— Чего ждать-то? — Вон Сашка Архипов с бабушкой за ручку идёт. Сейчас с машиной поравняются… Уписяется, когда меня увидит. Женька самостоятельно выпрыгнула из машины, ловко оттолкнувшись от подножки, и закричала мне во всё горло: — Пап, ты сегодня меня не забирай на своём новом «мерседесе», сегодня мамочкина очередь. О! Привет, Сашка, а я тебя не заметила. Бедный Сашка тормознул на повороте, выпучив глаза на счастливо сияющую Женьку, спотыкнулся о бабушкин сапог и растянулся посреди тротуара. К нему быстро подбежала наша Женька и со словами: «Горе ты моё луковое!» — помогла подняться на ноги. Следующая остановка была у фитнес-центра в Химках. Здесь работала Ксюша. Подъехал. — Андрюш, ну, что ты так далеко встал? Протяни к центральному входу. Смотри, «шкода» отъезжает, а ты на её место. Во-во! Ксюша вышла, но встала рядом с машиной и дверь не закрывает… Мимо неё в спортзал бегут спортсмены, работники фитнес-центра, коллеги… — Здравствуйте, Ольга Владимировна. В раздевалочку, пожалуйста… Доброе утро, Вячеслав. У вас срок сертификата заканчивается. Привет, Серый! Я в перерыве к тебе забегу. Да вот, моя что-то закапризничала, пришлось мужу на работу меня везти. Ну, всё, любимый! Пока. Не задерживайся… — И, встав на подножку, изогнувшись особым образом, поцеловала меня на прощанье. Женщины! * * * При въезде на территорию Управления случилась недолгая заминка. Не отрывая взгляда от госномеров М 757 ИР 777, к машине приближался старший смены. Уже подойдя практически вплотную, прапорщик поднял глаза и, смутившись, попытался спросить: — Товарищ подполковник, а… — Махнул, не глядя, Нестеренко, — ответил я, широко улыбаясь ветерану пропускного режима. — Понял, — уважительно ответил прапор и нажал на пульте кнопку «откр.». «Мерина» я поставил на своё законное место. Служивый народ начинал заполнять свободное пространство перед центральным входом в Управу. Кто просто попи… поперемывать косточки сослуживцам и начальству, кто перекурить перед началом рабочего дня… — Ни х… себе! Васильич, твой? — услышал я слева приветливый голос Тарасенко Шарля Петровича. — Вроде как… — немного неуверенно ответил я. — Слышь, Петрович, мы когда моего «паджерика» к тебе загоним? — А зачем, Чапаев? Ты ж теперь на таком… А фару достал? А краску? У меня нету, я тебе сразу сказал. Отрихтуем, заварим, а вот краски импортной, хоть у нас и полиция, нет, — развёл руками начальник АХО и как-то незаметно растворился в личном составе. К «мерседесу» подошло ещё несколько коллег во главе с подозрительно посматривающим на меня подполковником Ждановым. Поздоровались. Разгорелись жаркие дебаты. — Стой, это же новый GLE? — засомневался один майор. — Конечно. GLE — собственной персоной. Причём этого года, Иваныч, — ответил оппонент. — Автомат? — заглядывая в окно двери, поинтересовался майор. — Естественно, шутить изволите… девятискоростной Троник! — И сколько стоит такой шарабан? — глядя в мою сторону, спросил у ребят Жданов. — Лимона четыре, может, пять, — прикинул майор, почесав затылок под фуражкой. — Могу уточнить, — решил подключиться я, доставая договор купли-продажи из папки. — Ровно шесть лимонов, восемьсот тысяч рубликов. По причине полной комплектации данного транспортного средства. — А движок? Движок какой здесь стоит, Андрей Васильевич? С прошлой модели, двести сорок пять лошадок? — Обижаешь, Валера! Смотрим… триста шестьдесят! Нравится, Жданов? Хочешь прокатиться, Игнатьич? — решив окончательно добить подполковника, я весело поболтал перед его носом брелоком с электронным ключом. — Да пошёл ты, — тихо, почти про себя пробубнил Виктор Игнатьич и, вобрав голову в плечи, пошёл к центральному входу конторы. Ещё из дому я перезвонил полковнику Воронину и попросил его принять меня по личному… Тот молча выслушал и, пошуршав бумагами, ответил: — Без пяти девять зайдёшь. У тебя будет три минуты, — И, что-то крикнув в сторону, отключился. «Успею», — подумал я. Ещё вчера вечером, перед сном, написал на имя своего непосредственного начальника полковника Воронина и на имя, начальника Управления службы собственной безопасности полковника Лядова рапорта. Суть рапортов заключалась в том, что неустановленными лицами на моё имя был оформлен автомобиль «мерседес». И что я думаю, что данная акция проведена с целью дискредитации меня, как сотрудника полиции. В связи с этим я прошу назначить служебную проверку и установить, каким образом злоумышленникам удалось получить мои персональные данные для оформления финансовых документов. К этим рапортам прилагались документы на автомобиль, обманным путём оформленные на моё честное «чапаевское» имя. Боже, как же было хорошо у меня на душе! Половину ночи практически не спал. Даже порывался проскочить незамеченным к холодильнику… Я тихо скользил, стараясь не шлёпать босыми ногами по кафелю, но неожиданно вздрогнул от собственного отражения. Зеркало. Я смотрел на себя и «любовался». Что я видел? Да обычного русского мента. Когда нужно, тупого, когда нужно, сообразительного. Иногда безбожно врущего начальству, но никогда чести своей не маравшего. Немного алчного, но не жадного, пьющего, но хорошо и вкусно закусывающего… Посмотрел на себя и понял. Не хочу быть другим! Воронин прочитал мой рапорт и молча посмотрел мне в глаза. Я улыбнулся. Тогда полковник катапультировался из своего глубокого кресла, подошёл вплотную ко мне, прочитал рапорт ещё раз и, посмотрев в окно на «мерседес» GLE 2020-го года выпуска, тихо, почти шёпотом спросил: — Чапаев, ты дурак? А вот тут захотелось шпорами… Знаете, как офицеры ещё той, русской полиции. Когда вдруг сжала рука витую рукоять именной шашки. А потом звякнули шпоры на коротких кавалерийских сапогах, и слетела с левой руки белоснежная перчатка, да по этой красной полковничьей харе… Ляп! Ляп! А потом: — Как вы смеете… Но получилось немного по-другому. Отметив про себя, что вот сейчас по этой… круглой голове отлично прошла бы двоечка (левый апперкот и правый боковой), я как мог спокойно ответил: — Прошу дать моему рапорту ход. У багровевшего лицом Воронина от напряжения лопнули сосуды в левом глазу, и было видно, как глазное яблоко наливается кровью. — Свободен, — негромко сказал Воронин и отвернулся. По дороге в кабинет Лядова я неспешно пробовал рассуждать: — «Если в знак благодарности мне хотели подарить «мерина» за почти семь лимонов, то что должно было перепасть от «кавказца» шефу? Это, получается, я своим рапортом всю масть сбил? А может, бред у меня…» Полковника Лядова Ивана Макаровича у себя не было. В командировке был наш главный «гестаповец». Видно, на «выездную экзекуцию» поехал. Пришлось рапорт и фотокопии документов на автомобиль отдать его помощнику. Но по телефону поговорили. Полковник внимательно меня выслушал, ни разу не перебив, и в конце, откашлявшись (видно подбирал слова), сказал: — Разберёмся, Чапаев. Работай. Естественно, о реакции на мой рапорт полковника Воронина я не рассказывал. Не моё это дело. Прощаясь, Лядов как-то неуверенно спросил: — Послушай, Андрей Васильевич, мне тут супруга моя звонила недавно. Говорит, наша Светлана два дня подряд приходит со службы с запахом спиртного. Ты там не в курсе? Что ещё за новости? — Никак нет, Иван Макарович, последние дни у нас напряжёнными были, но не позволяли себе… — ответил я, вспоминая, был ли повод. — Вот говорил же дурёхе… Ладно. Пьёт, значит и правда опером стала. Приеду, разберусь. * * * А к концу рабочего дня вышло нам счастье. Звонит мне начальник АХО подполковник Тарасенко и торжественно объявляет: — Чапаев, выйди на площадку. Тут тебе подарочек прикатил. — Петрович, видел я уже этот подарочек. Ошибочка вышла. Работать не мешай! — И бросаю трубку. Через десять минут Шарль Петрович спустился в наши «казематы» сам. Думаю, не специально, но за ним ко мне в кабинет припёрся весь мой личный состав, включая чем-то возбуждённую дознавалку Блекис. Тарасенко с ходу бухнул мне на стол полупрозрачную синюю папку с логотипом фольксвагена на титульной стороне. — Это что за на хрен? — не выдержал издевательства я, ради поддержки посмотрев на портрет Василия Ивановича Чапаева. — Издеваться надо мной вздумали? А ну-ка марш… Затрахали своими подарками! — Стоять всем! — вдруг прогремел возмущённо Шарль Петрович. — Читай! Блекис недоверчиво взяла у него лист бумаги с напечатанным текстом на официальном бланке и начала читать: «Приказ № 614/12. В связи с острой оперативной необходимостью, для обеспечения мобильного передвижения и решения задач, связанных с предупреждением, пресечением, раскрытием готовящихся либо совершённых преступлений общеуголовной направленности, выделить Отделу оперативного розыска служебный автотранспорт. А именно, минивэн Фольксваген Мультивэн Тб». Дата. Подпись. Ответственный», — прочитала Блекис и вопросительно посмотрела на меня. — Читай, кто ответственный? Ответственный кто? — ткнул пальцем в бумагу Тарасенко. — Вы, — ответила Блекис, — ответственный за выполнение приказа помощник начальника Управления по АХО подполковник Тарасенко. — Правильно. Тарасенко — это я. Вот я и исполняю, а он мне тут «на хрен… на хрен…» — обиженно пробурчал Шарль Петрович. — Смотреть-то пойдём? «Пойдём» сказал не я, «пойдём» проорали сотрудники моего отдела. Хором. Вот так шумною толпой, чуть ли не с песнями-плясками и вышли. На площадке перед ремонтными мастерскими стоял он. Новенький, пахнущий краской, тёмно-синего цвета миниавтобус. Честно говоря, мечта любого подразделения МВД. Рядом со мной шёл Тарасенко и всю дорогу просвещал: — Турбодизель, объём — два литра. А моща знаешь какая, Чапай? Сто девяносто девять лошадок! Не веришь? На, смотри… — И тыкал мне под нос какие-то бумаги. В отличие от своего личного состава, я начал понемногу понимать, что тут происходит. Вернее, как и в какой форме гражданин Усманов Исмаил Умарович пытается выразить настойчивую благодарность за спасение своего племянника. Пока мои ребята устанавливали очередь на «посидеть» за рулём минивэна, я отвёл в сторону Тарасенко и спросил: — Петрович, а откуда вдруг? Внезапно фонды какие-то открылись? Колись… — По поводу фондов ты прав, Чапай. О «Благотворительном фонде содействию органам внутренних дел» слыхал? Оттуда. Сегодня. А тебе-то не всё равно? Я же помню, как ты тут всех доставал с этим транспортом для отдела. Бери, владей! Чего людям мозги морочить? А «старичка» мы твоего отремонтируем. Вот завтра пригоняй и начнём, — покровительственно хлопнул меня по спине Тарасенко, — кстати, материально ответственное лицо за основное средство — ты! Вот тут распишись. А кто баранку крутить будет? С кого спрашивать?