, скорее даже тихонько вскрикивает. Она вскакивает с кровати. Кровь шумит в ушах, сердце колотится с такой силой, что отдается барабанным боем в висках. Звонок раздается во второй раз. Черт, кто это? Оливер? Разве она просила его заезжать сегодня? Джулия бежит по коридору и только там осознает, что все еще сжимает в руках рукопись. Она кладет бумаги на диван и бросает поверх подушку. Подбегает к двери и, едва переводя дух, смотрит в глазок. Боже, нет. Это не Оливер. Это офицер Грей. Сложно сказать, кому из этих двоих Джулия рада меньше. Усилием воли она делает глубокий вдох, растягивает губы в улыбке и открывает дверь.
– Здравствуйте, офицер Грей, – говорит она приветливо. – Чем могу помочь?
– Могу я войти? – спрашивает офицер Грей.
– Эм, конечно. – Джулия провожает ее в гостиную, не в силах думать о чем-то другом, кроме рукописи под подушкой, поэтому жестом предлагает офицеру сесть как можно дальше от того места. – Так что вас привело?
– Я не отниму много времени, – говорит офицер Грей. – Я пересмотрела случай с вашим мужем, ну, чтобы ничего не упустить из виду. Оказывается, вам полагается внушительная страховка в связи с его смертью.
– То есть… как?
Голос, который до сих пор вопил в голове, резко смолкает. Страховка? Потом Джулия начинает припоминать, и у нее вырывается дурацкое «Ох». Да, конечно, когда Эмма только появилась, Джулия посмотрела на это маленькое личико, и ею овладел такой страх, что она сразу пошла к Маршаллу и сказала, что им следует застраховать жизнь. Ей хотелось быть уверенной, что с их прекрасным, чудесным ребенком все будет хорошо, если с ними что-то случится. Это единственный раз, когда Джулия настояла на своем, и ее решимость так огорошила Маршалла, что он, вопреки ожиданиям, согласился почти без единого слова. Они выбрали базовый пакет, всего за тридцать долларов в месяц на двоих, и со временем, поскольку расходами занимался Маршалл, Джулия совсем об этом забыла.
И вот он возвращается, чтобы вновь вцепиться ей в зад.
– Вам полагается… – офицер Грей заглядывает в блокнот и вскидывает брови, – не меньше семисот тысяч долларов. Внушительная сумма.
Семьсот тысяч. Эта сумма способна изменить жизнь. Джулия сможет выплатить кредит за дом, и еще останется, чтобы отложить на колледж для Эммы и поддержать их на плаву, пока фотография не начнет приносить стабильный доход.
Черт, наверное, не стоит вот так планировать, как потратить деньги? В конце концов, офицер Грей все еще сидит на диване и смотрит на нее с подозрением. И разве можно ее в чем-то винить? Это и вправду выглядит подозрительно. Муж умирает при загадочных обстоятельствах, а Джулия получает семьсот тысяч? Нетрудно предположить, у кого был мотив убить его. Джулия пытается сообразить и сказать что-нибудь уместное, но что тут скажешь?
– Я поговорила с вашими соседями, – продолжает офицер Грей. – Они утверждают, что слышали крики в тот вечер, когда умер Маршалл. Скорее ругань. По их словам, вы плакали, а Маршалл кричал.
Соседи? Джулия даже не знает их по именам. За исключением Линды. Маршалл постоянно предостерегал ее от «сериалов с домохозяйками», поэтому Джулия никогда не появлялась на местных собраниях. Но, судя по всему, если Джулия не думала об их существовании, это не означает, что соседи не обращали внимания на нее. В душе разливается горечь. Как это гнусно, разговаривать с копам о ней с Маршаллом. Логика подсказывает, что в случае, если бы копы объявились у нее на пороге с вопросами о смерти кого-то из соседей, Джулия постаралась бы ответить на все. Но логика сметена жгучей смесью ужаса и гнева.
– Когда мы впервые пришли к вам, – говорит офицер Грей, – я заметила мусорные мешки у двери. И довольно много. Что в них было?
Джулия просмотрела немало шпионских фильмов и ошибочно полагала, что лгать под давлением нетрудно. Но сейчас, когда полиция задает ей эти вопросы, она понимает, что не способна убедительно врать. Рот раскрывается сам собой, и правда слетает с языка:
– Вещи Маршалла.
Офицер Грей вскидывает брови, хотя очевидно, что ответ ее ничуть не удивляет.
– Можно подробнее?
Джулия сглатывает.
– Он бросил меня. – Поначалу ее голос звучит мягко, даже стыдливо, но чем дальше она говорит, тем суровее становится тон, и мягкость уступает место злости. – Он сказал, что наконец-то может сорвать куш и не хочет делиться со мной, потому что я не имею никакого отношения к его успеху. Мы прожили в браке десять лет, у нас замечательная дочь, но для него это ничего не значило. Он просто вышел за дверь, а я осталась плакать.
Офицер Грей кивает.
– Что вы сделали потом?
Джулия вздыхает и качает головой.
– Не знаю, я… а, Эмма тоже плакала, так что я успокоила ее, и она уснула. Потом я позвонила его отцу, рассказала, что случилось. Мне нужно было с кем-то поговорить, понимаете? Я была разбита. Затем я сложила его вещи. Я все еще ревела, думала, выбросить их в мусорный бак или сжечь, не знаю, но к тому времени, когда закончила, я была слишком вымотана, чтобы сделать с ними хоть что-то. К тому же проснулась Эмма, и пришлось присматривать за ней. Утром все произошедшее казалось таким нереальным. Думаю, я еще надеялась, что он вернется, и поэтому ничего не выбрасывала. А потом пришли вы и сообщили, что Маршалл мертв…
– Хм-м.
Офицер Грей по-прежнему смотрит на Джулию в упор, и непонятно, какие мысли крутятся у нее в голове. Поверила ли она в то, что услышала? Такое кому угодно может показаться странным, даже Джулия признает это.
– А где вы были в ночь, когда взломали магазин Веры?
Джулия хватается за первую же соломинку.
– Я была… дома! У меня маленькая дочь, так что по ночам я бываю дома, ясно? – Ох, ей не хотелось вот так терять терпение. – Я понимаю, как странно это выглядит…
Джулия неуверенно ерзает и задевает локтем подушку. Ту самую, под которой лежит рукопись Оливера. Взгляд мечется между стопкой листов и лицом офицера Грей, и что-то в выражении Джулии выдает ее, потому что офицер буквально хватает рукопись.
– Что это?
– А, просто…
Офицер Грей с интересом перелистывает страницы.
– Ух, Оливер Чен. Это же брат Маршалла, верно? Он писатель? И дал вам это почитать?
– Эм…
Джулия пытается что-то придумать. Но что? И о чем тут можно говорить? Да, Оливер вывел ее из себя, но Джулия не знает, стоит ли говорить что-либо, пока не выяснится, какого черта вообще происходит. Но вот рукопись в руках офицера Грей.
– Я нашла ее в спальне. Наверное, он дал ее Вере, или Вера сама взяла, не знаю. По всей видимости, какая-то скучная писанина.
Джулия с трудом заставляет себя посмеяться и тянется за рукописью, но офицер Грей не собирается ее отдавать.
– Если не возражаете, я возьму ее ненадолго. Люблю почитать время от времени. Отдохнуть от социальных сетей.
«Нет, нет!»
Но Джулия только и может, что сидеть и глупо улыбаться. И лишь после ухода офицера Грей к ней возвращается дар речи. Всего одно слово, но Джулия вкладывает в него все свое отчаяние:
– Дерьмо!
32
Вера
Эмма просыпается в пять каждое утро, независимо от того, в какое время ложится спать, и Веру это вполне устраивает. Наконец-то кто-то разделяет ее стремление просыпается пораньше, чтобы взять все от грядущего дня! Так что каждое утро в этом тихом, дремлющем мире нет никого, кроме Веры и Эммы. Они тихо передвигаются по дому в мягких носках, чтобы не разбудить Джулию. Вера утирает Эмме лицо мокрым полотенцем и вручает зубную щетку. Пока Эмма чистит зубы, Вера раскладывает по тарелкам конджи. Вдвоем они завтракают в тишине и понемногу просыпаются, после чего Вера берет Эмму на утреннюю прогулку. Эмма даже переняла ее манеру ходьбы: локти в стороны, подбородок вздернут, шаг бодрый. Вера уже не припомнит, чтобы в последнее время любила кого-то так, как любит Эмму.
Сегодня, как и во многие другие дни, они проводят утро на пляже с Саной. Эмма любит ее, потому что Сана не прочь пощекотать и пообниматься, и у нее всегда припасены идеи для причудливых зверей-русалок. После, по обыкновению, Вера с Эммой едут в Чайнатаун за покупками. Эмма спрашивает, не заглянуть ли им в чайный магазин, но Вера качает головой: в прошлый раз, когда она видела его, он был разгромлен до неузнаваемости, и ей не хочется портить прекрасный день, глядя на призрак прошлого. Веру подтачивает чувство страха. Конечно же, она осознает, что однажды ей придется вернуться домой. В доме Джулии она гость и не более. Но ей хочется по возможности оттянуть этот день – разве это плохо? Все-таки они сворачивают к дому Алекса, но на звонок никто не отвечает. Быть может, он вышел на прогулку? Бедный Алекс. Вера надеется, что он справляется без их утренних бесед. Она достает пакет, куда заранее сложила особых чайных смесей, и вешает на калитку. И крепит к пакету записку:
Это для Алекса, квартира 3д
Не брать, если вы не Алекс!!!
После Вера с Эммой садятся на трамвай и возвращаются на Лорен-Хайтс. К тому времени, как они сходят на своей остановке, Эмма заметно устает, ее шаги уже не такие твердые, а глаза слипаются на ходу. Вера подбадривает ее и чувствует себя виноватой, потому что не догадалась где-нибудь остановиться и перекусить. К счастью, они добираются домой до того момента, когда Эмма упадет без сил, и ее придется нести. Вера отпирает дверь и облегченно вздыхает.