Мамедов взял пиалу в раскрытую ладонь, сделал глоток и взглянул на Калганова: — Раньше ты меня повесткой вызывал. Воха едва не поперхнулся горячим чаем. — Времена меняются, Данила Георгиевич. Но надо будет — вызову. — Спасибо за откровенность, капитан. Знаешь, тебя уже больше месяца свои же пасут? — Уже не пасут. Я, вроде, как герой. Хлопотно, — отмахнулся Воха. — Давай, излагай. Ты, как я понял, по личному? — И как только догадался? — Воха пожалел о сказанном. Ерничать с Вальтером не стоило. Мамедов отпил глоток чаю и выдержал паузу: — Невелико гадание. С другими делами друг твой приходит, Шульга. Я с тобой сейчас говорю, потому что хорошо воспитан. А с действующими ментами дел не имею. Разве что чайку попить. Воха поторопился реабилитироваться и кивнул на пиалу: — Пуэр? Вальтер улыбнулся. — Да, капитан, он самый! У пуэра история происхождения занятная! До сих пор его сбор проходит по принципу: «Пять раз сделать выбор и исключить восемь вещей». — Это как? Расскажи, блесну потом перед Шульгой! — Надо правильно выбрать день, время и место сбора, группу чайных кустов на плантации и веточки, с которых можно собрать самые лучшие флеши. Закон «восьми несрываемых» относится к чайным побегам без почки, со слишком крупными или слишком маленькими листочками, очень тонкой или изогнутой почкой, а также к флешам, изъеденным насекомыми, окрашенным в бледные оттенки или пурпурно-фиолетовый цвет. — Про восемь несрываемых занятно. Похоже на схему крышевания районов. Вальтер с сожалением вздохнул, мол, чего взять с мента. — Ладно. Давай свое дело. Воха замахал руками: — Да нет никакого дела. Просьба, совет, понимай, как хочешь. Вальтер глянул из-под опущенных век: — Твоему другу я обычно предлагаю взамен партейку. Шульга на все руки мастер. А с тебя взять нечего. Я с властью в азартные игры не играю. — Было время — играл, — парировал Воха. — Сам говоришь, времена меняются. Ладно. Как минимум, выслушаю тебя. А там видно будет. — Вальтер шумно отхлебнул из пиалы. Воха к чаю больше не притронулся. Неожиданно он понял, что нервничает. Крепко так дрейфит. Руки его подрагивали, проще было их сцепить на груди. Птицы в клетках успокоились. Один кенар даже подал голос. Переливчатая трель вовремя прервала ход беседы, и Воха был благодарен пичуге за передышку. Он наклонился к Вальтеру, понизив голос: — Из больнички, психбольнички, утром сдернул некто Тимур. Фамилия Балабан. Особая примета — подружка Жанна, вся в черном. Все слышит, но немая. Он был заперт за наркоту. Для него она — хлеб. Но с баблом — голяк. Может побираться. Наверняка знает точки. — И?.. — Перехватить бы его. И стреножить, пока сестра не подъедет. Вальтер допил чай и перевернул пиалу. — Почему сам не займешься? — Времени больше займет. И спугнуть боюсь. А твои ребята умеют делать все по-тихому. Тут, как бы это сказать, личное. Родня. — Да, с такой родней сиротам позавидуешь. Тут ты прав, лучше из рук в руки сдавать. И не пылить, конечно. Я тебе, сыщик, ничего не обещаю. Но Губе задачу поставлю. — Спасибо. — Не за красивые глаза, Воха! Воха отметил, что Вальтер впервые назвал его по кличке, значит, хочет подчеркнуть, что сейчас обращается не к менту. Иначе Вохе пришлось бы уйти не солоно хлебавши, ведь пойти на сделку с криминальным авторитетом действующий капитан полиции позволить себе не мог. — Само собой, Данила Георгиевич! — он ответил в том же духе. — Там подружка твоя кино собралась снимать про меня, хм, документальное! — Откуда инфа? Я не в курсах! — Воха подался вперед. — Канарейка на хвосте принесла. Так вот, убеди мадам Островую, что я не киногеничный! Воха кивнул. Пока он раздумывал, подать ли руку на прощание или дождаться пока это сделает хозяин, Вальтер взял чайник и снова принялся разливать чай. Воха обрадовался поводу красиво завершить беседу. — У Боба, кстати, такой же чайник есть и написано тоже что-то по-китайски. — Это стихи, капитан. Про чай, заваренный на талой воде. Раритет. Династия Цянь. Вещь бесценная. Таких в мире пару штук. Воха с видом знатока поцокал языком. «Похоже, Вальтер ценит Боба не меньше него самого. Иначе бы раритетную вещь не дарил». И вдруг его осенило! «А что если это Борька подарил Вальтеру чайник, а не наоборот? За то, что тот спас ему жизнь, выходив после ранения во время той истории с гадалкой. А потом во второй раз, когда Добрынин держал Боба на прицеле, а он, Воха, едва не опоздал. Да, господин Мамедов! Похоже, что в этой тройной защите, про которую говорил Новак, третий как раз вы! Только вот зачем вам это надо?» Воха руки так и не подал. Губа вырос за его спиной, давая понять, что аудиенция закончена! 13 Вчерашний снег уже успел подтаять, лишь кое-где на клумбах виднелись его бело-грязные островки с обледенелой коркой по острым краям. На черных проталинах взгляду открывались залежи окурков, скопившихся под снегом за зиму. Вороны, перепрыгивая с места на место, высматривали что-то съестное и, сталкиваясь друг с другом, пугали мерзкими криками утреннюю тишину. Захаревич медленно перешагивал через лужи на дорожке сквера. Первым делом он увидел шпица, который был сначала Вохиной собакой, затем перекочевал к Шульге, а пару недель даже жил у самого Захаревича. Бо-бо весело гонял по скверу, ловил улыбающейся пастью крупные снежинки и сосредоточенно метил кусты. Вот кому капризы погоды были нипочем! Следом показался Шульга. В робе и берете. Он щурился без очков, по силуэту силясь узнать коллегу. Мужчины молча пожали друг другу руки. — Да, Захар, слушаю. — Выводы экспертизы по Татарскому, в целом, подтверждаются. Подкопаться не к чему. — Да, я знаю, после тебя трудно найти что-то новое. Почерк его? — Рука дрожит. Но Татарский точно писал сам. А тремор — не удивительно: сколько по дочери скорбел. В смысле — квасил беспробудно. Боб задумался и вздрогнул, когда прямо из-под его ног шумно взлетела ворона. — Он мог обвинить Калганова в своей смерти под этим делом, — Борис выразительно щелкнул себя по горлу. Захаревич покачал головой. — Я тоже об этом подумал. Но, как назло, Татарский был трезв не менее двух суток. Как говорится, в здравом уме и трезвой памяти. — И все-таки, Захар, ты пришел. Значит, что-то не срастается? Захаревич шумно высморкался в большой старомодный платок и плотнее закутал шею клетчатым шарфом. — Маленькая деталь, Боря. Подробно я изложил в отчете. Короче — характер перелома шейных позвонков вызывает сомнение. — А именно? — Если человек сам лезет в петлю и прыгает со стульчика, позвонки ломаются под другим углом, нежели если ему ломают шею руками. Захаревич дотронулся руками до шеи Боба. Даже перчатки не поленился стянуть. Боб невольно отпрянул. — Э, Захар, поаккуратней! На себе не показывают! — А я и не на себе показываю! А на тебе, для наглядности. Бо-бо принял жест эксперта за нападение на хозяина и с громким лаем набросился на его собеседника. Затем, с наскока уловив знакомый запах, совсем растерялся. Боб взял пса на руки, надеясь побыстрее успокоить. Звонкий лай привлекал излишнее внимание, а внимания Боб не любил: