— А что начнётся? — поинтересовался Крылов. — Увидишь. Чего стоим, Чапаев? — прикрикнула В. Ю. По настоянию Корниенко мы все спустились в столовую Отдела полиции попить растворимого кофе из большого общего кофейника. Приблизительно в это же время во дворе Отдела полиции города Кремнев остановились два автобуса и один чёрный микроавтобус с затонированными стёклами и московскими голубыми номерами. «Наши», — с удивлением понял я. Из автобусов быстро и слаженно, опустив на лица щитки, выбежали человек сорок вооружённых бойцов в камуфляжной форме в бронежилетах с надписью на спине «СПЕЦНАЗ ПОЛИЦИИ». Из чёрного микроавтобуса с московскими номерами, построившись «змейкой», высыпали восемь человек из нашего отряда «СОБР». — Почалося! — потирая ладошки, объявила нам Виолетта Юрьевна, прячась за занавеской окна. — Так ты обо всём знала? — укоризненно посмотрев на следачку, спросил я. — Тоже мне… — Мне сказали не вякать, вот я и не вякала. Ты же знаешь, как у нас. «Операция начнётся в 9-00. Информация секретная», — сложив ладони рупором, в оправдание ответила Корниенко. — А когда выходить-то можно будет? — спросил Зимин, насмешливо наблюдая за буфетчицей, суетливо убирающей с прилавка всю бьющуюся посуду. — Когда все цели возьмут… — предположил я, отмечая слаженную работу парней в камуфляже. Время шло на секунды. Меньше чем через минуту было блокировано въездное КП и «Дежурная часть» Отдела полиции. Ещё минута потребовалась, чтобы блокировать периметр вокруг здания и вспомогательных построек. Выставлены посты возле входа в оружейную комнату, склада вещественных доказательств, лаборатории экспертов и камер ИВС. Адвокат Крылов с восторгом наблюдал за действиями спецназовцев, стоя за занавеской окна столовой. — Смотрите, как они… Я такое только в кино видел! Андрей Васильевич, смотрите, смотрите… Им нужно в кино сниматься! По «громкой связи» было объявлено о проведении операции «Антитеррор», и личному составу Отдела предлагалось оказывать сотрудникам «спецназа» профессиональную помощь и оставаться на своих местах. Слава богу, никто не дёрнулся, не выхватил сдуру табельное оружие и не дал повод «тяжёлым» применить силу. Заходили и «к нам» в столовую. Первый «собровец» крикнул нам высоким несолидным голосом: — Всем к стене! Но меня узнал один из «пришельцев», шедших позади, и осадил «молодого»: — Отставить, Кислый! Наши. Здравия желаю, Андрей Васильич! Выходим, парни… Конечно, я узнал этого здоровяка, несмотря на плотную чёрную «балаклаву» на его лице. Этот лукавый прищур глаз ничем не изменить. — Приходько, ты? Вас каким ветром надуло? — попытался разговорить парня я. Но ответа не последовало. Я только успел заметить, как огромная рука в беспалой чёрной перчатке быстро метнулась в сторону разноса, где правильной пирамидой лежали сосиски в тесте. Через доли секунды пирамида оказалась неправильно усечённой. Точно Приходько! — Наверху было принято решение — во избежание утечки информации в операции задействовать только «спецов» из столицы. Всё содержалось в строжайшем секрете. Поверь, даже местные «эфэсбэшники» ничего не знали. Ты, Чапай, не серчай… это не моё решение. Это не потому, что тебе… — начала вымучивать из себя оправдания Корниенко. — Да ладно тебе… понятно всё, — поставил точку я, улыбнувшись подруге. Была какая-то небольшая заварушка в кабинете оперов отдела уголовного розыска, но уже через несколько секунд все сотрудники этого отдела лежали в непривычной для них позе «мордой в пол» с пластмассовыми стяжками на запястьях. Цели были определены и утверждены заранее. Через десять минут по гулким коридорам Отдела внутренних дел со связанными сзади руками вели в сопровождении сотрудников «спецназа»: начальника Отдела, пока ещё полковника полиции Антонова Сергея Викторовича, а также всех его замов, с утра пришедших на службу. Лица у «оборотней» были растерянны, глаза опущены, а ноги шаркали и спотыкались о рваный линолеум пола, как у реальных «первоходов». Также были задержаны все сотрудники отдела уголовного розыска и следственного отдела. Надо полагать, что в результате разбирательства часть из них в ходе расследования была освобождена, часть оправдана судом и восстановлена в должностях, но основная масса мздоимцев и убийц в погонах понесли заслуженные наказания с реальными сроками. * * * Местного провинциального «казанову», полового гиганта, человека, из-за которого могли измениться результаты городских выборов, а впоследствии нагло и безжалостно мог быть обворован Государственный бюджет, выпустили из ИВС полиции в этот же день. Здесь постарался, конечно, не только столичный адвокат Крылов. Сын мэра города Кремнев Стасик Кольчев был счастлив и пока свободен. Парнишка ещё не был в курсе мероприятий, предпринятых его отцом. А уж Михаил Георгиевич постарался. Он созвонился со своим младшим братом Александром Георгиевичем Кольчевым, который служил на Краснознамённом Северном флоте. Контр-адмирал Кольчев А. Г., занимал должность командира Гвардейской дивизии атомных подводных крейсеров. Братья решили, что Стас должен в институте взять академотпуск и в конце октября этого года добровольно призваться в славные ряды ВС России. Мобилизационная комиссия военкомата, конечно, направит парня служить на славный Краснознамённый Северный флот. Ну и после прохождения курсов молодого бойца в экипаже и принятия присяги на верность Родине краснофлотец матрос Кольчев С. М. будет в обязательном порядке направлен для прохождения дальнейшей службы на один из Гвардейских атомоходов, которыми командует его родной дядя. А там… Дальние походы. Автономки под двухметровыми льдами суровой Арктики. Бесконечные учения и ракетные стрельбы по вероятному противнику. Белые медведи, моржи и мороз за сорок градусов. В общем… мечта и романтика! Через месяц, когда от июльской жары и отсутствия дождей обмелела и без того неглубокая речка Кремень, из воды показалась крыша утопленной машины. В машине нашли труп бывшего начальника криминальной полиции города Кремнев майора Перова. Причина смерти — огнестрельное ранение в голову. Не доехал майор до нашей гостиницы. Не дали. Выборы в городе Кремнев прошли не то чтобы активно, но правильно. В общем, как надо. Прежний мэр много чего наобещал. Он и остался. Россия, вперёд! Степан Я с лёгкой сумкой на плече и корзиной деревенских подарков в руках не торопясь поднимался на свой этаж. Кулак сжимал ключ от квартиры, но открывать самому дверь не хотелось. Хотелось позвонить, сбросить с плеча сумку и отойти на пару шагов назад, растопырив пошире руки. Чтобы рывком открылась дверь, а оттуда с разбегу… «Ура! Мама, папка приехал!» И на грудь прыг! И мокрым носиком в шею… А вокруг рыжие коты, собаки… Только вот в какую дверь звонить? В свою или в дверь соседки, Фиры Самойловны Петровой (по мужу)? Из машины вышел, когда на часах было двадцать минут первого. Конечно, окна квартиры были тёмными, даже занавески не шелохнулись. Ладно, чего будить… Вставляю ключ в замочную скважину двери и тут… Ничего не происходит! На щелчок замка закрываемой двери откуда-то из глубины квартиры глухо донеслось Тимкино: — Афф! А потом: — Тссс… Так значит, да? Бросаю сумку, снимаю обувь и, прихватив тяжёлую корзину с купленными по пути у «придорожных бабулек» фруктами, осторожно иду на кухню. И вот тут… Бинго!!! Включается яркий свет, и из динамиков старинного «джапанского» магнитофона вовсю орёт песня в исполнении сводного мужского хора МВД России: Значит, с ними нам вести незримый бой, Так назначено судьбой для нас с тобой — Служба дни и ночи! С места срывается Женька, с разбегу запрыгивает на меня и кричит, тыкаясь мне в шею ожидаемо сопливым носиком: — Ура! Наш папка вернулся! Потом коты, собаки, аквариумные рыбки и, наконец… моя любимая слегка беременная Ксюшка! Сколько меня не было? Неделю. — Батюшки! А живот-то какой! — удивляюсь я, нечаянно понимая, что говорю это вслух. Опускаю Женьку на пол, встаю на колени перед любимой и прижимаюсь лицом к её замечательному кругленькому, во всех смыслах выдающемуся животику. И тут же получаю ощутимый удар в глаз! — Ни фига себе! Да он у нас фулюган! Толкается! — не отрываясь от тёплого семимесячного человечка, шепчу я, наконец понимая, что всё… дома. А тем временем магнитофон, несмотря на ночь, продолжал доносить вечное и светлое: Наша служба и опасна, и трудна И на первый взгляд как будто не видна… — красиво пела сотня мужиков хора МВД. И тут кто-то срывающимся голосом с верхнего этажа: — Да сколько ж это можно? Выключите музыку! Я вот сейчас полицию вызову! — Тётенька, не надо! Она к нам уже приехала, — закричала в наше окно Женька и засмеялась. — Чапа… у те…я всё нор…но? Бле…ный как… — то… Не заб…ел? — тихо спросила Ксюша, поцеловав меня в ухо. Как раз в то контуженное и ни хрена не слышащее полуглухое ухо. И, что примечательно, ни о каких ссорах, ни о каких свадьбах, банкетных залах, ставшем маленьким свадебном платье ни слова, ни полслова. Как будто в другой мир вернулся. А потом полночи ели торт и фрукты, пили чай и сок, рассказывали смешные истории про Фиру Самойловну и Виолетту Юрьевну. Спать легли под утро на одной кровати вместе с Женькой, собаками, котами и аквариумными рыбками… * * * А ночью был сон. Приснился «собровец» Приходько. Одет он был как-то странно. Джинсы, рваные на коленях, яркая рубаха на выпуск а-ля «гавайка», на ногах кожаные сланцы с торчащими, как у «Кинг-Конга», толстыми пальцами ног… — Максим, ты, что ли? — спрашиваю у офицера полиции. — Привет, Васильич! Вот, на работу иду, — отвечает модный тип, приподнимая выше бровей зеркальные очки-капельки в золотистой оправе.