– У меня есть несколько вопросов касательно смерти вашего брата. Оливер едва улавливает смысл ее слов. – Не понимаю. Вы сказали, это был несчастный случай. – Мы еще разбираемся. Она жестом просит его следовать за ней, и Оливер подчиняется, молча и покорно. Потому что он такой и есть, не правда ли? Жалкий и покорный. Оливер шагает по коридору, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Ему бы хотелось быть таким человеком, который рявкнет: «Ну и чё уставились?» – но нет. Он Оливер Чен, смирный и кроткий, обычная тряпка. По крайней мере, офицер Грей не держит его за предплечье и не пригибает ему голову, когда он садится в машину. Возможно, так делают только в кино. Или она чувствует, что Оливер не способен оказать сопротивления. В молчании они едут до участка и не прерывают молчания, пока проходят через вестибюль, по пути в допросную. После хаоса в его квартире и суеты в участке от тишины в комнате для допросов звенит в ушах. Офицер Грей указывает ему на стул, после чего садится напротив и включает диктофон: – Это офицер Селена Грей, допрашиваемый – Оливер Чен. Мистер Чен явился сюда добровольно. Вы не возражаете, если наш разговор будет записываться? Оливер мотает головой. – Вы должны сказать это для протокола. – А… Не возражаю. – Также вы имеете право на присутствие адвоката. Оливер раскрывает рот. – А он… понадобится? – Мы не предъявляем вам обвинений, но вы можете воспользоваться своим правом. Оливер чувствует, что в голове у него вместо мозга яичница-болтунья. Что имеет в виду офицер Грей? Ему нужен адвокат? Или это вызовет лишние подозрения? – Эм… думаю, я пока обойдусь. Он точно так думает? – Отлично. Итак, начнем. Где вы были в ночь, когда умер Маршалл Чен? – Эм, я был дома, смотрел сериал на «Нетфликсе». Офицер Грей делает пометку в блокноте. – Какой сериал? – Ох, – он пытается вспомнить. – «Нарко». – Хороший выбор. Расскажите мне о Маршалле. Он был вашим братом. Вы были близки? Оливер качает головой. – Не то чтобы. Мы виделись от силы пару раз в год. – Довольно редко, не считаете? Обычно близнецы гораздо ближе. – Я… – Оливер пожимает плечами. – Не знаю. Но мы никогда не были близки, даже в детстве. – Но все же вы знали, что у него сильная аллергия на птичий пух. – Чт… – Оливер раскрывает и закрывает рот. – Ну… да. Но… а что? Несколько мучительно долгих мгновений офицер Грей хранит молчание, а затем задает следующий вопрос. Еще хуже предыдущего. – Как по-вашему, вы друг друга не любили? Оливер открывает рот, но потом запинается. – Эм, пожалуй, это сильно сказано. Заметно ли ей, что он лжет? Может, чувство вины написано у него на лице? Видно ли по нему, что он ненавидел Маршалла, ненавидел все в нем? – Я поговорила кое с кем из вашего окружения, и все утверждают, что вы с Маршаллом недолюбливали друг друга. С окружением? Какое, к черту, окружение? У них с Маршаллом никогда не было общих знакомых. Оливер считался неудачником и даже близко не бывал в кругах Маршалла. Впрочем, может, офицер Грей методично обзванивала их старых школьных друзей и спрашивала, в каких отношениях он находился с братом. И если это так, то дела у Оливера плохи. Нетрудно представить, что говорили о нем приятели Маршалла. Говорили еще в школе. Он чудной. Неудачник, всюду преследовал Маршалла, как псих. Он был по уши влюблен в Джулию, по нему это сразу было видно. Он как герой из «Американского психопата». Офицер Грей словно читает его мысли. – Поговорим о Джулии Чен. Уж с ней-то вы точно были близки в школьные годы. Это не вопрос, скорее утверждение, и Оливер понятия не имеет, как ответить. Да? Нет? Не знаю? Поэтому он ничего не говорит. – Более того, вы испытывали к ней чувства, это так? У него так поднимается давление, что даже удивительно, как еще не лопнул какой-нибудь сосуд. – Эм, нет? – проговаривает Оливер. – В смысле, мы были просто друзьями. Тут офицер Грей меняется в лице, и нейтральное выражение уступает место оскалу. Наверное, так бывает, когда акула улавливает запах крови в воде. – Это странно, потому что, если верить вашему тексту, – она достает что-то из сумки и с громким хлопком кладет на стол, – вы были влюблены в нее. Мир разверзается, и Оливер падает в бездонную пропасть. Откуда-то издалека до него еще доносится голос офицера Грей: – Это ведь ваша рукопись? Дэвид – это вы, Рэндалл – это Маршалл, и Аурелия – это Джулия. Рэндалл выставлен мерзавцем, а Дэвид завидует ему и одержим Аурелией. Эта одержимость сохраняется даже спустя годы, когда Рэндалл женится на Аурелии, и Дэвид уверен, что Рэндалл плохо с ней обходится. И вот однажды Дэвид решает, что пришло время наказать брата. Помните, как Дэвид сделал это? Оливер возвращается в реальность. – Хм? Офицер Грей подается чуть вперед и произносит, четко проговаривая каждый слог: – Что ваш персонаж сделал с Рэндаллом? У Оливера заплетается язык, и слова звучат невнятно: – Думаю, мне все же стоит посоветоваться с адвокатом. Офицер Грей откидывается на спинку и кивает, словно этого и ждала. – Как пожелаете. – Эм… я под арестом? Она мотает головой. – Значит, я могу идти? Офицер Грей кивает. – Да, но поверьте, будет намного лучше, если вы заговорите сами. – Да. – Оливер обдумывает услышанное. – Думаю, я лучше пойду. Офицер Грей встает и открывает дверь. – Не уезжайте из города. Оливер покидает участок и быстро идет прочь, чтобы отойти как можно дальше от здания. Он поворачивает за угол и сгибается, извергая на асфальт содержимое своего желудка. Господи. Это что сейчас было? Его допрашивали в полицейском участке? По поводу убийства его брата? Как до такого вообще дошло?