– Какого чёрта прессе нужно от тебя, Ханна? – его голос настолько спокойный, что я мысленно удаляю входную дверь у нашего дома, как в компьютерной игре “Симс”. – Отойди, – медленно направляясь ко мне, приказывает он. Я молча мотаю головой и чувствую, как моё сердце барабанит вступительный бит песни «She Knows». Отец осторожно отодвигает меня в сторону, как предмет декора, и открывает дверь. – ПОЛ УЭНДЕЛ, КАК ВЫ ПРОКОММЕНТИРУЕТЕ СВЯЗЬ СВОЕЙ ДОЧЕРИ И КАПИТАНА КОМАНДЫ «ТЕРМИТОВ»? – ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО ОНИ ВМЕСТЕ? – подливает масло в огонь ещё один репортер. Мне срочно нужен люк, как в фильме «Иллюзия обмана», чтобы телепортироваться из своего дома куда-нибудь в Сан-Франциско. А ещё лучше - в Сан-Диего, вернее, в его Юго-восточный район, который славится множеством бандитских группировок. Да, точно! Прямо туда. Я выкрикну обидное ругательство по типу: “Эй, янки, поцелуйте меня в мой крошечный зад!”, за что меня грохнут, избавляя от мучений. Минуточку внимания, пожалуйста, у меня есть кое-что. Я, Ханна Уэндел, официально заявляю: мои восемнадцать лет жизни были прекрасны. Господи Иисусе, услышь меня! Пусть всё, что со мной происходит, окажется просто дурным сном. Аминь. *** – И что он сказал? – спрашивает Мэйбл, показывая мне по видеосвязи своего кота Фогеля, которого она нарядила в костюм Дракулы. – Ты хочешь оригинальную версию? С криком, звоном разбитой посуды и громким хлопком уничтоженного журнального столика? – шумно выдыхаю, переворачиваясь с живота на спину и, откидывая голову на подушку, смотрю в экран ноутбука. Ганстьянс прикусывает губу и трёт лоб, пока её пухлый кот на заднем плане заваливается на спину, тяжело вздыхает и прикидывается мёртвым. – Господи, Мейбл! Сними эту дрянь с мистера Фогеля! – Ты чего такая нервная, Ханна? Я всего-то хотела поднять тебе настроение. Горько усмехнувшись, я впиваюсь пальцами в кожу головы, превращая свою и без того безобразную причёску в утиное гнездо. – Ты серьёзно?! Мой отец никогда не кричал на меня. Его самое жестокое поведение по отношению ко мне, это молчание, Мейбл. Я в полной заднице! Я… Я в грёбаном чёрном тоннеле. Нет. Это явно канализация, потому что здесь ВОНЯЕТ ДЕРЬМОМ! Захлопнув ноутбук, я плотно прижимаю руки к слезящимся глазам, вспоминая то, что кричал отец. “ТЫ НЕБЛАГОДАРНАЯ ИЗБАЛОВАННАЯ ДЕВЧОНКА, ХАННА УЭНДЕЛ! НУЖНО БЫЛО НЕ НАСТАИВАТЬ В СУДЕ НА ТВОЁМ ВОСПИТАНИИ И ОТДАТЬ ТЕБЯ МАТЕРИ! Я… Я НЕ УЗНАЮ СВОЮ ДОЧЬ! МОЙ ОТЕЦ БЫЛ СО МНОЙ ЖЕСТОК, НО Я НИКОГДА НА СВЕТЕ НЕ ПОСТУПИЛ БЫ ТАК С НИМ!” Да, у меня есть проблемы, ясно? Я тот самый ребёнок, которому пришлось пережить развод родителей в самом проблемном возрасте. И нет… Я не оправдываю своё поведение. Я согласна с отцом. Я настоящая дрянь. Мерзкая, взбалмошная девчонка, которой позволяли всё. Та, которую баловали. И та, чёрт меня дери, которая никогда не говорила за это обыкновенное «Спасибо». Швыряю подушкой в стену и поднимаюсь с кровати, направляясь к двери. Мне срочно нужно извиниться перед ним! Он не заслуживает такой отвратительной дочери, как я. Быстро прохожу через холл и сбегаю вниз по лестнице, спеша в гостиную. Когда мой отец зол, он сидит на своём любимом кожаном диване и читает детективы Никласа Натт-о-Дага. – Я хочу извиниться! – девчачьим писком вырывается из моего рта, и я крепко прижимаюсь к отцу со спины, сдавливая его в объятиях. – Я отвратительная дочь! Исчадие ада! Хренов Гринч! Я вела себя, как настоящая идиотка последние два года, но мне ужасно стыдно. Прости меня… – Ханна… – делает паузу он, тяжело выдыхая. – Я терпел все твои выходки. Прогулы, ночные побеги, попадание в полицейские участки. Я даже смирился с тем, что ты ездишь на грёбаном байке, рёв которого заставляет меня обновлять ленту Твиттер дважды в час. Но это… Отстранившись, я вытираю слезу со щеки. – Я хочу измениться! Я согласна на любые твои условия, лишь бы ты простил меня. Правда, мне ужасно от мысли, что я причиняю тебе боль… Меня всю трясёт, крупная дрожь охватывает моё тело. Ещё немного, и я рухну на пол и буду биться кулачками, как маленький ребёнок, выпрашивающий дорогую игрушку. – На любые условия? Я поднимаю заплаканные глаза и присматриваюсь к его взгляду. Сказать честно, мне становится немного не по себе. Но я действительно хочу, чтобы отец простил меня. За все эти годы я не думала о нём, я была ужасной дочерью, которая переживала лишь за свою задницу. – Да. Всё, что скажешь, – еле заметно киваю, собирая руки вместе у груди. Ну что он может сделать мне? Не посадит же на домашний арест до конца моих дней. Он же, в конце концов, мой отец. – С завтрашнего дня твой подъём в полдень, переносится на семь утра, а отбой на десять вечера. Мои брови собираются, как по взмаху волшебной палочки. Слёзы останавливаются, а в голове упорно начинают стучать шестерёнки. Это значит… – Судя по твоему взгляду, ты поняла, к чему я веду. Но боюсь тебя расстроить. Всё гораздо хуже, чем ты себе можешь представить, Ханна, – он поднимается с дивана, откладывая книгу и направляется в сторону кухни. Я неуверенно следую за ним. – Ты будешь присутствовать на всех домашних и выездных играх моей хоккейной команды и… – отец делает паузу, натягивая улыбку – Тренировках. Вынимая чистый стакан из посудомоечной машины, он набирает воду из фильтра и протягивает его мне. – Но… – мой голос похож на молебный стон, а рука, в которой я держу стакан, трясётся с такой силой, что вода выходит за края. – И да, теперь ты лишена карманных денег, – отец вытягивает из кухонной тумбы аптечку. – Денег? А как же запчасти, моторное масло, косметика, завтраки в Макдоналдс и, чёрт дери, кофе в Старбакс? – Ты назначаешься моей помощницей, Ханна, я буду платить тебе за это, – он выдавливает из блистера таблетку на мою ладонь, и я моментально заглатываю её, чтобы не сорваться и не выругаться матом, как в самых неблагоприятных районах Мексики. – И что я буду делать? Подтирать сопли и слюни твоим хоккеистам? – с грохотом ставлю стакан на кухонную столешницу. – Нет, милая, – усмехается он. – Ты будешь подтирать не только сопли и слюни, но ещё и задницы. – Это всё дурной сон, – бормочу себе под нос. – Это нереально. Просто бред. – Добро пожаловать в семью «Воронов», солнышко. – он натягивает улыбку и переводит взгляд на наручные часы, – У тебя есть пять минут, чтобы натянуть тайтсы на свой провинившийся зад и привести в порядок прическу. Время пошло. ×××××××××× Бэкфлип –Трюк на мотоцикле. Сальто назад. Договор «Код красный» – письменное соглашение Ханны, что она не будет подвергать свою жизнь опасности. Никлас Натт-о- Даг – современный шведский писатель, музыкант, редактор. Твиттер – Американская социальная сеть«Признана экстремистской организацией, деятельность которой запрещена в Российской Федерации» Глава 3. Ханна Я злюсь? Нет, я в бешенстве! Нужно было действовать иначе. Вы спрашиваете: “Как?” Да, как обычно, ясно?! Посидеть неделю в своей комнате, объявить голодовку. Послушать песни “Аврил Лавин” и кричать о том, как мне плохо. Раньше это работало. Но раньше, я никогда не попадала в новостные каналы с голой задницей, ещё и в джерси придурка, который является капитаном хоккейной команды дерьмовых «Термитов». Господи Иисусе, помоги мне. Меня прокляли! Моя идеальная и беззаботная жизнь усадила меня на экспресс «Прямиком в ад без остановок». Чем я вообще думала, когда решила завязать отношения с Риком? Явно не головой, а задницей. Ну а теперь? Теперь пришло время по этой заднице получать.