— Васильич, а чё происходит? Нас скоро дискотеки будут посылать охранять. Можно сказать, элиту… — Иди бумаги приводи в порядок, элита, — усмехнулся я. В дверях моего кабинета Иван неожиданно столкнулся с незнакомым мужчиной в хорошем дорогом костюме и портфелем в руках. Мужчина неловко повернулся, чтобы пропустить Дрозда, и нечаянно задел его своим кожаным аксессуаром. — Осторожно, господин, вы чуть не травмировали оперативного сотрудника, между прочим, — простонал Ванька, потирая коленку. — Простите великодушно, — приложил руку к груди господин. — А где я могу Чапаева… — Чапаева не можете нигде, а вот он вас может, — перебив мужчину, ответил Иван и, шумно отпивая из кружки, постучал пальцем по табличке на двери. — Адвокат Корягин Анатолий Николаевич, — представился мужчина и протянул мне свою визитную карточку. — Чапаев, — коротко представился я, вручая свою. — Проходите, мне по вашему поводу звонили. Получилось очень интеллигентно, прямо как в кино про дипломатов. — Исчез! — крикнул я Дрозду, не поднимая головы, отчего адвокат неожиданно привстал со стула. — Извините, я не вам. Мне Виолетта Юрьевна звонила… В это время «заиграл» мой смартфон и, увидев адресата, я сообщил адвокату: — Легка на помине. Здравствуйте ещё раз, Виолетта Юрьевна. А мы тут с Анатолием Николаевичем… — Чапаев, послушай. Меня тут с полпути завернули. Еду на место преступления. Там новые обстоятельства вскрылись. Труп, откуда ни возьмись, появился. В общем, по моему профилю дельце. Короче, допрос Еремеева перенесите на любое удобное, адвоката в известность поставь. Вопросы? — Я понял вас, Виолетта Юрьевна. Я думаю, мои на это же дело поехали. Старший — капитан Шароев. Кстати, ваша Блекис там тоже будет, — сообщил я следачке. — А её туда зачем? А, поняла, до звонка мне там ещё трупа не было. Ничего, я найду ей работу. — Виолетта Юрьевна, у меня предложение. Еремеева уже привезли, мне охрана уже докладывала. Ну, чего его туда-сюда возить? Разрешите, мы с адвокатом с ним пообщаемся? Так, без протокола. Я вопросы общие позадаю, а адвокат с клиентом познакомится, — предложил я, понимая, что это будет не лишним. — Не возражаю. Извини, меня уже привезли. Расскажешь потом, — согласилась следователь и отключилась. А я начал вспоминать, когда это мы перешли на «ты». — Вам привет от Виолетты Юрьевны. Ну, вы слышали? К сожалению, все материалы по делу мы уже передали в Следственный комитет, так что бумаги не у меня. Предлагаю провести ознакомительную беседу с вашим клиентом. Вы же ещё его не видели. Я выясню кое-что для себя, потом, если хотите, оставлю вас одних, поработаете. Согласны? — предложил я адвокату Еремеева. — Я за конструктив, — кивнул головой Корягин. * * * За сутки бывший курсант Академии МВД мало изменился. Разве что исчезли с плеч погоны с буквой «К» и лычкой старшего сержанта. Запёкшаяся кровь в ухе да синяк на правой скуле… Ну, это бойцы группы захвата отметились. А как без этого? Видно было, что большой неожиданностью для Сергея было появление адвоката. И не государственного, а из очень приличной московской адвокатской канторы. Подождав, пока адвокат задаст Сергею традиционные вопросы по жалобам, содержанию и ходатайствам, я объяснил подозреваемому, что полноценного допроса без следователя, ведущего это дело, не будет. И неожиданно предложил ему: — Серёга, расскажи нам об изнанке этого дела. Мне будет проще понять логику твоих действий, а адвокату правильно построить защиту. Не спеши, время есть. — Ну, ты, Чапаев, даёшь! День назад ты во мне чуть дырок не наделал, а сегодня ему изнанку подавай. Если нет допроса, значит, есть законное свидание с адвокатом без прослушки и применения технических средств. Может быть, помните, товарищ подполковник, я на четвёртом курсе учусь… учился, — спокойным тоном ответил, а на самом деле послал меня на… бывший курсант Еремеев. — Заявление на свидание с подзащитным на имя следователя, ведущего данное дело у меня с собой, — моментально отреагировал адвокат Корягин. Конечно, я дал им возможность пообщаться, тем более что всё это происходило в рамках закона. А «изнанку»… а изнанку я узнал только через восемь месяцев. Это после следственных экспериментов, очных ставок, долгого и скрупулёзного следствия и суда. «Изнанку» мне рассказал адвокат Корягин (с устного разрешения бывшего курсанта Еремеева). Вот она. «Изнанка» преступления курсанта Еремеева В обычной российской семье детей было трое. Старший, Сергей, и на четыре года младше его двойняшки — Наташка и Лёнька. Лёнька был инвалидом детства. У парня обнаружили врождённый порок сердца. Пришло время, и старшего брата призвали в армию. Парень был спортивный, сильный, выносливый и попал служить в легендарную мотострелковую дивизию МВД особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского. Закончил службу в звании сержанта — командира отделения разведвзвода. Вернулся домой в мае, а в июне в семье случилась беда. Отец с матерью на выходные поехали на подмосковную дачу прибраться после зимы. Собирались там провести летний отпуск всей семьёй. Но в начале июня было ещё прохладно, и отец на ночь затопил печь. Наработавшись за день на участке, уснули быстро и… угорели. Сергею было двадцать, Наташка и Лёнька в этом году только школу закончили. Но была ещё жива бабуля. Она и взяла дела семейные в свои руки. Наталья в этом же году поступила в Архитектурный на дизайнера, Лёнька прошёл конкурс в Художественное училище. А Серёга подписал контракт с Министерством обороны и улетел в Сирию работать по специальности. Боевых хватало, чтобы содержать младших студентов. Через год службы Лёнькин разведвзвод попал в засаду. Вернее, засаду сделали они, но боевиков оказалось в пять раз больше, чем ожидалось. Еле отбились… Во время боя Серёга вытащил на себе командира взвода и сам был ранен. Указом президента Российской Федерации за личное мужество, проявленное в бою, награждён орденом Мужества. Был комиссован по ранению. Посоветовали, пользуясь льготами, поступать в военное училище. Поступил… в Академию МВД. Прошло ещё два года, и умерла любимая бабушка. Стало некому жарить по утрам сырники и нажимать кнопку стиральной машины. Наташка сказала: — Теперь я ваша мамка, пацаны! И перевелась на заочную форму обучения. Потом продали родительскую дачу. У Лёньки со здоровьем было очень нестабильно. Нужна была срочная и дорогостоящая операция. Пару раз Серёга находил у младшего пакетики с травкой. На Серёгин вопрос: «Что это, говнюк?» — младший истерил и говорил, что читал о применении каннабиса в медицинских целях, что марихуана помогает ему расслабиться после приступов, успокаивает и обезболивает. Серёга порылся в интернете… и правда. Но на всякий случай жёстко пригрозил: — Ещё раз найду, я тебе, Лёха, эту дрянь в задницу засуну. Так и знай! В тот злополучный вечер Серёга был на дежурстве. Он устроился на работу ночным охранником на склад электронной техники. Работа была классная. Платили немного, но без задержек. Вечером собачек выпустил на территорию и только слушай. Хватало времени и к лекциям подготовиться, и спортом заняться. Правда, в эти дни младших он мог контролировать только по телефону. Но обычно не врали. Да и не дети, обоим было уже по двадцать лет. Билеты на концерт в Ледовый дворец Наташка с Лёнькой не достали. Вернее, билеты были, но цены… Потоптались немного в компании таких же неудачников и решили ехать домой, а по дороге пиццу заказать. Но прямо на остановке маршрутки у Лёньки случился приступ. Пока достали таблетки, пока Лёнька проглотил то, что ему нужно было, пока Наташка сбегала в ларёк и принесла воды запить, уехали две маршрутки. А тут УАЗик ППС останавливается… — Что здесь делаем, молодёжь? — спросил вышедший из машины сержант, похлопывая себя по ноге резиновой дубинкой. — А что можно делать на остановке? Сидим, маршрутку ждём, — ответила Наташа. — И чего это мы такие дерзкие? — угрюмо ответил второй вышедший из машины сержант. — Послушайте, — тяжело дыша, ответил начавший приходить в себя Лёнька, — мы просто сидим и ждём свою двести семнадцатую маршрутку. — Валер, да он лыка не вяжет. Бухие оба, — подойдя ближе, заявил младший сержант. — А ну-ка встали! Всё из карманов на лавочку выкладываем. Наташа с Леонидом встали и начали выкладывать всё, что было у них в карманах: ключи, студенческий билет Лёни, небольшая сумма денег, таблетки, спрей, расчёска… Не удовлетворившись увиденным, патрульные решили произвести личный досмотр. Один сержант обыскивал Лёню, второй — Наталью. — Слышишь, ты… ручки свои шаловливые прибери, — пыталась брыкаться Наташка. — Убрал руки от неё, придурок, это сестра моя! — дёрнулся Лёнька, но тут же, получив удар по рёбрам, со стоном упал на колени. — Стоять, недотроги, а это что? — обрадованно заорал один из сержантов, вынимая из заднего кармана Лёнькиных джинсов пакетик с сушёной травой. — Что там, Тищук? — высовываясь в окно, спросил лейтенант. — Витёк, у них тут дури… Смотри, точно на статью тянет. Парни, мы дилеров взяли! — Какие дилеры? Это для личных целей… медицинских. Я инвалид второй группы, — сбивчиво пытался объясниться Лёнька. — Эксперты определят, какой ты инвалид. Сажайте их, мужики, я докладываю, — ответил лейтенант и начал вызывать дежурного по отделу. — Какой же ты идиот, Лёнька! Всё Серёге расскажу. Он тебе точно башку оторвёт, — закричала Наташка, пытаясь отхлестать брата по лицу. — Да иди ты… уберите её от меня, — отбивался Леонид. — А кто у нас Серёга? Ладно, недотрога, нашим пацанам ты всё быстро расскажешь. Они умеют тёлочек колоть. Отработаешь по полной, — злорадствовал младший сержант. Лёньку посадили в отсек для задержанных, а Наталью на заднее сидение, чтобы не кидалась на своего братца. Ехали молча, только Тищук часто поглядывал на Наташкину грудь и туда, где заканчивалась «подпрыгнувшая» мини-юбка. Потом неожиданно толкнул в плечо сидевшего за рулём Иванченко, сказал: — Валер, останови. Останови, я сказал! Витёк, выйдем на пять сек, — обратился он к лейтенанту. Отойдя метров десять от машины, Тищук обратился к лейтенанту Старикову: — Витёк, тут эта малая согласна отработать с нами со всеми, если мы её брата отпустим. — Ты чего, Макс? Кого отпустим? Я уже дежурному сообщил, что мы двух наркоманов с дурью везём, — ответил лейтенант. — Витёк, я тебе таких наркоманов десяток найду в любой подворотне. Смотри, какая бикса классная! Мы ж не насиловать будем, сама даёт. Ну, Вить, не будь мудаком, не порть праздник души. У меня бабы две недели не было, — хватая себя за промежность, стонал от желания Тищук. — Ну, если сама предложила… Только я не буду, не по тем делам… Пацана выпускайте, а я возле маркета выйду, там кафе допоздна работает. Через час меня заберёте. Хватит? — Хватит за глаза. Видно, девка опытная. Ну, Витёк, ты человек! Поехали, — обрадовался Тищук и побежал к машине. Открыв заднюю дверь «перевозки», он крикнул Лёньке: — Чего сидим, инвалид? Выходи давай и скажи спасибо своей сеструхе. Ничего не поняв, Лёнька медленно выбрался из багажника УАЗа и подошёл к двери, за которой сидела Наталья. — Наташ, выходи… Наташ… — негромко позвал Лёнька, дёргая за ручку задней двери. — Отошёл от машины, урод! — громко крикнул Тищук. — Твоя Наташка выйдет на следующей остановке, но сначала заплатит за проезд, — заржав, сказал младший сержант и оттолкнул Лёньку от машины.