— Что? Что ты? Полкан, я тебе последний раз делаю пацанское предложение. Ты мне камни, я тебе покой, — глухо засмеялся Дацько. — Хорошо. В моём доме в крайнем подъезде есть вход в подвал. Замка нет. В конце коридора есть комната с окном. Там встречаемся. Я принесу три камня, ты возвращаешь мне мой сейф с документами или сами документы. Они тебе всё равно не пригодятся. Согласен? — неожиданно для Дацько согласился на его условия Жудов. — Вот это я понимаю. Только я тут поиздержался за последнее время, да и компаньоны свою долю требуют. Короче… десять камней с тебя. И чтобы каждый камушек не меньше трёх карат весил. Понял? Я в этих делах разбираюсь, у меня и весы электронные есть, с собой возьму. Чего молчишь, полковник? Ну, не последнее же я у тебя забираю? Или ты детей своих не любишь? — начал капать на нервы Дацько. — Вот же ты… Через час… через час встречаемся в подвале моего дома, — взяв себя в руки, как мог спокойно ответил Жудов. — Согласен. Только первым ты войдёшь, а там уже и мы подтянемся, — ответил Дацько и отключился. * * * Через сорок минут Олег Андреевич был уже дома. К этому времени Зоя Петровна привела в порядок квартиру и вывернула в мусоропровод целую сковороду только сегодня пожаренных котлет. Муж рассказал жене о своём разговоре с генералом и своих планах относительно грабителей. Почти за сорок лет совместной жизни Зоя Петровна научилась не задавать лишних вопросов и во всём доверяла своему мужу. «Папа сказал, значит, так надо, а тылы мы обеспечим», — всегда говорила она дочкам. — Зоя, дай мне, пожалуйста, мешочек замшевый, я видел у тебя в побрякушках. А кофе в зёрнах у нас есть? — торопясь, спросил Олег Андреевич. Жена принесла ему бархатный мешочек с завязочками. В таких продают хорошую бижутерию в ювелирках. А потом и банку с зерновым кофе. Полковник насыпал в мешочек горсть зёрен и потрусил. — Зойка, ну как? Похоже на звук алмазных самородков? — улыбнувшись, спросил он у жены. — Олег, ну а я почём знаю? — улыбнулась в ответ Зоя Петровна и уже уходящему мужу крикнула: — Мешочек-то назад принеси! * * * «Правильно сделал, что домой заскочил. Как будто бы за алмазами. Наверняка следят, суки», — думал Олег Андреевич, оглядываясь по сторонам. Дверь в подвал была закручена на ржавую проволоку. Три минуты и… из «подземелья» старого дома пахнуло коллективизмом, пятилетками, сталинизмом, дохлыми котами и человеческим говном. Включив фонарик на телефоне, полковник осторожно пошёл вперёд по коридору. Там метров через десять находилась бывшая бойлерная с единственным слуховым окном. Пол коридора был плотно «заминирован», поэтому приходилось идти приставными шагами. Вонь в подвале дома стояла несусветная. Из окна в бойлерной лёгким сквозняком поступал вместе с дорожной пылью, пахнущий старым асфальтом воздух. Но возле него хоть как-то можно было существовать. Минут через десять Олег Андреевич услышал приглушённый хлопок входной двери и прислушался. Ярко зажёгся переносной фонарь, осветив сразу весь коридор. «Подготовились, твари», — подумал полковник, сжимая рукоятку пистолета в кармане куртки. — Полковник, ты здесь? Покажись, — негромко крикнул незнакомый голос. — Здесь, дальше иди, — так же негромко ответил Жудов. — Стой на месте, сейчас к тебе подойдут, — ответил голос незнакомого мужчины, а потом полковник услышал тоненький свист. — Твою мать, Серый! Ты бы хоть сказал! — раздался голос Дацько. — Вляпался? Гы-гы! Под ноги смотри, фонарь светит, как прожектор, — ответил Серый. — Я пошёл, а ты тут на подстраховке… понял? Свети давай, баран! — почти шёпотом огрызнулся Дацько. — Полковник, я иду. Полковник хорошо видел приближающийся силуэт грабителя, освещённый со спины мощным лучом фонаря. Если бы выстрелил, не промазал. Но у прапорщика не было в руках сумки с сейфом. Через минуту Дацько вошёл в бойлерную. — Слышь, хозяин, а что ты в карманах руки держишь? Покажи, — настороженно прохрипел бывший прапорщик, не вынимая правую руку из кармана пиджака. Жудов отпустил рукоятку пистолета и, взяв в руку мешочек с кофе, вытащил её из кармана. Показав Дацько мешочек, он потряс им, и все услышали чуть приметный шелест внутри. — Я своё обещание выполнил. Где мой сейф с документами? Дёрнешься — выкину мешок в окно. А там уж кто первый… — усмехнулся отставной полковник. — Тише, тише… размахался тут. Всё на месте, как обещали. Серый, тащи сейф и фонарь. Будем камушки взвешивать, — улыбнулся прокуренными зубами бывший прапорщик. Промахнуться с трёх метров было сложно. Пуля попала Дацько в правый глаз и, вывалив затылочную кость, вошла в стену бойлерной. На полпути в коридоре послышался испуганный вскрик, затем грохот падающего металлического ящика, звон стекла разбитого фонаря и топот ног… Выстрел! Пуля, черканув по бетонной колонне фундамента, с визгом зарылась в штукатурку потолка. Был ещё чёткий силуэт на фоне открытой двери… Но Жудов уже не стрелял. Случайная пуля могла задеть кого угодно за триста пятьдесят метров от точки выстрела. «Пусть бежит, «шестёрка» — подумал, Жудов, пряча пистолет в карман куртки. Бегло осмотрел и обыскал Дацько. Забрал его кошелёк с деньгами и карточками и смартфон. Включил фонарик телефона и нашёл чёрную сумку с сейфом. Дверца ящика была варварским способом сбита, но документы оказались на месте. Жудов быстро вытащил сейф и положил рядом с трупом Дацько, а документы завернул в сумку, и пошёл на выход. Увидев, что муж принёс домой украденные документы, Зоя Петровна, обхватив лицо руками, нервно вскрикнула: — Олег! Ты с ума сошёл! Немедленно унеси всё это из дома и уничтожь. Ты же сам говорил, что рассказал Стёпе об украденном сейфе и его содержимом. А тут вдруг, откуда ни возьмись, паспорта вернулись. — Ты права, Зоенька. Я как-то по запарке… сейчас всё увезу куда-нибудь и сожгу, — потирая виски, ответил полковник. — Олег, ты убил их? — вдруг тихо и спокойно спросила Зоя Петровна. — Одного… но пусть это тебя, Зоенька… — Олег, я тобой горжусь, — всхлипнула Зоя Петровна и поцеловала мужа в небритую щёку. — Прости, дорогая, сейчас сюда приедет следственная группа, а меня как будто ещё нет. Скажешь, что я ещё из Управления МВД не возвращался, — сказал Олег Андреевич и, забрав сумку с документами, вышел из квартиры. Лифт был занят, поэтому полковник быстро начал спускаться вниз по ступеням подъезда. Ему навстречу попался только грузного телосложения эксперт-криминалист, который смотрел себе под ноги, сопел и проклинал советские маленькие лифты. Остальным членам следственной группы повезло больше, они со скрипом, но поднимались на лифте, производства середины прошлого века. * * * Неожиданно в субботу у меня организовался выходной день. Но отоспаться не удалось, потому что у Ксюши эта суббота была рабочей и она, гремя кастрюльками и хлопая дверцами холодильника и микроволновки, кричала из кухни: — Андрей! Сырники и Женькину кашу разогреешь в СВЧ. В обед будете есть гороховый суп и котлеты с макарошками. И сок ребёнку сделай! Как понял? Приём! — Ксюша, иди в попу! — сонно огрызнулся я. — Ну-ка, повтори! Повтори, что ты сказал? — закричала Ксюшка и с разбега запрыгнула на меня верхом, пытаясь провести удушающий приём подушкой. — Гороховый суп не будем, — мычал я в подушку. — Это ещё почему? — пытаясь поцеловать в ухо, пытала меня сожительница. — В нём горох на зубах хрустит, а мы с Женькой любим разваристый, — признался я, не подумав о последствиях. Последствия были жёсткими. Ксюша спрыгнула с моей тушки и, не оборачиваясь, пошла на выход. А перед тем как уйти, открыла дверь и запустила ко мне в спальню всех животных и людей, живущих с нами под одной крышей. Включая кота Боцмана, собаку Тимошку и дочку Женьку. А это уже был запрещённый приём! * * * Мы с Женькой кормили хлебом уток в парке, стоя прямо под табличкой: «Кормить птиц строго запрещается. Хлеб доедают крысы». Женька прочитала надпись и недовольно сказала: — Ну и что? Крысы что, не люди? Я было напрягся, сочиняя ответ, но позвонила Ксюша. — Ребята, а заберите меня, пожалуйста, я пораньше закончила. — Мы не можем, — сказала Женька, — мы уток кормим, а у нас ещё полбуханки хлеба не скормленные. — Ну, заберите, ну, пожалуйста, — продолжала ныть в телефон Ксюша. — А я за это весь ваш хлеб доем. Пришлось ехать. Индивидуальное занятие наша мама проводила дома у Анжелы (Лариса Ивановна Батько). Они продолжали сотрудничать и теперь перешли на другой уровень. То есть сейчас они отрабатывали основные приёмы самообороны для женщин. Хотя лично мне Ксюша рассказывала, что основным приёмом самообороны является способность быстро бегать. Ворота на территорию оказались закрытыми, а охранник почему-то не подходил. Пришлось выходить из машины и нажимать клавишу переговорного устройства. — Слушаю. Назовитесь, — послышалось в динамике. — Отдайте нам нашу мать, и мы уйдём, — голосом Чака Нориса ответил я. — Ой, Ксюша, это за тобой, — послышалось издалека. Минуты через две что-то щёлкнуло, и ворота автоматически начали открываться, а на дорожке появился… участковый сыщик-детектив лейтенант Петя Зайцев. Я немного опешил от такого сюрприза и опять вышел из машины. За мной выскочила Женька со своим Тимошкой, и они наперегонки понеслись к своей мамаше, стоящей на ступенях крыльца дома. — Лейтенант, а ты? Опять что-то случилось? — здороваясь, спросил я, с сочувствием глядя на Петра. — Здравия желаю, товарищ подполковник. Случилось. Пойдёмте в дом. Нина Ивановна такой кофе варит, — улыбнулся похорошевший во всех отношениях Петя. Я заметил, что во дворе нет Анжелиного шикарного «мерседеса», но зато вместо него у крыльца скромно стоял американский джип «Гранд Чероки». Слащавой физиономии водителя Валеры тоже нигде не было видно. На пороге нас встретила улыбающаяся горничная Антонина и спросила, обращаясь к участковому: