— Отлично, — громко крикнула мне в ухо Виолетта Юрьевна, — мне тут заложили, что у тебя транспорт появился. Жду. Стрельба в кафе-баре «Бочка». Двое тяжёлых, один в перспективе — труп. Забирай бригаду и давай сам или кого-то из своих поумнее. — Дау меня все… — Тогда давай сам, — бросила, недослушав, следачка и отключилась. — Вот ведь, зараза, — тихо прошипел я, но, подняв голову, понял, что все всё слышали. А голос следователя по особо важным делам подполковника юстиции Корниенко Виолетты Юрьевны невозможно не услышать. Голос австралийской кукабарры кто-нибудь слышал? Вот! * * * Виолетта Юрьевна оказалась права: «труп в перспективе» оказался реальным. Не довезли парня до Склифа, умер по дороге в скорой помощи. Смертельное ранение в голову. Это был охранник того самого бара «Бочка». Семейный парень двадцати семи лет отроду. Прибежал на выстрелы в зале бара с газовым пистолетиком в руках. Как говорится, погиб при исполнении служебных обязанностей. Ну а дальше-то что? Лядова выгрузила нас и укатила в Управление (она сегодня дежурила). В гардеробной бара нас встретил «свисток» (участковый) и администратор заведения. Обеденный зал кофе-бара был небольшим, метров сорок квадратных. Но обстановка была уютной. Потолок и пол были стилизованы под внутренности огромной бочки. Столы тоже были выполнены в виде старых, рассохшихся бочек из-под вина или пива. Барная стойка была полукруглой и была похожа на сегмент гигантской дубовой ёмкости. Кстати, бармен и официанты были одеты в длинные белые фартуки из грубой ткани, такие же чепчики и нарукавники, как настоящие виночерпии. И только администратор был одет в хороший костюм-тройку. — Здравия желаю. Иванчук, участковый, — представился молодой старший лейтенант. — Сергей Полянский, администратор. — Следователь, — не обращая внимания на встречающих, на всякий случай сказала Корниенко. — Чапаев, а это капитан Шароев, — кивнул я. А дежурный эксперт-криминалист вообще ничего не сказал. Он прошёл в зал, открыл чемодан и начал молча доставать из него свои пробирки и коробочки. Недалеко от барной стойки на полу был виден силуэт лежащего человека и пятно крови, очерченные чем-то непонятным. Чуть дальше, у входа на кухню, тоже на полу была обозначена фигура человека. — Это что? — спросил я. — Это я. Мела не было, я силуэты солью обсыпал, ну, то есть обвёл… А вон тот раненый крутился, поэтому так смазано получилось, — сконфуженно объяснил участковый. Виолетта Юрьевна, пройдясь по залу и на ходу надев на руки резиновые перчатки, села за один из столиков и, обращаясь к администратору, сказала: — Вот сюда, на диванчик, пусть сядут все, кто что-нибудь видел. Побыстрей, граждане. На диван сели бармен и одна официантка из двух. — Вы плохо расслышали? Сказали, все, кто был свидетелем преступления! — громко и с акцентом на слово «преступление» обратился к персоналу Шароев. На диван подсел администратор Сергей и из кухни вышел повар в головной красной косынке. — Очень хорошо. Сергей, в кафе есть служебное помещение? — спросила следователь. — Да, кабинет, есть и подсобное помещение для персонала… — Замечательно. Всех ребят в подсобное, а сами останьтесь. Ну, Чапаев? С кого начнём? — с подозрением глядя на криминалиста, изучающего витрину бара, спросила Виолетта Юрьевна. — Я извиняюсь, Сёма, ты решил сделать заказ? Работайте, Сёма! Я зашёл за стойку бара, огляделся и предложил: — Думаю, начнём с бармена. Отсюда просматривается весь зал. И вход видно, и дверь на кухню. И парень, я заметил, спокойный такой. Сергей, зовите бармена, а сами в подсобке останьтесь. — Только не подслушивать, — строго вставил свои пять копеек Шароев. В зал вошёл молодой мужчина лет тридцати, хотел было по привычке занять своё рабочее место, но потом хлопнул себя по лбу, улыбнулся и подошёл к столику, где сидела следователь, и представился: — Кузнецов Михаил, тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения, бармен. — По какой статье и когда привлекались? — не поднимая головы, спросила следователь. Парня как током ударило. Спокойствие и деланное безразличие сошло с его лица. Парень сделал шаг назад, но Шароев придержал его и поставил в исходное положение. — Откуда… я же… Привлекался по малолетке… по 213-й (статья за хулиганство). Осужден на два года, вышел через полтора, гражданин следователь, — опустив голову, ответил бармен. — Ясно. Расскажи нам, Миша, всё, что видел. Желательно с мелочами. И успокойся, мы не за тобой пришли, — улыбнулась парню Виолетта. — Да что, собственно… обычный день. Этот, в которого стреляли, к нам часто заезжал. Солянка грибная ему наша нравилась. Первое время он со своим охранником кушали, а потом стал сам, а водитель, то есть охранник, в машине оставался, — начал свой рассказ Михаил. — Ну и сегодня тоже… Зашёл, сел вон за тот столик (он там всегда сидел), заказ сделал. А у меня в это время «Балтика» светлая закончилась, ну я и пошёл к себе на склад за новой кегой. Слышу, бах-бах! Выглядываю: в центре зала охранник стоит с пистолетом и этот мужик на боку лежит и встать пытается. А тут Сашка из кухни вылетает, свою пукалку достаёт и орёт тому: «Серёга, опусти пушку, дурак!» А этот, значит, Серёга к нему поворачивается и прямо в голову… тяжело сглотнув слюну, закончил бармен. — Ну? А потом что? — спросил я. — Потом наши все заверещали… Я в этого урода бутылку водки за штуку восемьсот рублей бросил, тоже что-то орал. Вон на стене пятно и осколки ещё не все убрали. Эксперт тут же сделал несколько снимков. Виолетта, прикрывая глаза от вспышки, спросила у нашего «папарацци»: — Семён, ты пули нашёл? — Так точно, Виолетта Юрьевна, но только одну. Остальные увезли в себе потерпевшие, — ответил Семён Исаевич и потряс деформированной пулей в маленьком прозрачном пакете. — Это первая. Прошла навылет и застряла в косяке двери на кухню. Второй выстрел был произведён уже в лежащего или пробующего встать потерпевшего. — Ясно, Семён, работай. Михаил, вы сказали, что ваш охранник назвал подозреваемого по имени. Он знал его? — спросила следователь. — Да мы все его знали. Нормальный вроде парень. Я ж говорю… сначала он к нам начал… Вам нужно Галку нашу поспрашивать, она вам больше расскажет, — перейдя на шёпот, ответил Михаил. — А кто… — Официантка… чёрненькая такая. — Поняла. Хорошо, идите к остальным и позовите нам Галину, — махнула рукой следователь. Стоящий в «предбаннике» у входа участковый вошёл в зал, сопровождая солидного мужчину в шикарной дублёнке и огромной меховой шапке. — Виноват. Тут хозяин заведения подъехал. Мы его вызывали. Андрей Васильевич, разрешите, я тут посижу, у двери зябко, а у меня ботиночки форменные, сами понимаете, — попросил «свисток», — а дверь я закрыл. Участковому показали стул недалеко от бара, а хозяин, солидно заложив руки за спину, прошёл по залу и, ни к кому не обращаясь, недовольным тоном спросил: — Так! Что здесь происходит? Где мой администратор? Кто вы такие? По злому прищуру глаз Виолетты Юрьевны я понял: пора начинать. И начал — до боли во лбу, нахмурив брови: — Здесь у вас людей убивают! А вас где носит? Перед вами следственная группа особого назначения МВД Российской Федерации. Битых два часа дозвониться не можем. Представьтесь немедленно! — Плиев Вадим Селимович, — внезапно осипшим голосом ответил хозяин, увидев на полу обсыпанные покрасневшей солью силуэты жертв. — От аппаратной ключи у вас? Немедленно открыть, мы изымаем записи видеокамер за последние сутки. Капитан Шароев, изъять диски, а этого типа (ударение непременно на последнюю гласную) в помещение обслуживающего персонала. Официантку Галину и бармена пригласите. Я видел, как, спрятав руки под стол, мне аплодировала следачка, а её губы беззвучно шептали: «Браво, Чапаев!» Вошедшего бармена я обнял за плечи и по-приятельски спросил: — А что, Мишаня, какой ты кофе подаёшь? — Итальянский, «Лавазза», — улыбнувшись, ответил бармен, понимая, в чём дело. — В таком случае посчитай нас и сделай нам приятное. И про Галину не забудь. — Кстати, можно с коньяч… — начал было эксперт-криминалист Семён Исаевич. — Работай, Сёма, — строго перебила его Виолетта Юрьевна и, прикрыв свои роскошные ресницы, шепнула в мою сторону: «Обожаю…» Перед нами стояла молоденькая темноволосая девушка лет двадцати пяти. В руке она держала белую салфетку в чёрных и розовых разводах. Видно, это были остатки от её макияжа. Даже припухшее от слёз лицо с тёмными подтёками от глаз до подбородка было красивым и привлекало мужское внимание. Девушка явно нервничала и буквально терзала свободной рукой свой кружевной передник. — Меня Галей зовут, — не поднимая глаз, тихо назвалась девушка. — А расскажи нам, пожалуйста, Галина, что ты сегодня видела? Что тут произошло? Можешь не спешить, мы никуда не торопимся. Да, Андрей Васильевич? — по своему обыкновению, якобы поинтересовалась моим мнением следователь. Отвечать было не обязательно. Во всяком случае, мне. Но я принципиально ответил: — Да, Виолетта Юрьевна. Официантка подняла голову, и мы увидели её огромные голубые глаза, полные слёз. — Ну-ну-ну… — «занукала» Виолетта, подавая Галине сухую салфетку с нашего стола. — Галка, ты сначала всё расскажи, а то непонятно будет, — подсказал вдруг бармен, ставя на наш столик чашки с кофе. — Спасибо, Миша. Да, Галина, давайте-ка всё по порядку, — согласилась с парнем Виолетта. Из двери, ведущей на кухню, вышел Шароев и, показывая нам файл с дисками, коротко сообщил: