— Ну, если что, скажи им, Ксюша, что я собачку ещё одну хотела… — вдруг засмеялась Женька. — Вот дурочка… — засмеялась в ответ глубоко беременная её мамаша. Дальше поговорить с Ксюшей я не успел, отключилась. А чуть позже пришло СМС: «Мой телефон отобрали при поступлении. Это телефон медсестры. Она у нас, как таксофон. В карман денежку кидаешь и звонишь, но не больше трёх минут. Пока. Холодильник полный». * * * Последним вопросом утреннего совещания в кабинете начальника криминальной полиции было проведение траурных мероприятий по случаю похорон сотрудника управления лейтенанта Лядовой Светланы Ивановны. Настроение неумолимо стремилось к «нулю». Ответственным был назначен зам. начальника управления по АХО подполковник Тараненко Шарль Петрович. Шарль сидел с озабоченно-трагическим видом и, кусая шариковую ручку, составлял тексты на траурные ленты. Уже минуты три на совещании не было произнесено ни одного слова. Неожиданно в правом кармане кителя завибрировал мой телефон. Пришла эсэмэска. «Наверняка тётя Фира звонит, опять что-нибудь Женька…» — с досадой подумал я. Но, честно говоря, даже предположить не мог, что… «Информационный центр» при роддоме № 27 г. Москва прислал уведомление следующего содержания: «Сегодня, 28 августа 2019 года, в 04–45 по мск Галкина Ксения Владимировна родила младенца-мальчика. Рост — 51 см, вес — 3600 г. Состояние здоровья роженицы и младенца в норме. Поздравляем!» — Опаньки! — громко произнёс я вслух, не отрывая взгляда от «…родила младенца-мальчика. Рост — 51 см…» — Чапаев! — тяжело посмотрев на меня, строго сказал полковник Воронин. — Вы где, вообще, находитесь? — Виноват, товарищ полковник, — ответил я, поднявшись со своего места. — У меня утром сын родился! — показывая всем экран своего смартфона, улыбнулся я. — А я сижу, думаю, чего так тихо? А тут вон оно что! Говорят, тишина в хорошей компании — значит, мент родился! Поздравляю, Андрей Васильевич! — протянув мне руку, улыбнулся полковник Воронин. Ну и началось… — Молодец, Андрюха! — Когда ты, б…, успеваешь, старик?! — Имя подобрали для парня? — А свадьба когда, тихушник? По длинному коридору управления я шёл, ещё и ещё раз перечитывая сообщение «Информационного центра» роддома № 27. Мне казалось, что все должны быть в курсе такой замечательной новости, что всех это касается и все просто должны ликовать вместе со мной. С таким вот настроением я вошёл в отдел к своим операм. Но мой счастливый взгляд споткнулся о Ванькину сгорбленную спину возле компьютера, и я, незаметно опустив телефон в карман, громко спросил: — Шароев, что у нас с ограблением этих… подпольщиков? — Пока ничего интересного, шеф. Дрозд с утра все камеры наружного наблюдения просматривает… не за что зацепиться. Да, Вань? — выглядывая из-за монитора и кивая мне, ответил Магомедыч. — Нужно записи трёхдневной давности смотреть. Должны же эти бандюки были за подпольным казино какое-то время понаблюдать. Экспромты в таких делах не проходят, — тихо, но внятно ответил Дроздов, даже не обернувшись на мой голос. Ночью в нашем округе бомбанули, по оперативным данным, только что открывшееся подпольное казино, расположенное в подсобных помещениях полуподвала фабрики по производству пельменей. По делу сразу «возбудился» «следком». На место преступления выезжал вместе с дежурной следственной группой и наш Зимин. Думали, пронесёт. Отнюдь! Постановление о привлечении нашего отдела к расследованию и розыску преступников лично подписала подполковник юстиции Корниенко. За что, Виолетта Юрьевна? Ну, во-первых, грабёж был профессионально-дерзкий, осуществлён организованной группой в особо крупных и с применением огнестрельного оружия… Во-вторых, во время грабежа был смертельно ранен один охранник и серьёзно физически пострадал один из посетителей, самостоятельно отказавшийся выворачивать свои карманы перед налётчиками. А в-третьих… где вы видели на территории РФ легально действующие казино? Непорядок! И вообще, в курсе, что у меня сын родился? Устроили тут… * * * Женька сейчас находилась на попечительстве у нашей соседки Фиры Самойловны. Хотел вызвать своих стариков, пока Ксюха с малым находились в роддоме, но куда там… Тётя Фира устроила небольшой, но очень серьёзный еврейский кипиш и убедила меня, что лучше её никто «ребятёнка» в школу не соберёт. Таки у мадам Петровой (по мужу) богатый педагогический опыт. И не понаслышке знает, что такое «собрать дитё в школу». Она тридцать лет отработала шеф-поваром в школьной столовой, а значит, тридцать раз стояла в одном строю вместе с педагогическим коллективом школы на торжественной линейке, посвящённой первому сентября. Закрылся в своём кабинете и позвонил Женьке: — Женёк, привет! Чем занимаешься, дочь моя? — С утра с собачкой гуляла. Потом завтракала. А сейчас с Фирочкой ругаюсь… А ты? — по деловому поинтересовался ребёнок. — А я сижу и радуюсь… — тихо улыбаясь, ответил я, чувствуя, как защипало в носу. — Ух ты! Премию дали? — с маминой интонацией в голосе спросила Женька. — Нет… Жень, у тебя братик сегодня родился! — не выдержав, радостно крикнул я в трубку. Пару секунд в телефоне была тишина и «дитё» просто шмыгало носом, но зато потом, как бы осознав весь смысл услышанного, мой писклявый ребёнок женского пола, преодолевая барьер ультразвука, заголосил: — Фирочка-а-а-а-а! Фируська-а-а-а-а! Наши родители нам Андрюшку родили-и-и-и-и! Тут же послышался какой-то шум, звон упавшей на пол крышки от кастрюли, затем отдалённый радостный возглас, произнесённый на иврите, лай вертящейся под ногами собачонки и опять: — Ура! Чапаёныш родился! Нас теперь до фига-а-а-а!!! Настойчивый стук в дверь моего кабинета и серьёзный голос Шароева вернули меня на землю: — Васильич, ты здесь? У нас новости… потерпевший из казино в себя пришёл, готов общаться. — Женёк, я позже перезвоню! Не ругайся с Фирочкой… — крикнул я и пошёл открывать дверь Магомедычу. * * * По показаниям потерпевших, то есть ограбленных, и сотрудников подпольного казино, находящегося в полуподвальном помещении фабрики по производству замороженных полуфабрикатов (пельмени, вареники, хинкали, чебуреки и проч.), по адресу: ул. Красноармейца Карпухина, дом 16, стр. 1, ориентировочно в 01 час 35 минут ночи в помещение казино проникли четверо неизвестных. Одеты все были в синие спецовки со светоотражателями с нашивкой на спине «Моссантех». На их головы были натянуты чёрные маски с прорезями типа «балаклава». Все нападавшие были вооружены пистолетами, а у одного из них было ещё и помповое ружьё. Старший из нападавших крикнул: — Всем руки в гору! Обслуге, крупье и охране отойти влево, остальным вправо. Быстро! Громко закричала от страха какая-то женщина, не понимая, в какую сторону ей идти. Один из охранников дёрнулся в сторону крайнего из бандитов, на ходу доставая из подмышечной кобуры травматический пистолет. Опережая его, грохнул выстрел из дробовика в потолок, и на головы людей посыпались осколки гипсокартона. Второй бандит профессионально перехватил охранника и, ударив его ногой в живот, повалил на пол. Старший опять крикнул, на этот раз демонстративно передёрнув затвор пистолета: — У меня нет времени в догонялки играть! Игроки вправо. Пошли! Пришедшие в казино играть, суетливо, но быстро начали перемещаться в правую часть игрового зала. Одна женщина из группы игроков, солидно и ярко одетая дама в вечернем платье, блеснув тяжёлыми серьгами в ушах, громко крикнула: — Нигде от вас покоя нет! Господа, да это менты переодетые! На это один из бандитов громко рассмеялся и крикнул: — Хрен ты угадала, дура! Я из Государственной Думы! Охранников казино (а их было четверо) тут же отвели в отдельное помещение. Одного из них, того, который стоял на входе, почти несли под руки. Голова у парня была вся в крови, видно, ему здорово досталось при исполнении своих не совсем законных обязанностей. Администратора, пятерых крупье, бармена и двух официанток вывели за ширму смежного помещения. Помещение подпольного казино само по себе было небольшое, но весьма уютно и грамотно устроено. В каком бы углу игрового зала ни находился администратор смены, он с лёгкостью контролировал любой стол и работу любого крупье. Игроков в ту ночь оставалось двадцать семь человек. Это были или самые везучие (как они сами считали), или те, у которых к этому часу ещё оставались деньги и желание «идти до конца». Старший из нападавших, посмотрел на настенные часы и, кивнув человеку с дробовиком, крикнул, обращаясь к напарникам: — Начали! Игроки по одному подходят к «покерному» столу, вынимают всё из карманов, снимают всё с пальцев, шей и ушей. Всё на стол! Так бывает, господа! Сегодня не ваш день. Потом подходим вон к тому злому парню и проверяемся. Ну и после его разрешения, садимся к этой стене на пол, а бармен наливает всем по порции виски за счёт заведения. Где бармен? Ко мне, халдей! Небольшого росточка пожилой дядечка-бармен в сиреневом велюровом пиджаке как-то кисло улыбнулся и побежал на своё рабочее место выполнять приказание нового начальника. Уже через пару минут все услышали мелодичный звон стаканов и первое буль-буль… Первые четыре человека выложили всё из карманов, поснимали «фамильные» драгоценности и подошли к «злому парню». Тот на удивление всем вытащил из-под куртки странной конструкции «рамку» и стал водить ей вдоль туловища первого игрока. Присутствующие тотчас услышали тоненькое мерзкое попискивание поискового прибора. Тут же двое из подошедших вернулись к «покерному» столу и продолжили вытаскивать из потайных мест материальные и прочие ценности. «Злой парень» повернулся к бандиту с дробовиком и, весело подмигнув приятелю, негромко сказал: — А я тебе чё говорил? Задержка произошла при проверке уже третьего десятка игроков… Вперёд вышел крепенький взъерошенный мужичок в добротном дорогом костюме и съехавшем набок ярком галстуке от кутюр. Его немного «штормило», хотя на ногах он держался пока уверенно. Ну… почти уверенно. Видно, почему-то именно к этому моменту он решил, что ранее выпитое в сочетании с природной наглостью могут помочь ему избежать унизительной процедуры обыска. «Храбрец» решительно раздвинул построившихся в очередь бывших игроков, смачно сплюнул кому-то на ногу, сунул руки в карманы и, набычившись, выдал: — А я не понял! Шо за шухер тут творится? Старшего сюда… вот сюда, я сказал. Быстро! Встал передо мной и обозвался… Встал и обозвался, я грю… — тыкая пальцем перед собой, бесновался назначивший себя «авторитетом». — Кто такие, чушкари приблатнённые? Совсем берега потеряли, бандерлоги мокрожопые? Смотрящий кто? Да я вас… Что он с ними собирался сделать, так никто и не узнал, потому что к нему по сигналу старшего быстро подбежал спортивного вида бандит. Подпрыгнув, «спортсмен» с разворота очень сильно ударил в голову «храброго товарища» пяткой правой ноги. А пока товарищ в дорогом костюме пару секунд думал, падать ему или ещё немного постоять, в его туловище и голову прилетело ещё три-четыре профессионально поставленных сокрушительных удара. Упал он громко, так и не успев вытащить рук из карманов. Больше от него никто ничего вразумительного в ту ночь не слышал. Да, собственно, и говорить он начал уже только в больнице, когда в себя пришёл. А мог бы… а мог бы и не вякать! Вскоре к «игрокам» присоединились крупье и официанты. Но никто не видел, чтобы их также обыскивали при помощи «рамки». Мальчики и девочки молча прошли в игровой зал и сели на пол поближе к барной стойке. Конечно, от причитающейся порции виски никто не отказался. Обслуга понимала, что кричать и дёргаться в их положении бесполезно. Они находятся в красиво задекорированной железобетонной коробке полуподвала отдельно стоящего здания. Над ними — пустая фабрика, морозильные камеры и склад готовой продукции, которые работали почему-то только в одну смену. Поэтому все ожидали скорейшего окончания бандитского налёта, вели себя благоразумно и подсказывали бармену, дяде Феде, что им налить для успокоения нервных окончаний. В кабинете администратора, где находились мониторы камер наблюдения, остались только четверо связанных охранников и двое грабителей. Допрос шёл недолго. Старший из налётчиков крикнул в зал: — Халдей! Четыре скотча без льда… — И громко засмеялся. Дядя Федя быстро нацедил в четыре стакана самого дорогого ирландского односолодового виски и почти бегом отнёс пойло в кабинет. Вышел он в сопровождении старшего. Только бармен юркнул на своё рабочее место, а бандит, пройдя через весь игровой зал, снял на ходу с себя рюкзак и вошёл в дверь с надписью: «Щитовая». Вышел он из этого помещения минуты через три с недовольным лицом и в мрачном настроении. Проходя мимо сидящих на полу перепуганных полупьяных людей, мужчина, грязно выругавшись, крикнул: — Всем лечь! Мордами в пол! Молчать! Дёрнетесь, взорву всех к ёб… Через секунд пять в административном помещении прозвучал негромкий хлопок, и молодой мужской голос, срываясь на фальцет, крикнул: — Груша! Мы же договаривались… Ты нас на мокруху подписал, козлина! Ещё через секунду щёлкнула дверь кабинета, и все услышали быстро удаляющиеся шаги. Уже из коридора, перед тем как наглухо закрыть за собой основной выход, как будто что-то вспомнив, молодой мужской голос крикнул: — Всем лежать полчаса! «Скорую» вызовите… «Народ» добросовестно лежал на полу, воткнув лбы в ламинат пола. Сколько времени прошло с момента ухода бандитов, никто не знал. Женщина в вечернем платье, повернув голову к собрату по несчастью, хрипло спросила: