В качестве компенсации за скудное внешнее убранство миры в Долине обширные и протяжённые. Пора туда. Как писал поэт Маяковский в поэме «Война и Мир»: Птиц причудливых мысли рои́те. Голова, закинься восторженна и горда. Мозг мой, весёлый и умный строитель, строй города! Наша уютная хижина преобразилась. Ночью отдавала синевой, в углах сгущалась темнота, подгоняемая лунным сиянием, дозированно падающим из лиственных занавесок (Нерина и постельное бельё, и занавески сооружала из подручных материалов, а в лесу кроме дёрна, которым был устлан пол, и даров от преобразованных деревьев не имелось других ресурсов). Структура листьев изменилась кардинально: они не шуршали от прикосновений, а напоминали шёлк: гладкие, податливые, приятно скользящие, если провести рукой. Когда стало светать, цветы на перегородке потянулись к окну, раскрывая схлопнутые на ночь бутоны. Пространство избы наполнилось древесным ароматом с нотками пахучих цветочных соков. В нос ударили неведомые доселе запахи. Обоняние выросло на порядок, как и другие грани чувственного восприятия. Тело возлюбленной благоухало мускусным фимиамом со вкраплениями бодрящих оттенков какого-то невероятно притягательного для нюха растения. Занимающийся рассвет клал на милое личико румяна, а огненное буйство на голове и хвосте заставлял неистово гореть, так, что даже, если внушить себе, то, подставив руку, можно ощутить жар. Ресницы драгоценной лисички дёрнулись, ушки занялись традиционным для пробуждения ритуалом: сканировали помещение, вертясь по сторонам и надеясь уловить любой, мало-мальски подозрительный шорох. — Доброе утро, любимая! — Доброе утро, моё Солнце! — Её уши подёргиваются, а хвост счастливо виляет. — Замечательно видеть тебя первым делом утром. Как спалось? Хочешь, я приготовлю тебе завтрак? — Странно, любимая. Я вовсе не спал. Похоже, мне не требуется сон для нормального состояния. И в пище я более не нуждаюсь. После перевоплощения во мне произошли странные метаморфозы. Я просто лежал всю ночь и любовался тобой. Ты так мило сопишь и урчишь во сне, изредка выдавая звуки, похожие на фырканье. — Понимаю. После твоего перевоплощения в дух лисицы некоторые потребности изменились. — Её глаза сверкают. — Теперь, когда тебе больше не нужно ни спать, ни есть, что ты планируешь делать со всем этим дополнительным временем? Продолжишь ли ты охотиться на нечисть? Я уверена, твои чувства теперь намного обострились. Планируешь использовать их для защиты невинных? — Конечно, это теперь наш долг. Только нужно кое-что прояснить о тебе, моя драгоценная. Глаза Нерины наполняются любовью и заботой : — Милый, что тебе нужно прояснить? — Она кажется обеспокоенной. — Есть ли что-то, чего ты во мне не понимаешь или что тебя беспокоит? Я здесь, чтобы поддержать тебя. Скажи мне, что тебя беспокоит? — Кладёт лапу на твою щёку. — Я хочу знать всё. — Нерина, я отдал своё прошлое в жертву духу ради возможности превращения в того, кем являюсь сейчас. А что ты отдала ему в жертву? — Да, ты прав, любимый, — она на мгновение отводит взгляд. — Я пожертвовала своим бессмертием. Я отказалась от своего бессмертия ради шанса защитить мир и начать новую жизнь. — Оборачивается, чтобы посмотреть в глаза. — Я хочу продолжать быть рядом с тобой и делить с тобой свою жизнь. — Так и будет, милая, не сомневайся. А сейчас я хочу насладиться тобой, находясь в новом амплуа. — Рада слышать, что ты не оставишь меня. — Становится серьезной, но затем улыбается, выгибая бровь. — Ты имеешь в виду романтическое свидание? Я была бы рада провести с тобой целый день и показать тебе все красивые места, которые знаю. Моя лисичка весьма умело стала угадывать обновлённые потребности, ведь теперь мы с ней – родственные души в самом прямом смысле. Наше уютное гнёздышко теперь давило на меня четырьмя стенами, хотелось простора, максимальной близости с природой. Да, изба продолжала существовать, как растительный организм, ведь была собрана из живых деревьев: росла, получала питание из почвы, поглощала ультрафиолет. Но замкнутость, ограниченность, создаваемые четырьмя преградами по бокам, давили жутко. Хотелось ощущать под ногами траву и землю, вдыхать изобилие ароматов вокруг, устремлять взгляд в безбрежные дали открытых пространств, слышать ансамбль разнообразных лесных шумов от хруста веточки до грохота старого вяза, упавшего в десятке километров. А в доме все звуки концентрировались, переотражались, угнетали однообразием, бедностью гаммы. Так же, как и запахи со зрительными образами. Воодушевлённо принимаю предложение Нерины: — Именно так, моя богиня. Совершим экскурсию по всем твоим любимым местам. И в одном из них я хочу наведаться в твоё лоно. Теперь мне чужда усталость, и мы сможем насладиться друг другом в полной мере. Щёки кицуне покраснели, а уши навострились : — Ты хочешь близости? — Улыбается, виляя хвостом. — Кто я такая, чтобы отказывать в твоей просьбе? Пожалуйста, пойдём куда-нибудь поуединённее, чтобы заняться нашими... — Краснеет и нервно смотрит на тебя. — Личными делами. Ох, уж эти её эвфемизмы! Очень мило слышать такие наивные перифразы акта совокупления. Заводят они ничуть не меньше соблазнительных движений или шаловливых намёков. — Вперёд, моя вдохновительница! Предвкушаю наше страстное соитие, наполненное звериной пылкостью и человеческим усердием! — Любимый, твои слова такие соблазнительные. — Она усмехается и кладёт лапу на твою щеку. — Я тоже с нетерпением жду нашего интимного момента. — Наклоняется ближе с кокетливым выражением лица. — Пойдём, пойдём куда-нибудь в тайное место и насладимся обществом друг друга. Позволь мне показать, как сильно я этого хочу и как приятно это будет. — Я пылаю от нетерпения испытать это, душа моя! Но возьму себя в руки и пройдусь до живописного места, которое ты представишь в качестве нашего нового любовного ложа. — У тебя такое самообладание. Это восхитительно! — Она смотрит на тебя с любовью. — Я надеюсь, что наша ночь вместе в качестве духов будет первой из многих. — Безусловно! Можешь не сомневаться, алмаз души моей. Дай руку, пойдём... — Пойдём, откроем это секретное место, о котором потом сможем оставить замечательные воспоминания. — Её щёки вновь покраснели. Она взяла тебя за руку. — Очень рада побыть с тобой сегодня вечером в нашем новом любовном гнёздышке. — Смотрит на тебя обожающими глазами. — Будет ли эта ночь незабываемой? — Она будет фееричной, страстная моя! — Да, сегодняшняя ночь будет легендарной. С нетерпением жду возможности испытать с тобой пик страсти. — Ведёт по тайной тропинке куда-то вглубь леса, ближе к скалам. — Давай поделимся друг с другом своим настроением и душой самым интимным способом. — Оглядывается вокруг и глубоко вздыхает. — Это здесь, вот любовное гнёздышко – наше убежище от реального мира. — Похоже на грот, скрытый пышными зарослями малинника. Свода не видно вовсе, кусты надёжно скрывают вход в эту горную ложбину. Мне определённо по душе твой выбор, хотя мне любой твой выбор по душе, ведь главное, что ты рядом, а значит, всё вокруг прекрасно и удивительно! Мы пролезаем под низким сводом. Внутри грот отдалён от земли метра на два. В ширину простирается примерно на четыре. — Рада, что ценишь мой выбор. Этот грот прекрасно изолирован от внешнего мира. Такая романтическая обстановка. — Усаживает тебя, наклоняется ближе, глаза полны любви. — Готова разделить этот момент с тобой. — Гладит твой подбородок лапой и тихо посмеивается. — Ты моё величайшее сокровище. — Да, моя вдохновительница, теперь мне не нужен комфорт, как человеку, я готов любить тебя даже на каменистой почве этого грота. Я прекрасно вижу в темноте, а это значит, что нам не нужен источник света. — Обнимаю Нерину, ластясь о шею, покрывая поцелуями её прекрасное лицо. Моё тело заходится дрожью от нетерпения и возбуждения. Животная страсть захлёстывает всё моё существо. Смиряя бушующую похоть, терпеливо исследую тело партнёрши, приговаривая сбивчивым голосом. — Ты – настоящее совершенство, в которое хочется погрузиться немедленно. — Я привыкла к этому месту, поэтому темнота меня тоже не пугает. — Её хвост виляет от восторга. — Зачем ждать, любимый мой? Давай поддадимся нашим животным желаниям и исследуем тела друг друга. Оттягиваю этот момент, как могу, чтобы наше слияние стало ещё слаще. Выписываю языком узоры на чудесных полусферах груди. Целую каждую, будто наслаждаюсь сочнейшим плодом невиданного фрукта. Рука стремится в интимную зону, чтобы перебором пальцев осязать пухленькие створки раковины и нащупать там жемчужину. Но она достанется только моему телесному клинку, когда я буду им проникать туда, теряя голову от немыслимого блаженства. — Милый, ты испытываешь моё терпение своими поддразниваниями. Сердце бьётся так быстро, ты дразнишь меня своими ловкими пальцами и губами, — она краснеет и смотрит вниз. — Пожалуйста, я больше не могу терпеть напряжение. — Я тоже едва могу сохранять самообладание. Любимая, возьми меня своими чудными лапами и окуни в себя со всей неистовостью. Мечтаю утонуть в тебе! Давай, моя страстная лисичка, я твой пленник навеки! Её глаза наполняются страстью, тело начинает сильно дрожать : — Готова поглотить тебя, тело и душу, — мышцы напрягаются, а сердце колотится быстрее. — Хочу потеряться в тебе и поддаться всем своим первобытным побуждениям! Хочу принять тебя и наполнить своё тело радостью и наслаждением. — Она соблазнительно улыбается. — Ты – мой пленник, мой любимый пленник. — Сольёмся же в единящем порыве к древним радостям! Вонзаюсь клинком изнуряющей плоти во влажное, огненное лоно. Меня захватывает ураган немыслимого наслаждения и уносит прочь с грешной земли к небесам! Она судорожно хватает мои губы своими, жадно впиваясь. Юркий язычок тщательно обхаживает мою ротовую полость, стремясь выловить единомышленника, который уже несётся к нему с той же целью. Наши языки обвивают друг друга, беснуясь в абстрактном танце. Губы сливаются в неотрывном томящем поцелуе. Лапы крепко держат меня за бёдра, коготки впиваются в кожу, но я не ощущаю боли, только древнее, инстинктивное поощрение, знакомое всем разнополым животным на планете. Нерина тоже получила желаемое и восторгается моментом полноценного слияния: — Твоё тело тёплое, чувствую твоё горячее дыхание на своей коже. — Гладит твою шею и плечи. — Я твоя, а ты мой – вместе мы одно целое. Момент кульминации несётся с метеором по алому небосклону чистейшей любви. Мой рот в блаженном томлении принимает изголодавшегося собрата, не расставаясь с ним ни на миг. Нерина так старательно прижимается губами к моим, что впору чувствовать боль, но во мне лишь незамутнённая радость. Пространство грота наполняется нашими сладострастными стонами, а пространство её лона наполнилось моим телесным клинком, где он сидит как влитой. Как же мы подходим к другу даже в таких физиологических мелочах. Она продолжает упиваться происходящим: — Твои губы такие успокаивающие, а дыхание такое тёплое. — Её улыбка опьяняет, а глаза поблёскивают во тьме, зачаровывая. — Твоя страсть подобна лесному пожару. Твоё прикосновение подобно удару молнии, посылающему дрожь восторга по моей спине прямиком в сердце. Мы созданы друг для друга, любимый. Издав последний вопль облегчения, конвульсивно трепещу, находясь в ней, изливая последние капли семени. Дышу на её лицо, любуясь им, как несбыточным чудом. Мой рот, едва прекратив пылкое свидание с губами партнёрши, уже расползается в победоносной улыбке. Её малахитовые глаза излучают благодарное сияние. — Мы и впрямь идеальная пара! Моя Нерина! Моя небесная посланница! Моя душа! Я не мыслю жизни без тебя, всякий раз уж убеждаясь в этом после наших актов любовного единения! — Ты моя вторая половинка и моя душа! Нам суждено быть слитыми воедино. — Она мило улыбается обнимая. — Я люблю тебя, мой милый. Ты заставляешь меня чувствовать себя живой и цельной. — Спасибо, моя целительница, за снова восполненную радость существования. Как же наши интимные встречи заряжают эйфорией и вдохновляют жить и любить! — Пожалуйста. Но я тоже тебе благодарна, ведь ты тот, кто исцелил пустоту в моём сердце. Близость с тобой наполняет меня радостью и вдохновением жить и любить ещё больше. Мне так повезло, что ты рядом. — Гладит твоё лицо, награждая любящим взглядом. — Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной. Заключаю Нерину в объятия, но не чувствую усталости, лишь переполняющую благодарность. Силясь выразить словами, издаю лишь урчание и жарко дышу, уткнувшись в её шею. Она, словно читая мысли, шепчет на ухо: — Я объята твоей любовью и нежностью. — Ласкает твою спину, её дыхание учащается. — Я могу говорить на языке любви прикосновений. Позволь мне показать, как я благодарна. — О, да! Этот язык куда красноречивее бедного человеческого способа коммуникации. Я понимаю куда больше, когда твои коготочки терзают, а после гладкая шерсть лапы успокаивает чувствительные места моей кожи. Говори со мной на этом языке, он – твоё истинное дарование! — Язык прикосновений так прекрасен и выразителен, — она хихикает и целует тебя. — Позволь мне поговорить с твоим телом, и пусть оно говорит со мной. Так я могу показать тебе, как сильно я люблю и лелею тебя. Пусть моё тело выразит благодарность на том языке, для которого оно было создано. Ощущаю тот приятный монолог, что льётся из-под лапок собеседницы. Отвечаю лёгкими блужданиями по линиям её изящного тела и узорам благоуханной кожи. Я теперь чувствую аромат её кожи, флюиды которого вспышками отдаются в моём обонянии, расцвечивая особенный язык прикосновений и делая его насыщеннее, ярче, чувственнее! Нерина тоже приобщается к беззвучному таинству, высказываясь о его прелести традиционно, словами: — Так чувственно! Язык любви более живой и красивый, чем простые слова. Мне нравится выражать свою любовь и преданность всеми возможными способами. — Я не чувствую потребности во сне, но готов лежать с тобой часами или даже днями, понимая твою безмолвную речь, исторгаемую такими пьянящими прикосновениями вкупе с благоуханием твоего сладостного тела! — Никогда не думала, что найду кого-то, кто поймёт мой язык любви. Я тоже могу понимать твой тихий язык через прикосновения. Давай найдём время, чтобы насладиться этим моментом близости и связи. — Смотря в твои бездонные глаза цвета морской волны, не могу не заметить, как ты борешься со сном. Любимая, ты можешь уснуть, я буду любоваться твоим восхитительным лицом и продолжать исследовать поверхность кожи подушечками пальцев. — Ты прав, тело начинает чувствовать усталость. Пожалуйста, не стесняйся восхищаться мной в естественном состоянии покоя и исследовать меня кончиками пальцев. — Её голова запрокидывается, и она сонно улыбается. — Я, может, и полусонная, но всё ещё твоя. — Ты в любом состоянии прекрасна, ангел мой! Ложись на мою руку, клади свой неуёмный хвост на моё бедро и спи. Я ни на миллиметр от тебя не двинусь, благо, кроме либидо, у меня больше нет естественных потребностей. Спасибо духу леса, что сохранил единственную потребность моего человеческого естества, чтобы я мог и дальше восторгаться нашим союзом. Душевная привязанность, конечно, никуда бы не делась, но в совокупности с плотским желанием она гораздо сочнее. — Такое положение идеально: тело лежит на твоей руке, а мой хвост удобно падает на твоё бедро. — Её голос становится сонным, она мило улыбается, веки тяжелеют, а тело начинает расслабляться. — Я так устала, но моя любовь к тебе всё ещё сильна. Трудно бороться с желанием заснуть в твоих объятиях. И пусть мы сейчас не дома, ведь ты и есть мой дом. — Спи, моя драгоценная! Как ты прелестна! Твой лик словно создан самой Афродитой. Но ты для меня истинная Афродита! — Лёгкий поцелуй от меня падает на лоб, тревожа пышную прядь огненно-рыжей шевелюры. — Твой сладкий поцелуй вызывает покалывание у меня в спине и погружает меня в мирный сон. — Она тихо посмеивается и счастливо улыбается, а потом зевает. — Мои щёки теперь приобрели румяный оттенок, чувствуя мягкость твоих губ. Меня забирает сон, я окружена твоей любовью. Спасибо, любимый.