* * * Блекис и Дроздов уже сидели в кабинете у оперов и негромко обсуждали полученную информацию. — Ну что, кавалерия? Задача простая. Найти, взять за жопу и, не привлекая лишнего внимания, притащить сюда, — произнёс очень мудрую речь я, по-отечески глядя на коллег. — Андрей Васильевич, а можно без этих ваших… жоп? — немного смутившись, спросила Галина. — Можно, Блекис. Но тогда это будет уже совсем другая задача. Поэтому без жоп-с никак-с не возможно-с. Итак! Что мы имеем в сухом остатке? Белый автобус маршрута номер двести сорок шесть. Марку потерпевшая не помнит, но помнит шилдик с надписью «Транзит». А «Транзиты» у нас кто? — «Транзиты» у нас «форды», — весело ответил Иван. — Есть такое. Дальше. Водитель белого «форда» «Транзит» — лицо, так сказать, кавказской национальности. Потерпевшая так обрисовала эту преступную личность. Большой, широкий, крупное лицо, толстый нос, небрит, брюнет. Одет предположительно во всё чёрное. Тут делаем сносочку на ночь и неосвещённый салон. Но то, что на насильнике была чёрная кожаная куртка, это сто процентов. Кстати, она об неё свой маникюр обломала. — А ещё что-нибудь по автобусу, — оторвавшись от своего блокнота, поинтересовалась дознаватель Блекис. — Есть кое-что. На приборной панели две или три иконки странные. Лица святых вытянутые какие-то и дядьки все не седовласые старцы, а жгучие брюнеты. И надписи вокруг иконок не на русском языке, но и не на латинице. И ещё… в салоне не горела ни одна потолочная лампочка освещения. Только на выходе и над водителем было светло. Это тоже хорошая зацепка. — А что там про мандарины? — напомнил Дроздов. — Ну, да. Только не знаю, чем это вам поможет. От рук бандита пахло цитрусовыми. Видно незадолго чистил и жрал. Родину вспоминал, сволочь. — Ясно. Товарищ подполковник, а как вы думаете, почему потерпевшей не удалось разбить окно в маршрутке? Я видела набойки на её каблуках. Бронзовые, по-моему. Такими можно… — начала развивать тему Блекис. — Вопрос хороший. Вот на месте и выясните. Дроздов, предупреждаю! Действовать очень осторожно, вопросы задавать деликатно и не привлекая внимания. Начните опрос с механиков, обслуживающих автобусы этого маршрута. Они их как свои пять пальцев знают. Где какая лампочка не горит, где какая иконка висит. Ну и про непробиваемые стёкла спросите. Время пошло. Первый доклад через три часа. Пепелац в вашем распоряжении, — сказал я и бросил Дроздову ключи от минивэна. — Кстати, а вы знаете, что означает слово «пепелац»? — решила поумничать дознаватель, но, не услышав ответов, сказала сама: — В переводе с грузинского пепела — это бабочка. * * * Мои сыщики позвонили раньше оговоренного времени. На правах старшего отчитался Дроздов: — Шеф, мы с марки и цвета автобуса сразу начали искать. На маршруте двадцать шесть белых «Транзитов» работает. Четыре машины в ремонте, все дольше двух дней. Будем ловить оставшиеся двадцать две. — А по стеклу разбирались со спецами? — спросил я. — Да. Блекис со стекольщиками разбиралась. Даю трубочку. — Андрей Васильевич, тут, оказывается, не так всё просто. Вернее, боковое стекло не так просто разбить. У них там было одно стекло бракованное, так ребята дали мне в руки молоток и сказали, чтобы я била со всей дури, — как-то даже весело рассказывала Блекис. — Ну и что? — Что, Андрей Васильевич? — Дури хватило? — У меня нет. У Дроздова хватило. Они нам показали такой небольшой молоточек красного цвета. У него носик, оказывается, острый. Это специальный молоток, который должен быть в каждом салоне автобуса. Он находится в стеклянной рамке у аварийного выхода. Вот таким молотком даже ребёнок может разбить, — прочитала мне лекцию дознаватель Блекис. — Понятно. Мне-то ты это зачем рассказываешь. Я хочу знать, почему, мать её, здоровая баба не смогла металлическими набойками на каблуках такое стекло раздолбать? А, Блекис? Вот, что мне нужно знать. А она мне про красные молоточки с острыми носиками… — начал нервничать я. — А я узнала… я просто не дошла до этого… — Блекис, не беси меня! Что ты там узнала? — Там стёкла другие стоят. То есть стёкла те же, но их два. Объясняю, Андрей Васильевич. В зимний период для того, чтобы избежать запотевания и обморожения стекла некоторые водители устанавливают так называемые «стеклопакеты», — подробно объясняла Блекис. — Я понял. Первое стекло потерпевшая каблуком разбила, а выдавить его не смогла. Второе стекло стеклопакета помешало, а потом и насильник навалился, — перебив стройные рассуждения дознавалки, догадался я. — Значит, так, ищем белый «Транзит» с покоцанным изнутри стеклопакетом и хозяином неславянской наружности. Ясно? — Понял, шеф, — отозвался в трубке Иван и отключился. * * * Ещё через два часа позвонила Блекис и доложила: — Андрей Васильевич, мы нашли… маршрутку, подпадающую под описание. В смысле «Транзит» под описание подходит, а водитель нет. — Это как? А что с водителем не то? Перекрасился, сделал пластику, сменил пол… Что с ним не то, Блекис? И где Дроздов? — заходил я по кабинету от возбуждения. — Дроздов на этой самой маршрутке только что уехал. Вы же сами сказали, чтобы лишний раз волну не гнать. Вот мы и не гоним. Мне сказал в нашем автобусе сидеть, а сам заплатил за проезд и поехал на маршрутке. — Хорошо, оставайся на месте. Я сейчас Ваньке перезвоню. Но Дроздов позвонил сам: — Запиши и пробей его, шеф. Багдасаров Арам Саркисович. Это у него на карточке водителя написано. Но, честно говоря, под описание нашей потерпевшей не совсем подходит. Единственное, что сходится, так это — брюнет. Небольшого роста такой, доходяга длинноносый. С ним бы и наша Блекис справилась. В пуховичке затрапезном, шапочка вязанная. Что мне с ним, Васильич… — А где вы сейчас, Ваня? — подойдя к карте Москвы, спросил я. — По Ленинскому проспекту чапаем потихоньку, — ответил Дрозд. — У этого маршрута конечная в Новых Черёмушках. — Отлично, успею. Я вас там, на кольце, и подожду. В районе Новых Черёмушек, кстати, недалеко и та парковая зона, куда он нашу Жданову завёз, сволота! На месте всё по полочкам и разложим, — пояснил я. — С Блекис что делать? Я ж её в «пепелаце» оставил. — Скажи, пусть в контору двигается. Скажи, я приказал. Надеюсь, права-то у неё есть? — Доедет, не маленькая, — ухмыльнувшись в телефон, ответил Иван. * * * До конечной маршрута доехали только два пассажира. Преклонных лет леди в облезлом кроличьем полушубке и с огромным пакетом из супермаркета и, собственно, сотрудник МВД, старший лейтенант Дроздов Иван Иванович. Ванька помог бабульке вытащить позвякивающий стеклотарой пакет и бодро вскочил обратно в салон автобуса. — Ара, парень! Ми приехали. Это канечка! — закуривая сигарету, обернувшись, крикнул в салон водитель маршрутки, Арам Саркисович. — Сейчас пересменка буду делать. Гуляй, дорогой! — Да я в курсе, любезный. Тут на заднем сидении кто-то мобилу крутую забыл. Есть предложение. Трубу сдаём, а бабки пополам. Идёт? — улыбаясь во все зубы, предложил Дрозд, показывая свой смартфон (подарок от нежадных коллег на день рождения). — О! Хароший! А ну, покажи, покажи сюда… — заинтересовался водитель. — Где он лежал, говоришь? — А вот тут, — сказал Дрозд и бросил мобильный на одно из сидений. Хлопнула водительская дверь, и было видно, как Арам Саркисович, ёжась от холодного ветра, бежит к двери салона маршрутки. — Ара! Слушай, Арам всё придумал. Я дам тебе две штука, а ты отдаёшь мне трубка. Хорошо Арам придумал? — улыбнулся железными фиксами глупому русскому умный армянин. — У меня предложение получше будет, — зло улыбнулся в ответ Дрозд и, достав из кармана наручники, приковал правую руку доверчивого Арама к верхнему поручню маршрутки. Я их так и застал. Арама, обречённо постанывающего, с вытянутой вверх немеющей правой рукой, пристёгнутой наручниками к блестящей трубе. И Ваньку, расслабленно лежащего на заднем сидении автобуса и что-то уже жующего. Два раза кто-то из пассажиров порывался войти в салон, но, увидев прикованного наручниками человека со страдальческим лицом и торчащие в проходе ботинки сорок пятого размера, быстро захлопывал дверь и убегал в сторону мёрзнущих людей на остановке. Пока я ехал, Шароев сбросил информацию по Богдасарову А. С. Уроженец города Степанокерта, 1978 года рождения, армянин. В Москву приехал по рабочей визе пять лет назад, имеет постоянное место жительства, где проживает вместе с женой и дочерью. Имеет ВНЖ. Подал документы на приобретение гражданства РФ. Приводов не имеет. Есть административные штрафы по линии ГИБДД. Автобус форд «Транзит» находится в его личной собственности. Всё легально. Есть, конечно, к чему прицепиться, но это уже дела не нашего ведомства. Действительно, под описание злодея, который изнасиловал Жданову, этот скрюченный жизнью мужик подходил с большой натяжкой. Ну, разве что акцент, путающий род, падежи и склонения. Я вошёл в салон автобуса и сел напротив ещё больше перепугавшегося водителя. Он понял, что мы вместе и что теперь платить нужно будет не одному, а двоим. Арам глубоко вздохнул, безвольно уронил голову на грудь и беззвучно заплакал. О том, что мужик плачет, можно было догадаться только по бесконечному шмыганью его породистого носа. Стало как-то не по себе. Я кивнул Дрозду и сказал: — Отстегни парня, лейтенант. Реакция Арама на мои слова была более чем оригинальной. Потирая запястье, он бегал по салону и причитал: — Так вы полиция? Ара! Вы мои братья, слушай! А я думал… глупая башка. Автобус нужен? Куда ехать? Арам всё бесплатно сделает! У меня троюродный дядя в Ереване начальника полиции возит. Э! Уважаемый человек!